— Нет, — ответила она, беря меня за руку.
— Ну зачем ты это сделала? — воскликнул я.
Она взглянула на меня с легким удивлением.
— Куурус, — прошептала она, называя меня по имени, под которым я был известен в этом доме. — Куурус, это ты?
— Да, — ответил я, — да!
— Я не хотела больше оставаться рабыней… Передай Хо-Ту, что я люблю его.
Я вскочил на ноги и бросился к двери.
— Фламиниус! — закричал я изо всех сил. — Фламиниус!
Какой-то раб, пробегавший мимо, остановился по моей команде.
— Приведи Фламиниуса! — приказал я. — Он должен остановить кровь.
Раб бросился на поиски.
Я вернулся к Суре. Ее глаза были закрыты, а лицо покрывала мертвенная бледность. Дыхание едва замечалось.
Осмотревшись, я увидел в комнате некоторые знакомые вещи: кусок шелка, расчерченный на квадраты для игры, всевозможные бутылочки, пузырьки.
Сура с трудом открыла глаза, увидела меня и улыбнулась.
— Он красивый юноша, правда, Куурус? — спросила она.
— Да, — ответил я, — он отличный парень.
— Отличный.
— Да, — сказал я, — да.
Сура закрыла глаза и улыбнулась.
Через минуту в комнату вошел Фламиниус. Он нес под мышкой какой-то медицинский аппарат и канистру с жидкостью. От него попахивало вином, но глаза были трезвыми. Войдя в комнату, он остановился, глядя на Суру.
— Поторапливайся! — воскликнул я.
Он опустил на пол принесенные с собой вещи.
— Быстрее! — не выдержал я.
— Разве ты не видишь, что она мертва?
В его глазах заблестели слезы. Нетвердой походкой он подошел к Суре и опустился рядом со мной на колени. Пытаясь удержать рыдания, он стиснул ладонь зубами.
Я поднялся.
Теперь я ждал, сидя в центральном зале дома Кернуса. Он был пуст. Я обводил взглядом столы, выложенный плиткой пол, вделанные в стены кольца для приковывания рабов, квадратную площадку с песком в центре зала, между столами. Я расположился в кресле Кернуса, обнажив меч и положив его перед собой.
В зале царила полутьма и прохлада. В доме стояла полнейшая тишина, нарушаемая лишь заглушаемыми толстыми стенами редкими криками с улицы да обрывками песнопений во славу Ара.
Я ждал. Терпения у меня хватало. Я знал: он обязательно придет.
Внезапно двери распахнулись, в зал вошли пятеро человек. Первым появился дрожащий Кернус с диким, блуждающим взглядом, за ним шел Филемон из касты писцов, затем человек, командовавший наездниками на тарнах, бывшими моими противниками на Стадионе Тарнов, и двое таурентинских охранников.
Едва они ворвались в зал, я поднялся из-за стола и, уперев в его деревянную поверхность острие меча, обвел их изучающим взглядом.
— Я пришел за тобой, Кернус, — сказал я.
— Убейте его! — крикнул Кернус пришедшим с ним охранникам.
Командир тарнсменов посмотрел на меня с ненавистью и выхватил свой меч, но, поколебавшись мгновение, внезапно швырнул его на пол.
Из груди Кернуса вырвался негодующий вопль.
Двое таурентинов один за другим также обнажили мечи и бросили их на покрывающие пол изразцы.
— Трусы! — завопил Кернус. — Мерзавцы!
Его наемники разом повернулись и все как один бросились из зала.
— Вернитесь! — отчаянно вопил Кернус.
Филемон с расширенными от ужаса глазами, пятясь, также поспешно оставил зал.
— Вернитесь! — призывал их Кернус. — Я приказываю: вернитесь назад!
Вне себя от ярости, он плюнул на пол и повернулся ко мне.
Я молча наблюдал за ним. В эту минуту лицо мое, должно быть, было страшным.
— Кто ты? — запинаясь, спросил Кернус.
В эту минуту я поверил, что, вероятно, я действительно мало напоминаю сейчас Тэрла Кэбота. Кернус это, конечно, помнил, по он никогда не видел настолько холодных, ничего хорошего не обещающих глаз.
— Я — Куурус, — ответил я.
Направляясь из спальни Суры в зал Кернуса, я задержался в отведенных для меня комнатах и снова надел черное одеяние убийцы и поместил на лоб черную отметку в виде кинжала.
— Убийца? — спросил Кернус прерывающимся голосом. — Ты — Тэрл Кэбот! Ну, да! Ты Тэрл Кэбот из Ко-Ро-Ба!
— Я — Куурус.
— У тебя на лбу черный символ смерти, — прошептал он.
— Это для тебя, — сказал я ему.
— Нет! — закричал оп.
— Да, Кернус. Это по тебе я ношу на лбу черную метку.
— Я ни в чем не виноват! — воскликнул он.
Я не удостоил его ответом.
— Это Менициус, — быстро забормотал Кернус, — это он, он убил того воина из Тентиса! Это он, а не я!
— Я получил плату, — перебил я его; я решил пока не говорить с ним о Суре.
— Это Менициус, — продолжал стонать Кернус.
— Но отдал ему приказ ты.
— Я дам тебе золота, много золота!
— У тебя ничего не осталось, Кернус, — сказал я, не сводя с него холодного, бесстрастного взгляда. — Ты все потерял.
— Не убивай меня! — взмолился он. — Не убивай!
— Но ведь ты лучше всех владеешь мечом в этом доме, — усмехнулся я. — Насколько я знаю, ты даже принадлежишь к касте воинов.
— Не убивай меня, — словно не слыша, бормотал он.
— Защищайся, — сказал я.
— Нет, нет, нет! — отчаянно замотал он головой.
— И это гордый Кернус, — с насмешкой заметил я.
— Нет, нет, нет, нет!
— Хорошо. Бросай оружие и сдавайся. Я прослежу, чтобы тебя в целости и сохранности доставили во дворец убара, где, я надеюсь, правосудие, наконец, свершится.
— Да, да, конечно, — простонал Кернус. Он с обреченным, покорным видом сунул руку в складки своей одежды и вытащил длинный кинжал. Я внимательно наблюдал за ним. Внезапно он быстро выбросил руку и метнул кинжал в меня. Я был готов к этому и резко увернулся.
Кинжал вонзился в спинку стоящего за мной кресла, и его лезвие глубоко вошло в деревянную поверхность.
— Превосходный бросок, — поделился я своим мнением.
Он уже сжимал в руке меч, в его глазах пылала ненависть.
Предстоящая схватка наполнила меня восторгом, и я, перемахнув через стол, бросился к нему.
В то же мгновение наши просвистевшие в воздухе клинки встретились.
