— Я уверен, что до противостояния дело не дойдет, — твердо произнес Бренан. — Вы ошибаетесь в своей оценке леди Гвенет. Она… А впрочем, не буду спорить с вашей светлостью. Все равно вы уже решили сделать ее регентом.
Король пристально посмотрел на него:
— Интересная догадка. Почему вы так думаете?
— Потому что иначе вы бы не заводили со мной этого разговора. Я ни на мгновение не допускаю, что вам нужен мой совет. Думаю, что таким образом вы хотите оповестить меня о будущих проблемах, связанных с леди Гвенет, и выяснить, готов ли я к ним. А может быть, собираетесь выдвинуть мне определенные условия для ее назначения.
Энгас не успел ничего ответить, так как раздался осторожный стук в дверь. Это был камердинер с известием, что первый министр и министр права пришли по вызову. Король велел передать, чтобы они подождали, а когда слуга вышел, прокомментировал:
— Быстро примчались! Наверное, поджидали где-то неподалеку в надежде, что я их вызову. Вот кому больше всего не терпится услышать имя регента — так это чиновникам. По большому счету им все равно, кто им станет, главное для них — определенность. — С этими словами он взял со стола тонкую папку и раскрыл ее. — Ну ничего, пусть еще немного подождут. А тем временем подтянутся и высшие лорды, находящиеся сейчас в Ринанхаре. Им, наверное, уже доложили о нашей встрече.
Король извлек из папки наполовину исписанный лист плотной бумаги и положил его на свою дощечку для письма. У Бренана было достаточно острое зрение, чтобы без малейших усилий разобрать заголовок: «О введении регентства в Объединенном Королевстве Катерлах».
— Вы ошиблись в одном, — вновь заговорил Энгас аб Брайт. — Я не собираюсь ставить вам никаких условий. Не вижу в этом никакого смысла. Если вы окажетесь подкаблучником, то все равно не сможете выполнить своих обещаний. А будете самостоятельным и полновластным королем — и без моих инструкций найдете противовес излишней преданности леди Гвенет идеалам Сестринства. Гм… Хотя один совет я все-таки дам. А вам уже решать, прислушиваться к нему или нет.
— И что за совет, государь? — вежливо спросил Бренан.
— Не спешите с женитьбой. Подождите хотя бы решения совета лордов. А если станете королем, отложите свадьбу еще на полгода, не меньше.
Бренан едва не кивнул в ответ и лишь в последнее мгновение сдержался. О том, чтобы пожениться в ближайшее время, между ним и Гвен даже речи не было. Несмотря на все ее пылкие заверения, что она уже приучила себя к мысли о супружеской жизни, Бренан чувствовал, что замужество до сих пор пугает ее. Вне всяких сомнений, во всей этой ситуации с критическим ухудшением здоровья короля больше всего неприятностей ей причиняло то обстоятельство, что в случае победы Бренана на выборах сестры-ведьмы станут давить на нее, чтобы она поскорее вышла за него замуж. Так что совет Энгаса полностью совпадал с желанием Гвен. Тем не менее Бренану стало интересно, какими же мотивами руководствуется король.
— А почему так, ваша светлость?
— По-моему, это очевидно. В сознании всех слоев общества должно закрепиться, что верховная власть в стране принадлежит именно вам, поэтому очень важно, чтобы вы заняли трон единолично, без леди Гвенет. Пусть пройдет несколько месяцев, а лучше даже год, пока забудется ее регентство, и уже потом женитесь на ней. Тогда люди не будут воспринимать ее как равную вам соправительницу, а будут видеть в ней просто королеву — жену короля.
Одним этим советом Энгас аб Брайт не ограничился и дал Бренану еще с полдесятка развернутых рекомендаций на предмет того, как без лишней конфронтации, деликатно, но эффективно предотвратить вмешательство ведьм в государственные дела. Потом наконец посмотрел на настенные часы и сказал:
— Ну ладно, что-то я заговорился. А ведь люди ждут.
Он дважды нажал встроенную в правый подлокотник его кресла кнопку, и через несколько секунд появился королевский секретарь, доложивший, что сейчас в приемной находятся одиннадцать высших лордов, включая двоих королевских сыновей, пять ведьм (вместе с Гвен), а также двоих вызванных раньше министров. Еще несколько чиновников и немало придворных собрались в коридоре и прилегающих помещениях, прослышав о возможном объявлении имени нового регента. Король приказал пригласить вельмож, ведьм и министров, а после недолгих раздумий добавил к этому перечню еще четверых самых высокопоставленных придворных чинов.
Секретарь отправился выполнять распоряжения, а Энгас обратился к Бренану, который к тому времени уже встал с кресла:
— Не стану разводить церемоний. Для меня это совсем не торжественное событие. Сами понимаете…
Комната была достаточно просторной, чтобы вместить две дюжины человек, но оказалась слишком мала, чтобы они чувствовали себя в ней свободно. Приглашенные разместились как можно более широким полукругом вокруг короля; Бренан стал в первом ряду между Шайной и Гвен и на вопросительный взгляд сестры ответил коротким кивком — дескать, сейчас сама все услышишь.
Энгас аб Брайт без всякого вступительного слова, сухо и сдержанно зачитал текст указа, в котором говорилось о назначении леди Гвенет вер Меган О'Ригнах, владычицы Кыл Морганаха и высокой госпожи Тир Минегана, лордом-регентом Катерлаха. Крайне изумленная этим известием Гвен на какую-то секунду раскрыла было рот в беззвучном вскрике, но потом овладела собой и приняла невозмутимый вид. Шайна схватила Бренана за руку и крепко сжала его ладонь, а Шаннон порывисто вздохнула, словно испугавшись, и растерянно заморгала. Старшие и более опытные Альса и Бригид внешне сохраняли спокойствие, хотя чувствовалось, что такое развитие событий стало для них полнейшей неожиданностью. Да и остальных присутствующих, за исключением Кивина аб Энгаса, это известие застало врасплох. Из одиннадцати пришедших к королю высших лордов только один, Авлайд аб Калвах, считался реальным претендентом на престол. Услышав имя Гвен, он на мгновение оторопел, затем удрученно кивнул, бросив на Бренана хмурый, неприязненный взгляд. А вот престарелый Дорвал аб Рагнал, которого родные дети изгнали из его вотчины, Талботского Княжества, злорадно усмехнулся, оскалив все три свои уцелевших зуба. Сам он королевских амбиций не имел, не принадлежал ни к одной из дворянских партий, зато с величайшей враждебностью относился к Ригвару аб Ковгалу и совсем не хотел, чтобы тот сел на трон. Назначение же Гвен на регентство со всей очевидностью свидетельствовало о том, что на выборах короля ведьмы не будут поддерживать графа Ярвийского, а целиком сосредоточатся на продвижении кандидатуры Бренана.
Зачитав указ, Энгас аб Брайт подозвал к себе первого министра с министром права, заверивших документ своими подписями. С этого мгновения Гвен официально стала регентом королевства, однако ее полномочия должны были вступить в действие только после смерти короля.
Бренан думал, что Энгас захочет переговорить с Гвен, но тот даже не провозгласил короткой речи, поясняющей его выбор. Просто приказал министрам поскорее обнародовать указ, разослав копии во все концы страны (для этого в Катерлахе, как и в других королевствах Минеганской Пятерки, прибегали к помощи ведьм), потом поблагодарил присутствующих за внимание и попросил оставить его с леди Альсой. Только тогда все поняли, что королю вновь стало плохо, хотя ни голосом, ни выражением лица он этого не показывал.
