колдуна, обладавшего сильными дивами и ярким «почерком» вызова.
— Ничего себе, — выдохнул Виктор и разлил еще по одной, — а… вам точно можно?
Аверин кивнул:
— Но только водку. Доктор так и сказал: «Пить вам нельзя, но если всё же будете, то только водку».
Виктор рассмеялся.
— Так что же? Они решили повторить… подвиги Цепеша?
— Ушков и Белицкая. Хмельницкий был категорически против, ему претил такой жуткий способ принесения в жертву. Они сильно поссорились. Ехали домой, спорили и ругались. Тогда-то расстроенный Николай и не заметил Любовь Устюгову и сбил ее вместе с детьми. Потом молодые люди узнали историю семьи Устюговых. Николай, убив человека, был в шоке, его терзало чувство вины, и Белицкая убедила его, что во всем виноват местный застройщик: дескать, это он довел семью до того, что женщина с детьми оказалась на дороге. И Дубкова решили покарать. Ушков притворился заказчиком, желающим прибрести дачу, и пару раз встретился с Дубковым. Причем сделал у него заказ на очень крупную сумму. В назначенный день, то есть ночь, Ушков позвонил Дубкову, прикинувшись пьяным. Сказал, что купался с друзьями на «своем будущем озере» и их машина застряла. Просил пустить до утра, пока не найдут трактор. Дубков вышел к ним, и тут же получил по голове. А дальше план стремительно пошел наперекосяк. Для начала, никто из горе-колдунов, естественно, не умел сажать на кол. И жертва умерла прямо во время обряда. Вызванный див тут же сожрал обоих незадачливых колдунов. Да и сам див оказался не тот, которого они планировали вызвать. Григор — див господаря Владислава. Его хозяина убил Влад Цепеш, посадив на кол. А самого дива пытал, связав серебряными цепями и заставив в течение долгого времени смотреть, как хозяин умирает, не имея возможности ни сожрать того, ни спасти. Думаю, Григор повредился рассудком еще до Пустоши. И ужасная казнь Дубкова привлекла именно его.
Аверин залпом выпил водки:
— Так вот. Сожрав Хмельницкого и Ушкова, демон оставил в живых Белицкую. Помните тот кусочек одежды? Ушлая девица пряталась в кустах, пока жрали ее друзей. Так что сразу он ее просто не заметил. Потому что она не обладала колдовской силой. А потом, когда нашел… не исключено, что память колдунов натолкнула его на более интересные мысли. Получив эту память, он назвался Цепешем и решил освобождать дивов из рабства. Правда, и тут всё не прошло гладко. Сначала он попытался «освободить» дива из Управления. Но тот и после смерти хозяина продолжал с остервенением атаковать «спасителя». Пришлось его сожрать. Решив попытать счастья с более слабыми дивами, Григор случайно убил вашего Матвея, нарвался сначала на Владимира, а потом и на Инессу и вынужден был спасаться бегством.
В поисках убежища Григор, притворившись Николаем, пришел в дом его родителей, и те, не успев даже понять, что перед ними не их сын, оказались связанными в подвале. Запуганный до полусмерти Хмельницкий-старший должен был провести обряд вызова.
Жертвами стали бы его жена и прислуга. Пленники были в таком ужасе, что сами подготовили и установили колья. Ну, а дальше вы уже всё знаете.
— Чудовищная история… Но я не понимаю одну деталь — зачем было кол с телом Дубкова выставлять к его дому, на обозрение? Это ведь сделал демон?
— Не знаю. Но, подозреваю, что это была своего рода последняя воля Николая Хмельницкого.
— Значит, сожрав человека, див сохраняет в себе часть его личности? То есть… Гермес, они едят наши души? — Виктор, обнаружив пустые стопки, снова налил.
— Не знаю. Вот честно, не знаю. Но ничего, если вам суждено пережить меня, спросите об этом у Кузи.
Они рассмеялись, и стопки звякнули друг об друга.
Утром Аверин чувствовал себя на удивление легко и хорошо. Впрочем, выпили вечером с Виктором они не много, а мысль, что друг совершенно не держит на него обиды, очень грела душу.
Как и мысль о том, что Кузю не придется никуда отдавать. После «пробежки» и завтрака он устроил обещанный диктант. И Кузя написал его без единой ошибки.
— Можно мне к Анастасии? — довольный результатом, спросил див.
— Похвастаться, что ты станешь фамильяром? — рассмеялся Аверин.
Они сидели на веранде, и желтые листья медленно падали на ступеньки.
— Ага, — Кузя просиял, — это же обалденно круто!
— Ты что же, так и мечтаешь меня сожрать?
Кузя посмотрел исподлобья:
— Ну конечно. Вы же понимаете, что это совсем другое!
— Ладно, беги, хвастайся, — он махнул рукой.
Как только за Кузей закрылась калитка, на веранду вышла Маргарита. И тоже посмотрела Кузе вслед.
— Могли бы мне и сказать, — слегка насупившись, проговорила она, — я же не дура. Я всё понимаю.
— А? Ты о чем?
— Да о Кузьме, конечно. Вы думаете, я слепая? Никакой он вам не племянник.
— О… — Аверин смутился. Они совсем потеряли бдительность, Кузя даже очки перестал дома носить. А Маргарита действительно не дура.
— Хм-м… Маргарита, надеюсь, ты не уволишься… понимаешь, это сложно объяснить…
— Ой, да ладно. Ваша личная жизнь — совершенно не мое дело. Не хотите жениться — ваше право. Но мне больно смотреть, как мальчонка между вами мечется. Вон, держу пари, к мамке побежал.
— К мамке? Маргарита, кто такой, по-твоему, Кузя?
— Как кто? — она хитро подмигнула. — Ваш сын, конечно. Кто же еще. Я же не дура.
— Да. Точно! Ты удивительно наблюдательна, Маргарита. Принеси мне чаю, пожалуйста.
— Конечно, — Маргарита, явно довольная собой, скрылась в доме.
И в этот момент оглушительно прозвенел звонок.
Маргарита снова высунулась в дверь и прокричала неизвестному визитеру:
— Входите, у нас нет собаки. Только кот, и он почти не кусается.
Засмеявшись своей шутке, она закрыла дверь.
Калитка открылась, и во двор шагнул Владимир.
Аверин настороженно смотрел на приближающегося дива. Этот визит не сулил ничего хорошего. Владимир однозначно явился сюда не осведомиться о его здоровье.
— Как ваше здоровье, ваше сиятельство? — спросил див.
— Спасибо, неплохо. Но если бы ты и Мончинский поспешили, было бы гораздо лучше.
— Приношу извинения, — Владимир склонил голову. — Если бы в Управление поставили новые «Меркурии», я уверен, мы добрались бы намного быстрее.
— Возможно, твоему хозяину следует написать об этом прошение. Так чем обязан? Управление скучает по мне?
— Нет. Управление к моему визиту не имеет никакого отношения.
Владимир протянул руку и разжал кулак. В его ладони лежали часы с амулетом Анонимуса.
— Думаю, это потерял ваш див.
Аверин похолодел. Владимир видел Кузю. И теперь его подозрения превратились в уверенность.
— Благодарю, — он взял часы. — Что-то еще?
— Нет. Как вы знаете, я умею молчать. Но позвольте дать вам совет:
