внутри тяжело поддавались зубам. На низком столе появлялись овощи, сыры, другие продукты, но кроме Карима никто не спешил делиться едой ни со мной, ни друг с другом. Я заметил, что синхронность, с которой происходил молебен, более нигде не наблюдалась. Пару раз даже начинались ссоры, которые пресекались коротким взрыком бригадира.
Всего в бараке жило тридцать два человека, и мне предстояло составить точный поведенческий портрет для каждого до конца следующего дня, и я наблюдал.
– Слушайте сюда! – Карим встал перед сидящими на пуфах, – Сегодня к нам присоединится мой двоюродный брат. Он плохо знает порядки в городе, но это достойный человек, и я за него отвечаю.
После секундного молчания рабочие продолжили завтрак и не обращали на меня никакого внимания. Громко прогудел сигнал, поторапливая людей. Я уже закончил с лепёшкой, и Карим сделал жест следовать за ним:
– Будешь работать в паре с Жавдатом. Он тебя обучит.
Сухой узловатый палец бригадира показал на мужчину средних лет, полностью поседевшего, с редкой козлиной бородкой. Работяга согласно кивнул, заметив внимание на себе, и я направился следом за ним, прижимая к груди холщовую сумку с ковриком, парой лепёшек и бутылкой воды – Карим вручил мне это вместе с куском материи и документами.
Какое-то время мы вдвоём с моим наставником продвигались по коридорам, пока не вышли в сводчатую карстовую пещеру, имеющую следы человеческого вмешательства. Гул машин тут было почти не слышно, а слабый свет от гирлянды ламп выхватывал из темноты остовы мёртвых механизмов.
– Смотри, как я буду работать резаком, – Жавдат поднял с пола трубку с тянущимся к двум газовым баллонам шлангом, – Со временем научишься понимать, где металл тоньше, а пока посмотри и потом повторишь.
Жилистые руки поудобнее перехватили инструмент, пальцы высекли огонёк из карманной зажигалки, и на конце сопла появился сине-белый конус с громким шипением. Жавдат медленно водил резаком, чтобы я успевал запоминать. На рабочем не было ни защитных очков, ни фартука, а вместо перчаток на руки намотаны тряпицы, разрезанные на полосы. На пол падали яркие капли, в воздухе сильнее завоняло горелой краской и металлом.
– Ну? Попробуй! – наставник убавил вентилем пламя, смахнул с лица пот и протянул мне резак.
Я взялся за работу, помятуя, что нельзя выполнять её слишком хорошо и нужно хоть раз ошибиться, прервав рез. Когда это произошло, и я попытался начать с того же места, Жавдат окрикнул меня:
– Стой! Лучше начни с другого конца!
Он улыбался, видя, что ученик старается и быстро схватывает. Наконец, старый станок превратился в отдельные куски, которые можно было поднять руками.
– Видишь тележку? – спросил наставник, – Грузи металл и кати её к лифту по красной дорожке. Отправишь наверх – не ошибёшься, там всего одна кнопка – дождёшься, когда придёт пустая и вернёшься с ней. Ясно?
– Да.
Несмотря на наши старания, отдельные части станка всё ещё весили десятки килограмм и сохранили довольно сильный жар, так что на руках появилась пара ожогов, а спина, несмотря на хорошую физическую форму, начала немного ныть.
До обеда мы справились с ещё одним раритетом и оба довольно сильно устали.
– В синем баллоне горючий газ, – пояснил Жавдат, сидя прямо на полу и переводя дух, – В чёрном тот, что позволяет гореть. Их нужно периодически осматривать, если не хочешь тут погибнуть. Запомни, как стоят стрелки на указателях, там шкала раскрашена, и стрелки должны быть на зелёных полях. Если на красных, то нужно убавить. Если на жёлтых прибавить. А если прибавить не получается, то газ кончился, и нужно тащить баллоны к лифту.
– Всё просто, – улыбнулся я.
– Некоторые путаются. Сами погибают, убивают товарищей и портят инструменты… – Жавдат сверился с наручными часами и достал из сумочки, что принёс с собой, коврик, – Пора благодарить Создателя.
Наставник тщательно умыл лицо и руки прежде, чем принял необходимую позу. Я последовал его примеру и вскоре снова нараспев произносил слова молитвы, а потом жевал жёсткую лепёшку, запивая водой с привкусом ржавчины. Осмотр окрестностей во время перерыва показал, что, судя по запаху, нормального туалета тут не было, и, при необходимости, придётся справлять нужду в русло подземного ручейка, протекающего вдоль дальней стены.
К утру наступила такая усталость, что хотелось лечь прямо на каменный пол и уснуть, но я держался. Перед уходом Жавдат объявил первую молитву. Снова совершать ритуал было намного труднее: при каждом поклоне в спине стреляла ощутимая боль.
– Пойдём, – сказал наставник, – Сегодняшнюю смену тебе удалось пережить с честью. Посмотрим, на сколько тебя хватит.
Когда мы вернулись, в бараке уже собрались почти все. Жавдат и Карим отошли в сторону и принялись что-то обсуждать, а на меня никто не обращал внимания.
– Месхиф! – в дверях появился улыбающийся Дакер, – Вы сегодня хорошо поработали. Держи.
Интендант передал мне в руки свёрток с робой, пакет с лепёшками, несколькими упаковками концентрированных витаминно-минеральных комплексов и небольшой браслет.
– Тут будет твоя зарплата, – ответил Дакер на мой вопросительный взгляд, – Надевай его на правую руку и старайся не потерять. Я добрый и начислил тебе, как помощнику газорезчика, а не стажёру.
– Спасибо.
Подошёл Карим и нажал на сенсор браслета, чтобы увидеть цифры.
– Смотри не избалуй его, – сказал он с сарказмом, – Тут хватит накупить еды на целый день!
– Еда для рабочих бесплатная! – огрызнулся Дакер и вышел, хлопнув дверью.
– Ага, – пробормотал бригадир, только впереди два выходных, а еду выдают только в будни…
3.13 Перед молитвой тут принято погрешить
После смены мне выделили место для сна и шкафчик под личные вещи. Я постоял рядом с ним, попробовал замок, но оставил открытым, как и некоторые другие рабочие, большинство из которых предстоящие выходные намеревалось остаться в бараке и просто спать.
От матраса и белья пахло антисептиком. Подушку пришлось импровизировать из ветоши, не прошло и пары секунд после её касания, как сознание провалилось в небытие. Кажется, я просыпался несколько раз, пил воду, отдающую ржавчиной, и снова засыпал.
– Месхиф? Месхиф! – кто-то тормошил за плечо. Мне поначалу показалось, что сон длился не больше минуты, но часы на браслете показывали утро следующего дня и оставалось всего несколько минут до того, как должен сработать установленный мной будильник, а Карим упорно продолжал будить, – Месхиф!
– Что-то случилось? – я вскочил, принимая встревоженный вид.
– Пойдём в город. Без солнечного света тут никто долго не протянет. Там купишь себе еды на сегодня и завтра. Только пошустрее собирайся – хочу успеть утреннюю молитву совершить в храме!
Я не стал заставлять себя ждать и уже
