Живой вампир бросил на меня беглый взгляд и тут же сновастал смотреть на освещенную фарами дорогу, едва успев встретиться со мнойглазами.
– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил он уже втретий раз. – Ты же ни слова не сказала.
Помахав расстегнутыми полами пальто, чтобы создать потоквоздуха, я кивнула. У ворот Трента я обняла его, но ясно было, что онпочувствовал мою нерешительность.
– Спасибо, что за мной заехал, – сказала я. – Мнекак-то не очень улыбалось, чтобы Квен меня отвозил домой.
Рукой я погладила ручку двери «корвета» Кистена, сравниваяего с лимузином Трента. Машина Кистена нравилась мне больше.
Кистен задумчиво и медленно выдохнул воздух.
– Мне нужно было оттуда уехать, Айви меня с ума свелабы. – Он отвернулся от темной дороги. – Хорошо, что ты ей сразу все сообщила.
– Вы с ней говорили? – спросила я, удивившись и слегкавстревожившись. Ну почему мне не могут нравиться хорошие люди?
– Ну, говорила она. – Он неловко хмыкнул. – Грозиласьоторвать мне голову и вообще все, что оторвать можно, если я украду твою кровьу нее из-под носа.
– Мне очень жаль. – Я выглянула в окно, расстроившисьеще сильнее. Не хотелось мне, чтобы мне пришлось уйти от Кистена за то, что онобрек этих людей на смерть в дурацкой борьбе за власть, о которой они и понятияне имели. Он набрал воздуху, собираясь что-то сказать, но я опередила егобыстрой репликой: – Ты не возражаешь, если я с твоего телефона позвоню?
С настороженным лицом он вытащил из футляра на поясеблестящий телефон и дал мне. Тоже не особенно довольная, я набрала справочную ивыяснила телефон Дэвидовой компании; еще за несколько долларов справочная менясоединила. А что, жалко, что ли? Все равно телефон не мой.
Кистен молча вел машину, а я пробивалась сквозь ихавтоматику. Была уже почти полночь. Он должен быть на работе, разве что уехалпо какому-нибудь делу или рано ушел домой.
– Привет, – сказала я, наконец-то говоря уже не савтоматом. – Мне хотелось бы поговорить с Дэвидом Хью.
– Извините, – подчеркнуто профессионально ответилапожилая женщина. – Мистера Хью сейчас нет. Могу я соединить вас с кем-нибудьдругим из наших агентов?
– Нет! – крикнула я, пока она не выбросила меня обратнов систему. – Есть какой-нибудь номер, по которому я могу с ним связаться? Делосрочное!
Замечание для себя: никогда, никогда не выбрасывай ничьивизитные карточки – Если вы оставите свой телефон и имя… Что именно непонятноей в слове «срочное»?
– Послушайте, – сказала я со вздохом. – Мнедействительно нужно с ним говорить. Я его новый напарник, и я потеряла егодобавочный номер. Если бы вы могли просто…
– Вы его новый напарник? – перебила женщина. Изумлениев ее голосе меня озадачило. Неужто с Дэвидом действительно так тяжело работать?
– Ага, – сказала я, покосившись на Кистена. При еговампирских ушах он отчетливо слышал обе стороны разговора. – Мне действительнонужно с ним поговорить.
– Вы можете подождать минутку? Не вешайте трубку.
– Еще как могу.
Лицо Кистена освещали фары встречных машин. Крепко сжавчелюсти, он не 9тводил взгляда от дороги.
В телефоне слышались щелчки и шорохи, потом осторожный голоссказал:
– Дэвид Хью у телефона.
– Дэвид! – произнесла я, улыбаясь. – Это Рэйчел. – Онничего не сказал, и я заторопилась, чтобы он не бросил трубку: – Подожди, невешай трубку. Мне нужно с тобой поговорить о страховой претензии.
Послышался звук, будто рукой прикрыли микрофон.
– Все нормально, – сказал его приглушенный голос, – яэтим займусь. Кстати, можешь уйти сегодня раньше. Я твой комп выключу.
– Спасибо, Дэвид, тогда до завтра, – сказала егосекретарша, и после нескольких долгих секунд он заговорил снова.
– Рэйчел, – начал он настороженно. – Это насчет рыбки?Я уже удовлетворил претензию. Если ты мне дала ложные показания, я буду оченьогорчен.
– С чего это ты обо мне так плохо думаешь? – спросилая, искренне обиженная. Покосилась на Кистена, который крепче сжал баранку. – СДженксом я допустила ошибку, согласна. Я пытаюсь ее исправить. Ноу меня естьнечто, что может тебе быть интересно.
Недолгое молчание.
– Слушаю, – сказал он осторожно.
Дыхание вырвалось у меня с облегчением, и я лихорадочностала искать ручку в наплечной сумке. Открыв блокнот, я щелкнула авторучкой.
– Ты работаешь за комиссионные, верно?
– Нечто в этом роде, – ответил Дэвид.
– Ну так вот, ты знаешь этот корабль, которыйвзорвался? – Я бросила взгляд на Кистена. Свет встречных фар сверкал на егощетине и на выступивших на скулах желваках.
Послышался треск компьютерных клавиш.
– Продолжаю слушать. У меня участился пульс.
– Полис на него принадлежит твоей компании? Сновапрозвучал стук клавиш.
– Учитывая, что мы страхуем все, что не интересуетПискари, весьма вероятно. – Еще короткая очередь клавиш. – Да, это наш.
– Отлично, – вздохнула я с облегчением. Это должнополучиться. – Я там была, когда оно взорвалось.
Даже по телефону был слышен скрип кресла.
– Почему-то это меня не удивляет. Ты хочешь сказать,это не был несчастный случай?
– Вот именно.
Я глянула на Кистена. У него костяшки пальцев, держащихруль, побелели.
– Вот как.
Снова очередь клавиш, потом жужжание принтера.
Я устроилась чуть поудобнее и прихватила зубами конец ручки.
– Верно ли, что твоя компания не станет платить, еслиимущество было уничтожено…
– … в результате военных действий или же действийбандитских группировок? – перебил он. – Да, верно.
– Великолепно, – прокомментировала я, не видянеобходимости сообщать ему, что сижу рядом с человеком, который все этоорганизовал. Господи, пусть у Кистена будет для меня ответ. – Как тыотнесешься, если я к тебе заеду и подпишу для тебя такую бумагу?
– Очень положительно отнесусь. – Дэвид замялся, потомдобавил: – Рэйчел, ты на меня не произвела впечатления женщины, спонтанносовершающей добрые поступки. Что ты хочешь за это?
Я посмотрела на стиснутые зубы Кистена, на его широкиеплечи, остановила взгляд на руках, держащих руль так, будто он пытался выдавитьиз него железо.
– Я хочу присутствовать, когда ты поедешь урегулироватьпретензию Саладана.
Кистен дернулся – наверное, только теперь понял, зачем мнебыло говорить с Дэвидом. На другом конце провода сгустилось молчание.
