Итолина налила два бокала бренди. Я свой выпила залпом, а она не спешила притронуться к напитку, рассматривая, как янтарная жидкость стекает по стенкам.
Она знала, что все её секреты вышли наружу, а я понимала, что она догадалась. Кулон на моей шее тянул камнем вниз. Неужели я смогу это сделать?..
Князь считал, что мёртвая хозяйка борделя ценнее живой. Даже когда её покой охраняла стража, Итолина умудрялась из заточения переставлять пешки на шахматной доске. Дамиан до последнего терпел её козни, пока они в очередной раз не позволили ускользнуть Викару от людей князя.
Госпожа Нард с усмешкой наблюдала за моим волнением. Я бы обрадовалась, если бы она сама подмешала мне в бокал яд, избавив от тяжести выбора, но она бы никогда так не смалодушничала.
По-своему Итолина всегда поступала милосердно, хотя считала, что за всё нужно платить. Так, она подобрала сироту и предоставила ей крышу над головой, но ждала дня, когда Уна вернёт потраченное сторицей. Если бы та не сбежала, то попала бы в лапы Дамиана, хотя судьба обошлась с девочкой куда хуже.
Я долго не понимала, как из целой кибитки, набитой детьми, госпожа выделила одну Уну, но чутьё её не подвело. Разгадка оказалась вполне прозаичной: Уна не сводила взгляда с заколки в форме стрекозы в волосах женщины, которую, кроме неё, зрячей, никто не мог разглядеть.
Я уверена, Итолина понимала, что теперь ей придётся расплачиваться за милости, которыми её одарила судьба. Я видела ожидание смерти в её горделивой осанке, изящном развороте плеч и уверенном взгляде. Госпожа Нард готовилась к ночи, когда её не станет.
Но она испытывала гораздо меньше страха, чем её убийца.
Я с самого начала знала, что я лишь разменная монета в руках князя. Дамиана не волновала моя жизнь. Она тревожила его не больше, чем существование одного солдата в целой роте. Но я, демон побери, не могу убить человека!
Пусть я провалю эту жестокую проверку, не доказав своей верности, но останусь собой. Лучше так, чем вечно презирать себя за неверный выбор.
— Он просчитался. Ты слаба, — заметив на моём лице душевные метания, спокойно произнесла Итолина, делая глоток бренди.
Я понимала, почему царевич обратил на неё свой взор. В позвоночнике женщины прятался железный прут. Сложись всё иначе, она бы стала достойной царицей.
Но её слова всё равно больно ударили меня, хотя я и сделала вид, что ей не удалось меня задеть. Я осознавала, что князь хотел закалить меня, сделав сильнее, но я не та, кто ему нужен.
— Он не простит тебе непослушания, — проницательно сказала Итолина.
— Мне всё равно.
— Нет, — ухмыльнулась она. — Ты знаешь, что тебя будет ждать.
— Вы как будто уговариваете убить себя.
Ну вот. Вырвалось, теперь уже от своих слов не откажешься.
— Нет, я предлагаю избавить тебя от этого бремени.
Я насторожилась, не понимая, куда она клонит.
— Как именно?
— Заключим сделку.
Сделка с демоном. Разумеется, я не буквально считала Итолину демонессой, но я доверяла её словам не больше, чем исчадиям бездны.
И всё-таки выбора не было.
— Какую? — спросила я, и госпожа Нард явно поняла, что я готова согласиться. Ловушка захлопнулась, назад пути нет. Паучиха подбирается к жертве.
— Я выпью яд. Сама, по своей воле. А ты взамен пообещаешь мне одну вещь — позаботиться об одном человеке.
— Каком? — обречённо спросила я, понимая, что задача явно будет не из лёгких. Но она заинтриговала меня: чьё благополучие так волнует Итолину Нард, что она готова ради него умереть?
Она ещё раз на меня посмотрела, в последний раз всё взвешивая. Я оказалась достойной того, чтобы госпожа открыла свою главную тайну:
— Айрин.
— Дочь Викара? Вы спятили!
Я встретила её прямой взгляд. Итолина не шутила, она действительно хотела, чтобы я присмотрела за бастардом, возможно, будущего царя Льен. Но зачем ей это? Пусть даже она и была близка с Фальксом?
Треокий! Неужели это — то, о чём я думаю?
— Она ваша…
Госпожа прервала меня:
— Да, но об этом никто не должен знать. Если ты проболтаешься, то, Треокий видит, весь Льен узнает о даре Уны.
Я сглотнула. Не то чтобы я собиралась болтать, но… Я не в том положении, чтобы обыграть Итолину.
— Хорошо. Я согласна.
Она выдвинула ящик стола и достала костяной нож. Я судорожно сглотнула. Клятва на крови. Пре-лест-но. Но не стоило ожидать, что она поверит мне на слово.
Госпожа оголила руку по локоть и резанула запястье. Из раны хлынула кровь, стекая в подставленную чашу.
— Я, Итолина, клянусь бессмертной душой, что приму яд, который даст мне эта женщина, и позволю Жнецу забрать свою жизнь в уплату за её услугу.
Я приняла нож, удовлетворившись формулировкой, и повторила действия хозяйки борделя. Я легко рассекла кожу, и моя кровь тоже оказалась в чаше, смешавшись с чужой.
— Я, Мевил, клянусь своей жизнью, что позабочусь о дочери этой женщины, Айрин, как о собственном ребёнке.
Впервые за долгое время я назвалась полным именем. Оно непривычно царапнуло слух. Я слишком не любила его, чтобы пользоваться им часто, предпочитая сокращение — Мев.
Ну вот и всё. Госпожа, принимая мою клятву, сказала:
— Да будет так.
— Да будет так, — повторила за ней я.
Кровь в чаше забурлила и закипела, пока не испарилась полностью, оставив бурый осадок на стенках. Треокий услышал обещания, произнесённые этой ночью. Теперь мы обязаны их выполнить.
Я сняла с шеи кулон и протянула его Итолине. Она приняла мой дар, раскрыла и высыпала содержимое в бокал с бренди. Мелкие частицы яда мгновенно растворились в янтарной жидкости.
Без колебаний Итолина Нард сделала последний в своей жизни глоток.
— Будь счастлива, Мев, — успела произнести она прежде, чем отрава подействовала.
Я крепко зажмурилась, чтобы не видеть её мучений, но яд был не из медленных. Дрожащими руками я закрыла глаза госпожи.
Итолина Нард встретила смерть с величественно поднятой головой, в своём кабинете и дорогом, вызывающе-бордовом платье. До последнего верная Викару Фалькс, она умерла, облачённая в цвет его рода.
Спи крепко, Итолина.
Примечание Царство Льен
Столица — Маурона
В Льен самой большой властью наделён царь, за ним следуют его дети. После них — князья, которым принадлежат крупные регионы страны. Князей традиционно семеро, они владеют известными в царстве замками (допустимо обращение лорд замка XXX). Самой маленькой властью наделены обычные лорды. Они тоже обладают замками и крепостями, но размеры и богатство тех значительно уступают княжеским.
