— И что Рос? — усмехнулся князь, подозревавший, что суровый в обычное время охранник наверняка попался на удочку к очаровательной малышке, от которой постоянно вкусно пахнет молоком.
— Обернулся, — усмехнулась Яра, вытирая последние слёзы, — и сидел, наслаждался, пока ему не погладили шею, не сосчитали усы. А потом ещё и покатал.
— Кто бы мог подумать, — отозвался князь, но не удивился. От этих двух женщин шло такое тепло и свет, что многим хотелось согреться в их лучах. А Росляр сирота, вновь обретший семью в довольно молодом возрасте. Марфа- его награда до конца жизни, не это ли полное счастье.
— И всё же. Как скажем детям?
— Сегодня же и сообщу им.
* * *
Непростой разговор состоялся за ужином. Небольшая теплая компания, состоящая из нас и детей, а ещё весело потрескивающий поленьями камин, посылающий привет языками огня. Зажженные восковые свечи, создающие особую атмосферу и подсветку.
Ксюша, как это стало привычным, сидела посредине Властислава и Ярополка, иногда общаясь с ними двумя. Радомир с усмешкой наблюдал за их беседой, посылая мне свои нежные взгляды.
— Дети, — наконец произнёс он, как только ужин приблизился к концу. — У меня для вас есть важное сообщение, а потому прошу внимания.
— Ты опять уезжаешь, пап? — тут же отозвался младший княжич нахмурившись и не отрывая своего медового взгляда от отца.
— Нет, сын. Подожди. Дети, я хотел объявить вам, что мы с леди Ярославой намерены пожениться.
Ярополк выглядел обескураженным, а потом улыбка медленно расползлась по его лицу:
— Здорово! Ксюша, ты теперь никуда не уедешь от нас! — он тут же затряс девочку, прижав её к себе.
— Наверное, я должен вас поздравить? — усмехнулся Властислав, небрежным жестом кинув салфетку на край стола, — извините, мне нужно уйти.
Я молча посмотрела вслед старшему княжичу и на сердце стало нехорошо. Мне просто захотелось провалиться сквозь землю, о чем я и сказала князю спустя полчаса в его кабинете, после того, как дети убежали в тренажерный зал покидать ножи в мишень.
— Ты просто мало знаешь его, — отозвался князь, встав рядом со мной у окна.
— Думаешь, он поймёт и примет?
— Властислав очень любил свою мать, пусть она и не уделяла ему должного внимания, на мой взгляд. Но столько лет он хранил память о ней, — сильные руки притянули меня к себе, и я положила голову на плечо Радомира, ощущая его тепло и силу. — Это пройдёт, вот увидишь.
— Думаешь, он ревнует тебя ко мне?
— Вряд ли, — уверенно заявил мой князь, прижавшись губами к виску, — княжич не грудной младенец, чтобы делить мамкин подол с кем-то ещё, а в случае неудачи дуться, словно мыльный пузырь.
— Наверное, надо было поговорить с ним. И узнать мнение.
— Не всё ещё потеряно, — уверил князь, развернув меня лицом к себе, — в любом случае это не меняет моих намерений.
— Может быть, мы поторопились объявлять об этом? Властислав получше узнал бы нас с Ксюшей и принял бы, — мои бесконечные сомнения подогревались воспоминаниями о резко брошенной княжичем салфетке.
— А он вас уже принял, — тут же отозвался Радомир. — Но я с ним поговорю, не переживай.
Хотела попросить, чтобы не наседал на сына, ведь он его кровь, а значит рушить отношения из-за меня не стоит. Властислав молод ещё, несмотря на то, что участвовал в разборках оборотней, но ведь тут рушится уклад жизни и..
— Так, — ворчливо произнёс князь, — кто-то слишком много думает в последнее время. А я ведь стар, чтобы догадываться, почему именно в этот момент моя пара морщит лоб.
— Кстати, раз уж ты сам заговорил об этом, — вдруг вспомнила я и решила уточнить. — Сколько тебе лет?
— А я бы у тебя не спросил, — как-то смешливо заметил Радомир, — но рад, что тема поменялась.
— Я всё ещё жду ответа, — улыбнулась, ожидая утоления своего любопытства. Никогда не занимал этот момент. А вот вчера Марфа рассказала, что Росляру тридцать пять, он и выглядит на свой возраст. Тогда сколько же князю? Признаться как-то пробегала такая мысль, но интересоваться подобным у Акулины или других слуг, во избежание сплетен не хотелось.
— Сто, — сказал, немного наклонив голову вбок, по-прежнему насмехаясь надо мной.
— Врёшь, — тут же выпалила я.
— Вру, — согласился, нисколько не смущаясь. — Восемьдесят.
— Я серьёзно!
— А я серьёзен, поверь.
Мне не надо было переспрашивать повторно или просить показать паспорт, документы. Сердцем чувствовала, что так и есть.
— Ну что, теперь не передумаешь выходить за меня замуж? Я гораздо старше тебя, по человеческим меркам так совсем уже дед, — он не смеялся, он просто спрашивал, вглядываясь в мои глаза.
— Думаешь, испугаюсь? — попыталась перевести всё в шутку, одновременно осмысливая и примеряя эту цифру относительно человеческого возраста. Казалось, Радомир выглядит ненамного старше Росляра, словно в эти годы оборотни застывают, оставаясь молодыми еще несколько десятков или сотен лет.
— Та, что скачет одна по лесам летом или в сильный мороз зимой, не может оказаться трусихой, — совершенно серьёзно отозвался мужчина.
— Ошибаешься, — привстала на цыпочки, потянулась за поцелуем к Радомиру и снова оказалась в кольце его сильных рук.
— Ярррра, — рыкнул он коротко, словно смакуя согласные буквы, впиваясь своими губами в мои, вдавливая меня в своё сильное тело, — Ярррра.
— Что? — отвлеклась на секунду и снова утонула в омуте янтаря, ощущая горячие ладони мужчины на своей груди.
— Я тебя никуда не отпущу, никогда! — шептал он, целуя и лаская, заставляя мой тело то выгибаться, то прижиматься к нему. И платье… оно было лишним! Князь присел на мягкий стул, по-прежнему оставаясь лицом ко мне, держа свои руки на моих бёдрах, сжимая их, от чего ощущение желание именного этого мужчину усилилось.
— Думаешь, уйду? — сказала и осознала, что не хочу этого всем сердцем.
Так может быть это любовь?
— Я постараюсь, чтобы этого не произошло, — пробормотал и уткнулся лицом мне в грудь, вдыхая запах. — Яррра. если бы ты знала, как долго я тебя ждал…
— Ты ждал, — я запустила свои руки ему волосы, массажируя и наслаждаясь сама, — значит, я просто обязана была появиться.
— У меня есть, что тебе рассказать о своём прошлом, но всё неважно, ведь моя пара это ты.
— Я тоже не без прошлого, князь, — горько усмехнулась, снова наткнувшись на мысли о Даниэле и его последних словах. — Но мне оно не важно.
Хотела вскрикнуть от поцелуев, которыми стал осыпать мою грудь Радомир, лаская её языком, удерживая одной рукой то одно полушарие, то другое..
Крики детей и их смех быстро нарушил это состояние и очнувшись, словно от сладкого плена, я тут же стала поправлять платье, а оборотень уселся за свой рабочий стол. Возбуждённое мужское достоинство, топорщившееся сквозь брюки трудно было спрятать другим способом.
