– Ложитесь, сэр!
Маркус успел узнать голос Фица. Ни секунды не раздумывая, он бросился на пол и зажал руками уши. Грохот выстрелов, намного оглушительней первого, разорвал воздух, и Маркус услышал оголтелый свист пуль и цоканье рикошетов. За ними последовал жуткий – словно раздирали что-то – звук, пронзительный вопль, и постепенно наступила тишина.
Маркус осторожно поднял голову. Больше десятка солдат стояли по обе стороны наружной двери, и мушкеты у них в руках еще дымились. В коридоре за самым порогом лежал в луже ярко-алой крови еще один солдат – его рука вместе с изрядным куском плеча была оторвана начисто. Позади него прижался спиной к стене Фиц, и глаза у него округлились, как плошки. Убийца исчез бесследно.
К немалому изумлению Маркуса, сам он оказался невредим – по крайней мере, на первый взгляд. Он обнаружил, что Янус тоже способен встать на ноги без посторонней помощи. Взгляд, который полковник вперил в капитана, выражал почти сожаление.
– Сэр, – проговорил Маркус, когда обрел дар речи, – вы не ранены?
– Не думаю, капитан. – Янус бросил шпагу на пол и дотошно ощупал себя. – Нет, не ранен.
– Фиц! – окликнул через плечо Маркус. – У тебя все в порядке?
– Так точно, сэр!
Обычно невозмутимому лейтенанту хватило двух-трех секунд, чтобы полностью взять себя в руки. «У него даже голос не дрожит», – с легкой завистью подумал Маркус.
– Кто-нибудь еще ранен?
– Боюсь, что капрал Дентроп мертв, сэр, – ответил Фиц. – Больше никто из нас не пострадал.
– Ладно. – Маркус едва не отшвырнул прочь второй пистолет, но в последний момент спохватился, что тот заряжен. Тогда капитан осторожно опустил курок и повернулся к дверному проему. – Нужно будет отправить посыльных во все дежурные роты. Запереть все ворота, выставить кордон у наружной стены и…
– Нет, – прозвучал у него за спиной голос Януса.
– Что?! – набросился Маркус на полковника. – Со всем уважением, сэр, но это было покушение на убийство. И оно едва не увенчалось успехом. Нельзя же просто дать этому негодяю уйти…
– Солдаты не смогут его задержать, – сказал Янус. – И я предпочту не терять тех, кто попытается это сделать.
Маркусу хотелось заорать во все горло. В глубине души он до сих пор был потрясен невероятностью случившегося и пониманием того, что Янус явно знал что-то и не помышлял этим знанием делиться. Маркус едва сдерживался, чтобы не схватить полковника за грудки и трясти до тех пор, пока тот не объяснит, что, черт возьми, происходит. Годы, проведенные в жестких рамках армейского этикета, схлестнулись с разнузданным порывом чувств, и Маркус стиснул кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
– Сэр, – услышал он напряженный голос Фица, – это еще не все. Нижний город горит.
– Горит?!
Эта весть остудила растущий гнев Маркуса, как ведро ледяной воды. Капитан достаточно долго прожил в Эш-Катарионе, чтобы проникнуться страхом, который жители столицы питали к пожарам. Построенный в основном из сухого дерева и глины, смешанной с камышом, город представлял собой идеальное огниво. Местные дома так тесно лепились друг к другу, что вспыхнувший огонь остановить было почти невозможно.
Запрет на применение огня в качестве оружия был единственным правилом, которое соблюдали все без исключения, даже уличные шайки. В большинстве своем хандараи обходились дома без свечей или ламп, а еду стряпали в выложенных камнем костровых ямах, так что опасность случайного возгорания была невелика. И все равно каждые два-три десятка лет целые кварталы Нижнего города выгорали дотла. Среди местных аристократов, живших за каменными стенами, которые служили действенной преградой огню, подобные происшествия именовались «алым цветением Эш-Катариона», и знатные горожане собирались на крышах домов, чтобы выпить и полюбоваться на красочное зрелище.
– Где горит? – быстро спросил Маркус. – Огонь сильный?
Пожарной службы как таковой в Хандаре не существовало, но, может быть, Первый колониальный сумеет что-то предпринять.
– Сильный, – ответил Фиц. – Наши часовые на стенах доложили, что на западной окраине города занялись почти одновременно четыре пожара. Ветра почти нет, но вы же знаете, как быстро в таких случаях распространяется огонь. Я отправил посыльных ко всем нашим патрулям в Нижнем городе.
– Хорошо. – Маркус повернулся к полковнику. – Сэр, четыре пожара одновременно – наверняка дело рук противника. Возможно, это прикрытие для мятежа, который…
К его изумлению, Янус улыбался. Не обычной своей улыбкой, которая возникала на крепко сжатых губах и тут же исчезала, а безудержной, почти безумной ухмылкой.
– Можете идти, лейтенант. Мы с капитаном скоро к вам присоединимся.
Взгляд Фица метнулся от полковника к Маркусу, и тот едва заметно кивнул. Лейтенант козырнул и погнал в коридор ошалелых солдат, в руках у которых до сих пор дымились мушкеты. Едва они скрылись из виду, Янус стремительно развернулся к Маркусу:
– Разве не ясно, капитан? Они еще здесь!
– Не понимаю, о чем вы.
– Имена! Когда мы нашли хранилище пустым, я решил было, что их вывезли из города еще несколько месяцев назад. При том что их могли спрятать в любом уголке Десола, нам пришлось бы потратить на поиски десятки лет. Но теперь…
Маркус нахмурился:
– Почему вы считаете, что их и впрямь не вывезли?
– Вспомните о пожарах! Дело рук противника, сказали вы – и проявили похвальную интуицию. Однако с чего бы искупителям поджигать город?
– Чтобы добраться до нас, полагаю… – Маркус осекся, увидев, как Янус нетерпеливо махнул рукой.
– Нет-нет! Они наверняка знают, что мы стоим во Внутреннем городе. Огонь причинил бы нам некоторые неудобства, но уж верно не погубил бы. Такое могло бы прийти в голову фанатику-одиночке, но четыре пожара одновременно? Не верю.
– Что же тогда?
– Прикрытие. Вы сами произнесли это слово. Пожар не даст нам выйти из-за стен, а они тем временем беспрепятственно вывезут сокровище. – Безумная ухмылка Януса таяла на глазах, лоб прорезали глубокие морщины.
– Но… – Маркус попытался следовать этой цепочке рассуждений, свято уверенный, что где-то в ней таится изъян. – С чего вы вообще взяли, что эти пожары имеют какое-то отношение к вашему древнему сокровищу?
Янус изогнул бровь.
– Странно, что вы, капитан, не пришли к тому же выводу. В конце концов, именно вы, и никто другой, спасли мою жизнь от подосланного ими убийцы.
– Возможно, – согласился Маркус, – но…
– Как по-вашему, обычный человек может двигаться с такой немыслимой скоростью или наносить такие мощные удары? Смог бы обычный человек поймать пулю на лету? – Развернувшись на каблуках, Янус ткнул пальцем в трещину на каменном косяке двери. – Вам известен хоть один обычный человек, который способен голыми руками ломать камень?
