Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130
Жители Берлина и даже узкий круг посвященных недоуменно спрашивали, почему на роль «защитника» был выбран Геббельс. Официальная версия гласила, что он является гауляйтером Берлина, что он в свое время «покорил» город, а потому ему и было доверено защищать столицу. Однако в действительности Гитлеру был необходим человек, на которого он мог полностью положиться. После 20 июля 1944 года генералам уже нельзя было довериться, но фюрер твердо знал, что Геббельс никогда его не предаст.
Со всей энергией Геббельс взялся за порученное ему задание. Он окружил себя группой военных советников, среди которых был и генерал Рейман, ежедневно посещавший его по утрам перед совещанием. С самого начала Геббельс понимал, что ему преимущественно придется полагаться на собственный здравый смысл. Прежде чем вникать в военные аспекты обороны, он позаботился о том, чтобы население города не стало, как это обычно бывает при осаде, голодать. «Приняты меры к тому, чтобы весь скот, находящийся в окрестностях Берлина, был доставлен в город, – сообщал он. – Таким образом, мы сможем продержаться на имеющихся запасах около одиннадцати недель».
Он все больше входил в роль солдата. Он не стал облачаться в военный мундир – пусть этой «привилегией» тешит себя Геринг. Но он носил кожаный плащ военного покроя и офицерскую фуражку без кокарды. Он часто бывал на восточном фронте, который уже находился в двух-трех часах езды от столицы, несмотря на опасность, он отказывался остановить машину, даже если вражеские самолеты переходили на бреющий полет, чтобы расстрелять мчавшийся по шоссе автомобиль. Он подъезжал едва ли не к передовой и излишне рисковал жизнью, чтобы произвести впечатление на военных, – он хотел показать им, что прихрамывающий штатский человек невысокого роста превосходит их в храбрости.
Он не упускал возможность сделать в дневнике унизительные замечания в адрес генералов. «Все они находятся на грани душевного истощения и внутренне уже отказались от сопротивления. Фюрер остался практически один. Снова и снова он вынужден тратить свое драгоценное время и силы, чтобы привести в чувство выдохшихся генералов». Тем более сильное впечатление произвели на него русские офицеры. Однажды он изучил досье некоторых генералов Красной Армии и воскликнул: «Как их офицеры отличаются от наших! Почти все русские генералы – выходцы из крестьян, это здоровые, честные и неиспорченные люди, поэтому я не удивляюсь их успехам». Геббельс по-прежнему считал себя потомком крестьян.
«Если мы проиграем войну, то главным виновником этого будет Геринг», – не раз говорил он с растущей горечью. Его крайне задевало, что Гитлер упорно не соглашался удалить от себя Геринга. Но он не оставлял попыток переубедить фюрера. Он объяснял ему, что из-за Геринга офицеры люфтваффе совершенно разложились, что Геринга необходимо не просто удалить, его следует арестовать и казнить. Измученный фюрер только отвечал, что у него нет замены министру авиации, и начинал говорить о неких принципах германской верности, поскольку иных аргументов в пользу Геринга у него не было.
Другим объектом острой неприязни Геббельса был рейхсминистр вооружений Альберт Шпеер. Он уже давно подозревал, что Шпеер подтасовывает данные о производстве военной техники и тем самым выставляет его, Геббельса, на посмешище в глазах немецкого народа. Однако при каждой личной встрече Шпееру удавалось убедить Геббельса в том, что делается все возможное и невозможное, чтобы увеличить производство вооружения. Когда, наконец, Шпеер признал, что положение в военной промышленности безнадежно, Геббельс впал в крайнее раздражение и обозвал его пораженцем. «Шпеер никак не может понять, что у нас нет иного выбора, что мы не можем уйти со сцены и должны сражаться, чего бы это ни стоило».
Всех тревожил один вопрос: как организовать оборону Берлина? Будет ли лучше стянуть все наличные войска и боевую технику к Одеру, чтобы удерживать фронт как можно дальше от столицы, или же использовать часть сил для создания оборонительного кольца в непосредственной близости от города? Сам Геббельс склонялся ко второму варианту, но согласился с Гитлером, когда тот счел его план слишком рискованным.
Германская армия, то есть генералы, предлагали сдать Берлин и отступить в южном направлении, например в район Берхтесгадена. Гиммлер также считал такое решение единственно разумным. По словам Фрицше, схватка между ними велась по телефону в течение многих дней. Наконец, возобладала точка зрения Геббельса.
Когда генералы узнали, что Геббельс намерен защищать столицу без помощи армии, они буквально разинули рты от изумления. «Защитник Берлина» собирался положиться исключительно на силы фольксштурма. В течение нескольких дней военнопленные и жители Берлина, в том числе и женщины, рыли траншеи вокруг города, а окрестные поля и дороги, ведущие к столице, были заминированы. В срочном порядке строились новые аэродромы, в местах пересечения наиболее важных магистралей и перед мостами появились противотанковые рвы и заграждения.
Генералы и остальные члены кабинета министров недовольно покачивали головой. В дом Геббельса без доклада явился Шпеер и пытался отговорить его от безумной затеи отстоять Берлин силами фольксштурма. Геббельс оставался непреклонным. Он не мог доверять генералам, которые хотели бросить Берлин на произвол судьбы. Он упрямо твердил, что если дела пойдут плохо и противнику удастся ворваться в город, то он предпочитает сражаться до последней капли крови. В середине февраля он объявил немецкому народу о своем решении по радио. Он опроверг слухи о том, что находится в состоянии нервного срыва и якобы собирается бежать из города. Напротив, он работает день и ночь, создавая и укрепляя систему обороны Берлина.
Берлинцы с недоверием наблюдали за приготовлениями, которые шли безостановочно уже несколько недель. Сначала они всего лишь с опаской посматривали на траншеи и баррикады, а потом, к своему ужасу, поняли, что Геббельс собирается вести войну практически в самом центре города. Ничто другое не могло вызвать у них такой злобы. Геббельса буквально завалили письмами с угрозами повернуть против него оружие, которое он сам же и велел выдать ополчению. Тем временем жизнь в Берлине постепенно замирала. Весь транспорт сократил время работы, электрический свет подавался в дома нерегулярно, пошли слухи, что будет также сокращена подача воды. В то время как подготовка к обороне продолжалась усиленными темпами, противник продолжал бомбить город, но теперь берлинцы часто не знали, когда начнется авианалет, так как установки с сиренами вышли из строя.
Люди второпях укладывали вещи в сумки, хватали одеяла и скудный запас продуктов и мчались в подвалы и бомбоубежища, когда над городом уже ревели вражеские бомбардировщики.
В тот день, когда сообщили о назначении Геббельса «защитником Берлина», он потерял последние симпатии его жителей.
7
Геббельс не больше генералов знал, каким образом можно было защитить Берлин. Но между ним и военными была существенная разница. И состояла она в том, что атмосфера всеобщего отчаяния и беспомощности не заставила его опустить руки и покориться судьбе, наоборот, она лишь усиливала его ярость и решимость сопротивляться.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 130
