Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
И снова она ответила не сразу.
– В колонии повеяло свежим ветром перемен, и мы надеемся, что он сдует прочь старое, отжившее и принесет новое.
– Ты имеешь в виду революцию?
– Я и сама толком не знаю, что имею в виду. Но сейчас важно другое. Хуан, ты стал жертвой несправедливости и на своей шкуре испытал, какие беззакония творятся в колонии. Я знаю, ты по натуре одиночка. Но не сомневаюсь: так будет не всегда, рано или поздно ты сделаешь свой выбор, и когда это произойдет, вся сила и ярость лучшего бойца в Новой Испании окажутся на нашей стороне. Именно так я и сказала своим друзьям.
* * *
Итак, я покинул Мехико в экипаже Леоны Викарио. Она во многом напоминала мне Ракель: обе подруги были отважны, умны, образованны и искренни. Девушки забросали меня вопросами о том, как обстоят дела в Испании. Леона непритворно ужасалась, когда я описывал зверства, творимые захватчиками, и приходила в восторг, слушая о героических подвигах простых людей, поднявшихся на защиту своей родины.
Вопрос о том, куда я направлюсь дальше, мы по пути не обсуждали, но Ракель еще раньше предложила:
– Езжай к падре. Он будет рад тебя видеть.
– Нет. Неприятности следуют за мной по пятам, и я не хочу привести их к порогу отца Идальго.
– Они и так давно караулят у его порога. Я ведь говорила тебе, что за ветры дуют нынче в колонии, и порой это злые ветры. И очень может статься, что падре понадобится надежный клинок.
Как и обычно, Ракель говорила загадками. Я, конечно, и сам нутром чуял грядущие перемены; в колонии явно что-то назревало, однако в подробности меня не посвятили.
Когда мы добрались до ранчо, я крепко обнял обеих – и Ракель и Леону – в благодарность за спасение.
– И вот что я хочу сказать вам на прощание, прекрасные дамы: у меня в этом мире не осталось почти ничего, имеющего материальную ценность, но благодаря вам я сохранил шпагу и способность ею владеть. Если у вас возникнет нужда, только сообщите, и я мигом явлюсь на зов. Отныне все ваши враги – мои враги. Я готов сражаться за вас, а если понадобится, то и умереть.
– Может случиться так, Хуан де Завала, что в один прекрасный день тебе напомнят о твоем любезном предложении, – серьезно ответила Леона. – Но от души надеюсь, умирать тебе за нас все-таки не придется.
Ракель проводила меня в загон к лошадям и стояла рядом, пока я седлал Урагана.
– Право же, не знаю, как тебя и благодарить, – пробормотал я.
– Ты это уже сделал. Ты сказал, что готов не только сражаться, но и даже умереть за меня. Мужчина не может дать женщине больше, ну, не считая любви.
Я смущенно отвел взгляд. Ракель прекрасно знала, что я люблю другую.
Я взобрался на жеребца и медленно выехал со двора, а когда обернулся, чтобы помахать ей на прощание рукой, девушка как раз сворачивала за угол, туда, где ее ждал экипаж, – трогательная хрупкая фигурка в черном платье.
И тут на меня вдруг снизошло озарение: на секунду я замер, не в силах дышать, а потом, опомнившись, помчался за ней. Уже взявшись за дверцу кареты, Ракель обернулась:
– Что такое, Хуан?
– Спасибо тебе за сапоги!
Ее глаза наполнились слезами.
– Ну, вообще-то благодарить надо моего отца. Это его сапоги, и, не сомневаюсь, он бы хотел, чтобы ты их носил. Ты знаешь, что папа был о тебе очень высокого мнения?
– Но, Ракель... я...
– Представь себе, это правда. Отец в грош не ставил кабальеро, которые только и умели, что, разрядившись в пух и прах, гарцевать по paseo, а про тебя говорил, что ты держишься в седле лучше vaquero и стреляешь, как заправский солдат.
Я так оставил в тот день Ракель, всю в слезах. Вообще-то слезы текли и по моим щекам, но лишь потому, что в глаза попала придорожная пыль. Я настоящий hombre, а все знают, что мужчины вроде меня никогда не плачут.
78
Долорес
Прошло два года с тех пор, как я последний раз бывал в Бахио, в городишке Долорес, в доме приходского священника, который свято верил в то, что может освободить ацтеков от гнета, обучив их испанским ремеслам. Жаль, что я совсем потерял старика из виду.
Уже приближаясь к городку, я вдруг вспомнил Марину и понял, как не хватало мне ее все это время. Я так долго был одурманен и поглощен мыслями о прекрасной, но пустой Изабелле, что не сумел разглядеть и оценить по достоинству двух сильных и отважных женщин, Ракель и Марину, которые помогали мне в минуты глубочайшего падения и величайшей опасности.
Я полагал, что преодолел свою одержимость Изабеллой, однако стоило мне о ней подумать, как сердце мое болезненно сжималось. Мне было не по себе оттого, что я так в ней ошибался... или, попросту говоря, был таким дураком. И еще я по-прежнему ни за что не мог поверить, что Изабелла предала меня по доброй воле. Чем дольше я об этом думал, тем больше убеждал себя: во всем виноват ее муж. Иначе с какой бы стати Изабелла пошла на предательство? Неужели она ненавидела меня настолько, чтобы желать моей смерти?! Нет, невозможно! Конечно же, во всем виноват этот ублюдок гачупино, ее муж. Ничего, пусть сейчас мне пришлось покинуть столицу, поджав хвост, но мои счеты с маркизом еще не кончены. Рано или поздно я вернусь, и тогда посмотрим.
По словам Лизарди, люди вице-короля не только разорили все промыслы падре, но и строго-настрого, под страхом ареста и заточения, запретили ему возобновлять их. Подъехав поближе, я убедился, что от его виноградников и шелковиц не осталось и следа, все поросло сорняками. Да и на плетнях напротив бывшей гончарной мастерской не красовались глиняные изделия. Заметив приближающегося Урагана, праздно слонявшийся неподалеку индеец вдруг замахал руками и припустил к зданию, прежде служившему винодельней. Я невольно насторожился: уж больно этот человек своим поведением походил на часового или наблюдателя, специально выставленного, чтобы предупреждать о появлении чужаков.
Зачем, интересно, падре понадобился караульный? Неужели он опять занялся запретными промыслами? Я покачал головой, ибо, не имея представления о том, что здесь сейчас происходит, твердо знал одно: священник обладает удивительным мужеством и твердостью духа. Он уже бросал вызов гачупинос и наверняка не побоялся сделать это еще раз. Да и Ракель намекала, что падре занимается чем-то необычным, чем-то таким, что может снова навлечь на него гнев вице-короля. Когда я подходил к заброшенной винодельне, навстречу из здания вышел сам Идальго. Он узнал меня, и тревога на его лице сменилась радушной улыбкой.
– А вы небось подумали, падре, что это вернулись альгвазилы вице-короля? – пошутил я.
Он рассмеялся и заключил меня в объятия.
– Признаться, удивительно, что ты не заявился, как в прошлый раз, с альгвазилами, спешащими по твоему следу.
– Ну, вообще-то это не так уж далеко от истины.
Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 165
