Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
А они в эти самые минуты находились в полной растерянности. Хваленый СОБР и натасканная охрана Нодара Хашбы оказались бессильны перед отчаянным бесстрашием безоружных людей, и казавшаяся несокрушимой цитаделью оборона правительства и парламента в считаные минуты рухнула, будто карточный домик. Униженные и раздавленные бесславным поражением, собровцы и охрана, бежавшие в избирательный штаб Рауля Хаджимбы, вскоре отошли от шока, и теперь было достаточно одной искры, чтобы ответная волна яростного и слепого возмездия обрушилась на тех, кто торжествовал свою победу.
Это прекрасно понимали как Сергей Багапш, так и опытный военный Мераб Кишмария. Генерал не выпускал из рук трубки мобильных телефонов. Звонки следовали один за другим. Разведчики сообщали, что на турбазе «Абхазия» пока все оставались на местах, зато тревожная информация поступила с набережной. Кто-то заметил, как группа вооруженных бойцов заняла позицию в Абхазском драмтеатре, кому-то почудились снайперы, засевшие на крыше Академии наук. К счастью, сообщения оказались ложными. Окончательно пригасило напряжение и развеяло тревожные слухи появление в коридорах парламента Сергея Багапша и Рауля Хаджимбы.
Чего стоило Сергею Багапшу и какие он нашел слова, чтобы убедить Рауля Хаджимбу покинуть свой избирательный штаб, где его потерявшие от гнева и ярости головы сторонники призывали к мести, чтобы выступить и успокоить людей, известно только ему одному. С почерневшим, словно головешка, лицом Рауль Хаджимба понуро шел по коридору за Сергеем Багапшем. У него хватило мужества пройти через строй испепеляющих ненавистью взглядов и сохранить выдержку под градом оскорбительных упреков. Телерепортеры неотступно следовали за ними и держали в фокусе камер их лица, будто заранее пытаясь прочесть ответ, которого, в прямом смысле слова затаив дыхание, ждала вся Абхазия.
Они поднялись в кабинет сбежавшего «момент-премьера», там к ним присоединились Станислав Лакоба, Александр Анкваб, Мераб Кишмария, и охрана захлопнула за ними двери. Несколько минут Сергей Багапш и Рауль Хаджимба молчали, увиденное и услышанное и, конечно, смерть Тамары Шакрыл потрясли обоих и давили на них грузом тяжкой вины. Долго, будто примеряясь, они прощупывали друг друга изучающими взглядами, затем сели за стол, достали из карманов пачки с сигаретами, и каждый закурил свою. Кольца сиреневого дыма закручивались в причудливые загогулины над их головами. Сергей Багапш сделал глубокую затяжку, погасил сигарету в пепельнице и первым начал этот мучительно трудный разговор. Он не стал вспоминать прошлые обиды, но в его словах продолжали звучать боль и горечь.
— Сегодня по нашей вине произошла страшная трагедия! Пролилась невинная кровь! Мы в ответе за нее! — заговорил он рублеными фразами.
Голова Рауля поникла, смерть Тамары Шакрыл и для него стала потрясением, но он не мог найти слов. Они застряли в перехваченном спазмами горле. И тогда Сергей Багапш продолжил:
— Рауль Джумкович, мы должны, нет, мы просто обязаны сделать все возможное и невозможное, чтобы тот роковой выстрел стал последним, иначе нам не будет прощения.
— Да! — выдавил из себя Хаджимба.
— Люди нас ждут и хотят услышать это от нас обоих. Сегодняшняя трагедия не должна еще больше разделить наш народ на чужих и своих.
— Мы и так слишком далеко зашли!
— Пора всем остановиться. Власть не стоит того, чтобы отдавать за нее жизни безвинных.
— Одна жизнь уже заплачена, — обронил Хаджимба.
— Это наша общая трагедия, и вокруг нее не надо нагнетать страстей. Пора с ними кончать и говорить нормальным языком, а не языком ультиматумов. Мы готовы вернуться к нашему последнему предложению.
— Какому? — оживился Хаджимба.
Сергей Багапш бросил вопросительный взгляд на Станислава Лакобу, тот одобрительно кивнул головой. То, что Сергей Багапш собирался предложить своему сопернику, вряд ли когда-либо происходило в современной избирательной практике. За несколько дней до этой встречи они вместе с Александром Анквабом, Сократом Джинджолией, Артуром Миквабиа, Леонидом Лакербаей в очередной раз ломали голову над тем, как выбраться из заколдованного круга, в котором не только они, но вся Абхазия оказались по вине председателя ЦИК Сергея Смыра и по роковому стечению обстоятельств.
Ситуация была патовая, и выход из нее нашел Станислав Лакоба. Он, сделавший немало для победы, отказывался от поста вице-президента и ради согласия и примирения предлагал передать его Раулю Хаджимбе. В первые мгновения это предложение вызвало бурный протест и всплеск эмоций, но когда они поутихли, все согласились с тем, что это был, пожалуй, единственный выход из тупика.
И теперь, когда они с Раулем Хаджимбой могли посмотреть друг другу в глаза, Сергей Багапш решил использовать этот последний шанс. Он, благодарно глянув на Станислава и медленно выговаривая каждое слово, предложил:
— Рауль Джумкович, внимательно выслушайте и не торопитесь с ответом. То, что сейчас мы вам предлагаем, пока не прописано ни в Конституции, ни в одном из законов, но жизнь людей и единство нашего народа превыше всего.
— Безусловно, — согласился Хаджимба.
— Так вот, — продолжил Сергей Багапш, — ради нашей Абхазии Станислав Зосимович отказывается от поста вице-президента, который ему по праву доверил народ, в вашу пользу.
— Но такое невозможно! Это не по Конституции! Нас никто не поймет и не признает! — после затянувшейся паузы ответил Рауль Хаджимба.
— И что из того? Нас уже двенадцать лет не признают, но Абхазия как была, так и остается! — напомнил Станислав Лакоба.
— Рауль Джумкович, не сомневайтесь, народ нас поймет и поддержит, а с заграницей потом будем разбираться. Сейчас главное — успокоить людей! Они нас ждут! Надо идти! — продолжал убеждать Сергей Багапш.
Болезненная гримаса исказила лицо Рауля Хаджимбы, но после коротких раздумий он кивнул головой и шагнул к двери. Сергей Багапш поднялся со стула и уже на ходу распорядился:
— Акун, здесь ничего не трогать! Дверь кабинета опечатать!
— Все будет сделано, Сергей Васильевич! — заверил его Квирая.
В это время в коридоре возник шум — к премьерскому кабинету пытался пробиться гэбэшник. Теймураз Хагба решительно перекрыл ему путь и вызвал Акуна Квираю. Тот не стал особо церемониться — сотрудники Службы государственной безопасности с давних пор вызывали стойкую аллергию, с раздражением посмотрел на гэбэшника и затем спросил:
— Тебе чего?
— Акун, мне срочно надо увидеть Рауля! — торопил тот.
— Вам сейчас надо срочно не сюда, а в сортир! — отмахнулся от него он.
— Акун, ну мне только на пару слов!
— Я сказал — потом!
— Акун, ты чего? Слава богу, все кончилось! Вы победили, к чему упираться?! — не унимался гэбэшник.
— Ладно, проходи! — согласился Квирая и нехотя отступил в сторону.
Гэбэшник вьюном проскользнул сквозь цепочку охраны, протиснулся к Раулю Хаджимбе и стал что-то торопливо говорить. Обрывки фраз разговора заглушали царивший в коридоре невообразимый шум и гул многотысячной толпы, доносившийся с площади. С каждым новым словом и без того мрачное лицо Рауля Хаджимбы все больше чернело. То, что ему говорил гэбэшник, видимо, вряд ли когда-либо станет известно. Болезненная гримаса искривила лицо Рауля, а с запекшихся губ совалось:
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 127
