Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
Я расстроилась:
– Что же, он так обо мне и не спросил?
– Не забегай вперед! Записывая мой телефон, он спросил: “Как поживает ваша подруга? Вы с ней по-прежнему общаетесь?” Я чуть не лопнула от волнения. “Да, да, конечно, она тоже будет рада вас видеть. Позвоните сегодня, мы договоримся о встрече”. Ты себе не представляешь, как заблестели его глаза. Он переспросил, удобно ли это будет, – мне кажется, он все еще опасается твоих братьев! Я заверила его: “Конечно, удобно!” Потом я быстро распрощалась и скорее поехала к тебе. Аллах хранил меня, обошлось без аварии. Ну, что скажешь?
Тысячи мыслей проносились в моем уме. Действительно проносились – так быстро, что я не успевала понять, о чем же я собственно думаю…
– Ау! Ты где? – окликнула меня Парванэ. – Что сказать ему, если он позвонит? Хочешь, пригласим его на завтра?
– Пригласим? Сюда?
– Или ко мне домой, или сюда. Лишь бы знать, какие планы у Ширин.
– Какой завтра день?
– Понедельник.
– Не знаю, чем она будет заниматься.
– Неважно. Мы можем встретиться у меня. Мама будет спать, она ни на что не обращает внимания.
– Но к чему строить планы? Не нужно этого.
– Нюня! – поддразнила меня подруга. – Неужели тебе не хочется его увидеть? Как бы то ни было, он наш старый друг. В этом нет ничего дурного.
– Не знаю, – сказала я. – Я так растеряна, ничего не могу сообразить.
– Это не новость. Как что, ты всегда теряешься.
– Мозг не работает. Руки-ноги трясутся.
– Полно! Тебе ведь не шестнадцать лет.
– Вот именно! – сказала я. – Мне давно не шестнадцать. Бедняга перепугается при виде меня – на кого я теперь похожа!
– Чепуха! Не ты одна постарела – он, знаешь ли, тоже. Да и Хосров говорит, что ты, словно керманский ковер, с годами только лучше становишься.
– Оставь! Мы обе понимаем, как сильно мы постарели.
– Пусть, главное, чтобы другие не догадались. А мы никому не скажем.
– Разве люди слепы? Мы сильно изменились, и этого не скроешь. Мне на себя и в зеркало-то смотреть противно.
– Перестань! Ты говоришь так, словно нам по девяносто, а ведь нам всего сорок восемь! – перебила меня Парванэ.
– Нет, дорогая, себя-то зачем обманывать? Не сорок восемь, а пятьдесят три.
– Браво, молодец! – восхитилась она. – При твоих способностях к математике ты могла бы затмить Эйнштейна.
И в эту минуту вошла Ширин. Мы с Парванэ затихли, как две провинившиеся девчушки, напустили на себя чинный вид. Ширин расцеловалась с Парванэ и, не обращая на нас больше внимания, проследовала в свою комнату. Мы переглянулись и захохотали.
– Помнишь, как мы прятали бумаги, когда в комнату врывался Али? – сказала я.
Парванэ глянула на часы и вскричала:
– Боже! Время-то, время! Я обещала маме обернуться за четверть часа. Она же вся изведется. – Заматываясь в чадру, она добавила: – Сегодня я уже к тебе не приду. Если он позвонит, я позову его к себе на завтра, к шести. У меня безопаснее… Но ты должна прийти заранее. Короче, я позвоню.
Я пошла к себе в комнату и присела за туалетный столик. Пристально всматриваясь в зеркало, я пыталась отыскать ту, кем я была в шестнадцать лет. Внимательно изучила морщинки вокруг глаз: при улыбке они прорезались глубже. Две глубокие линии от ноздрей к губам. Красивые круглые ямочки на щеках – когда-то госпожа Парвин утверждала, что они становятся глубиной в дюйм, стоит мне улыбнуться – превратились в длинные рытвины, параллельные этим носогубным складкам. Кожа, в юности гладкая, светившаяся изнутри, поблекла и начала обвисать, на щеках я заметила пока еще бледные пятна. Веки утратили упругость, из-за темных кругов под глазами сами глаза не казались уже такими блестящими. Роскошные темно-рыжие волосы, падавшие волной до талии… вполовину не столь густые, короткие, ломкие, и, сколько ни крась, опять пробиваются седые корни. Изменился даже взгляд. Нет, я уже не та юная красавица, которой был очарован Саид. И так я сидела в растерянности, искала и не находила себя в зеркале, пока меня не пробудил голос Ширин.
– В чем дело, мама? Ты битый час не можешь оторваться от собственного отражения. Никогда не замечала в тебе такой любви к зеркалам.
– Любви? Вот уж нет! Я готова разбить все зеркала в доме.
– Почему вдруг? Как говорится, зеркало разбивает тот, кто недоволен собой. Что ты в нем увидела?
– Себя. Свою старость.
– Тебя вроде бы никогда не огорчал твой возраст, – удивилась она. – В отличие от большинства женщин ты не скрываешь, сколько тебе лет.
– Да, но порой что-то – например, фотография – переносит в прошлое. И тогда глянешь в зеркало и вдруг поймешь, как мало ты схожа с собственным представлением о себе. Это жестоко – словно меня столкнули с обрыва.
– Ты же всегда говорила, что каждый возраст прекрасен по-своему.
– И это верно, однако красота юности непреложна.
– Все мои друзья твердят: “Твоя мама – настоящая дама, она держится с таким достоинством”.
– Дорогая Ширин, моя бабушка была доброй старухой, она не решалась назвать какую-нибудь девушку уродиной, а вместо этого говорила, что у той “приятный характер”. Так и твои друзья говорят: “твоя мама держится с достоинством”, и это значит: “мамаша вышла в тираж”.
– Как это на тебя не похоже, – сказала Ширин. – Для меня ты красавица из красавиц. В детстве мне хотелось стать похожей на тебя. Я даже ревновала: тебе доставалось больше мужских взглядов, чем мне. И я огорчалась, что глаза у меня не того цвета, как у тебя, и кожа не такая гладкая и белая.
– Глупости! Ты гораздо красивее, чем я была в твоем возрасте или в любом другом. Из-за бледности меня считали больной, а ты, с бойким взглядом, с этой прекрасной кожей цвета спелой пшеницы, с ямочками на щеках – совсем другое дело.
– Почему ты вдруг вспомнила себя в юности? – спросила она.
– Для моего возраста это нормально. По мере того как мы стареем, прошлое словно обретает иные цвета и даже плохое кажется милым. В молодости взгляд устремлен в будущее, нам не терпится узнать, что будет в следующем году, чего мы достигнем за пять лет, и мы подгоняем время. Но в моем возрасте будущее плохо различимо: когда добираешься до вершины, настает пора оглянуться назад.
Парванэ позвонила под вечер и сказала, что договорилась на завтра, на шесть часов. Всю ночь я не могла уснуть, меня трясла лихорадка. Я думала: и для меня, и для Саида лучше будет не встречаться, сохранить тот прежний образ юности и красоты. Сколько раз за эти годы, надев красивое платье и одобрив свое отражение в зеркале, я вновь позволяла себе помечтать о том, как случайно столкнусь с Саидом где-нибудь в гостях, на свадьбе, на улице. Я долго надеялась на новую встречу – раньше, пока я еще была в расцвете красоты.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
