У огня остались только взрослые. Императрица переглянулась с мужем, и они, улыбнувшись, согласились не заметить, что тут же уселись и Алисия с Патриком. И что они так нежно смотрят друг на друга…
Когда все наелись и немного пришли в себя, звезды уже поблекли и на фоне светлеющего на восходе неба стали видны темные верхушки деревьев.
— А как проверить, получилось ли у нас что-нибудь? — Тирион потерся щекой о руку Айне.
Ярл и полулежавшая рядом Аэлирне переглянулись. Почему бы и нет, дорогой? Пожав плечами, она чуть-чуть приподняла одну ножку. Ярл провел свой тест и заулыбался.
— Что?
— Как и заказывали. — Он чмокнул ее в нос. — Королевская парочка.
— Поздравляю, мам!
Аэлирне заплакала на плече ярла, а донья Эстрелла подмигнула Яну.
— Вас не буду проверять, — улыбаясь, сказал ярл. — Вы для меня уже родные. Попросите лучше Ее Величество Королеву эльфов.
— Отныне — для тебя всегда Элеанор, — шутливо погрозила та и, положив руку на пояс Императрицы, шепнула заклинание. Прислушалась и улыбнулась.
— Мальчик. И какой!
Леди Бру тоже что-то сделала и, кивнув с улыбкой, показала большой палец. А затем повернулась к соседнему костру, где веселились ведьмы, полуорки и моряки.
— Девочки! Ну-ка на медосмотр! Жюстина, вы тоже!
* * *
Лето прошло, затем и осень, и вот в окна Императорского дворца бросается снегом вьюга. У ворот мерзли часовые, в кухнях парились повара. А в детских комнатах было тепло и уютно. Две головки склонились над столом, дети водили пальчиками по бумаге.
— Ну-ка, теперь с выражением! И не проси, а приказывай!
Хельга, важно морща носик, прочитала вслух слова, которые на листике написала ей Рамона. Тут же возле нее, прямо в воздухе, разгорелся светящийся магический шар.
— Bay! Получилось, получилось! — запрыгала Хельга на стуле.
— Да, Хелька, теперь мы точно утрем нос этой задаваке Алиске!
— Запросто! А то она с Патриком совсем зазналась.
— Пошли огня попьем? В камине гостиной сегодня дубовые пеньки!
— А может, березовых, Рамона? Из маминой спальни?
— А не погонят?
— Могут, — вздохнула Хельга. — У нас, говорят, скоро братик будет.
— Только вот еще не знают, как назвать. Давай так. Я стражу отвлеку, а ты туда. Напейся, а потом и мне в ладошках принесешь. Щас я им устрою…
Ярл сидел, покачиваясь в кресле, и задумчиво посасывал погасшую трубку. То, что кресло было не тем же самым, немного раздражало, но гном из мастерской клялся, что размеры и пропорции соблюдены с точностью до волоска. А то, что вместо дуба и тиса он сделал его из черного дерева и горного вяза, так это даже к лучшему. Ярл вздохнул. Ну, может, и так. Со временем привыкаешь ко всему. Даже к этим формулам с Z-преобразованиями. А что, если увеличить градиенты вдоль границы поля…
За темными замерзшими окнами сверкнуло, раздался веселый смех. Двери, ведущие на балкон, распахнулись. В комнату, напуская клубы морозного воздуха и тучи снежинок, вошли мать и дочь леани.
— Привет, дорогой! Все работаешь?
Ярл улыбнулся, поглядев на румяные веселые лица.
— А что мне еще делать?
Он чмокнул в щеку дочь, легонько поцеловал Аэлирне и ласково погладил ее по животику.
— Как там наши хулиганы? Не повредит им, что мама где-то мотается?
— Мы не где-то, пап, мы на девичнике были!
— Да-да, дорогой, там все свои.
— Это кто же? — Ярл закрыл двери и повернулся.
— Эстрелла, Миллика, Андромеда… — начала перечислять Айне, небрежно ковыряясь пальчиком в разбросанных на столе вычислениях.
— Потом Элеанор с Хеннорой подъехали, Ратри, — добавила Аэлирне и, слегка приблизившись, куснула ярла за ухо. Затем шепнула: — Кстати, эта ночная на тебя глаз положила…
Он закатил глаза и застонал.
— Не хватало мне проблем еще и с этой стороны. Эти женщины раньше срока в могилу загонят!
— Неплохо задумано с этими преобразованиями, пап… — заметила приемная дочь. Затем прислушалась к чему-то. — Ну, все-таки поймали!
— Это ты о чем? — Ярл надел Аэлирне ее любимые тапочки из меха и такие же принес Айне.
— Ян, Хронос, Лирн и мой Тири накушались эльфийского бархатного и отправились ловить кракена в Южных Морях. Ну и поймали, конечно. Ага… градиенты в полной матрице…
— Дорогой, нам с тобой пока нельзя… — отстранила Valle Аэлирне. — Но я понимаю — вам, мужчинам, без этого никак. Так что, если немного загуляешь на стороне, немного! — лишь бы я об этом не знала. А мелкие грешки я тебе заранее отпускаю. — Затем подбила повыше подушку под спиной, отпила из вытащенного из воздуха бокала и уже громким голосом произнесла: — Ну давай, показывай, что ты тут наворочал.
— Довольно миленько наворочал, — заметила Айне. — Чтоб такую ахинею выдумать, надо мозги иметь с вывихом…
Она плюхнулась на тахту рядом с матерью, которая, хоть и передала должность ректора Университета в руки леди Бру, все равно оставалась одной из наиболее опытных и подкованных в теории магии волшебниц. Протянула ей стопку исписанных листов, подумала, достала и себе кувшинчик клюквенного морса.
— Та-ак, сейчас мы этого графомана разоблачим…
Началась жесточайшая и безжалостная разборка и критика, в результате которой выяснилось, что у Valle без женщин окончательно съехала крыша, а эти якобы преобразования — вообще бред пьяного гнома. А также что напрасно ему поставили зачет по теории магии, потому что только окончательно выживший из ума гоблин может так варварски… и так далее.
Волшебница безжалостно черкала своим красным пером, ярл яростно сражался и спорил по каждому поводу. Грудью вставал на защиту формул и уравнений.
— Подождите, — прервала их Айне. — Я не согласна…
Разобравшись в чересполосице поправок, Айне вставила в одну строку зеленую руну. Кивнула и отхлебнула морса. Перепалка сразу же возобновилась с прежней силой.
Когда Аэлирне, раз десять вернувшись к середине или почти к началу, таки добралась до последнего листа, за окнами уже разгорелось позднее зимнее утро.
— Вообще-то, мам, это достаточно безумно, чтобы оказаться правдой, — заметила Айне и бросила на застеленный ковром пол еще один пустой кувшинчик из-под сока.
— А ведь ты права, дочь наша, — устало ответила Аэлирне. — Теперь понятно почему.
— Почему? — живо отозвалась дочь.
— Мы все сумасшедшие, если нас тянет к этому некроманту. И это потому, что он тоже сумасшедший.
— Типично женская логика, — хмыкнул ничуть не обидевшийся ярл.
