освободился. Вроде как не мог, и все же истинного удивления она не чувствовала. Это же Матвей, он… он просто знает, что и как нужно делать!
Однако даже он не был всесилен. Таиса вспомнила об этом, когда он попытался шагнуть к ней, но пошатнулся и едва удержался на ногах. Он избежал серьезных ран, и все же крови он потерял немало, она до сих пор заливала его руки.
Заметив это, Таиса поспешила помочь ему, поддержала, пока он опускался на ковер возле кровати. Первым делом она оторвала часть простыни, чтобы перетянуть раны на руках, ну а потом просто прижалась к Матвею, зная, что сильная кровопотеря сопровождается ознобом. Может, поэтому, а может, по какой-то другой причине, он все же обнял ее в ответ. Они сейчас ни о чем не говорили, но это оказалось и не нужно.
Она уже слышала, как к дому подъезжают служебные машины. Ждать оставалось недолго.
Эпилог
Впервые увидев наставника, Таиса не удержалась и все-таки налетела на него с объятиями, да так, что чуть с ног не сшибла. Не профессионально? Может быть. Но до нее только сейчас дошло, как сильно она соскучилась. Просто в последние дни навалилось слишком много, думать о Форсове уже не получалось, тут самой бы выжить!
Однако беды если не закончились, то отступили, предоставив им короткую передышку. Именно в этот момент и вернулся их наставник.
Лечение помогло. Таисе не нужно было даже ни о чем спрашивать, чтобы понять это, достаточно просто посмотреть на Форсова. Изменилось многое: он набрал вес, избавившись от болезненной худобы, немного загорел, а главное, вернулся блеск в глазах и уверенные, здоровые движения. Рядом с ним больше не было ощущения, что сейчас он есть, а завтра уже исчезнет.
Поэтому она смеялась и вела себя непрофессионально. А Форсов ругался, отчитывая ее и Гарика за безрассудство, напрасный риск и совершение всего того, чему он их точно не учил! Таиса подозревала, что Матвею досталось куда больше.
– Связался с вами на свою голову! – ворчал он. – Все, больше никаких учеников! Я старый человек, мне дороже пчелы! Они адекватней, чем вы!
– Мы тоже жужжим и иногда жалим, – возразила Таиса.
– Пчелы получают приключения на свою задницу один раз в жизни, а вы – постоянно!
– Зато какие это приключения, – мечтательно вздохнул Гарик.
– Поговори мне тут! Ты с каких пор себя шерифом возомнил? Мне на тебя вся городская полиция жалуется!
– Так это ж не сейчас началось…
– Не смей хвастаться этим!
Ругаться он мог сколько угодно, Таиса видела, что он доволен. Да, ему не нравилось то, что Матвей пострадал, он переживал за них. Но он понимал, что без них история закончилась бы иначе, и гордился ими за это.
Покидая его дом, Таиса спросила:
– И что будет теперь? Вы вернетесь к работе?
– Буду за вами следить, какая уж тут работа? Посмотрим. Сейчас нет заданий, которыми мне нужно заняться.
– А как же… Любченко?
– О нем можешь не беспокоиться, это дело прошлого.
Форсов больше не стал ничего пояснять, а Таиса не спросила, что он имеет в виду… по крайней мере, пока. Но она чувствовала: ему нужно верить. Если он считает, что Виталий Любченко их больше не потревожит, так оно и есть.
Не только Форсов не рвался к новым заданиям, его ученики тоже взяли небольшую паузу. Гарик сейчас следил за судом над Яной Савахиной. Он не поддерживал ее и не пытался добиться для нее самого жестокого наказания, он стал сторонним наблюдателем, но Яна, кажется, оценила уже то, что хоть кто-то к ней пришел.
Впрочем, это для Гарика имело не самое большое значение. Куда больше времени он уделял другому юридическому вопросу: он хотел, чтобы Соня Моровская получила причитающееся ей наследство. Разум девушки оставался здоровым, и она могла неплохо распорядиться этими деньгами, ну а Гарик активно подыскивал ей честного и порядочного опекуна, чтобы другие потенциальные наследники не избавились от девушки-инвалида.
Матвей на этот раз был вынужден задержаться в больнице, хотя сам он считал, что это лишнее. Он собирался сбежать. Форсов заявил, что в таком случае отправит его в другое медицинское учреждение. Матвей с мрачным смирением обосновался в одиночной палате.
К нему Таиса и поехала сразу после встречи с наставником. Остановилась она только у небольшой рощи и срезала несколько веток – с желтыми и оранжевыми листьями, с красными ягодами. Идеальный осенний букет, дыхание сезона, лучшее, что можно взять у октября… Она знала, что, когда она принесет подарок, Матвей тяжело вздохнет и закатит глаза, но букет не выкинет.
Они обсуждали то, что случилось, но только на профессиональном уровне. Каким расстройством страдает Игорь, которому теперь предстоит остаток дней провести за решеткой, интрига лишь в том, тюрьма его ждет или психиатрическая лечебница. На чем строился их тандем с Аленой. Насколько они оба зависели от Яны. Это было важно, своего рода работа над ошибками… Но это же обходило стороной многие личные моменты. Например, тот факт, что поимка Матвея была вовсе не заслугой Игоря. Или то, что профайлер мог погибнуть – да, он освободился, использовав собственную кровь, но на это не хватило бы времени, если бы не вмешалась Таиса.
Понятное дело, Таисе хотелось знать больше. Но она не стала давить и уж точно не собиралась использовать как аргумент то, что Матвей ей должен. Никто никому не должен, на самом-то деле. Уже то, что он, со всем опытом, со всей очевидной гениальностью, попался в примитивную ловушку Ксаны, многое говорило об истинной власти прошлого над ним. И Таиса позволяла ему самому выбрать момент, когда он будет готов поговорить об этом.
Она завернула букет в бумагу, положила в багажник и приготовилась продолжить путь, когда ее отвлек телефон – на экране высветился незнакомый номер. Это могло быть проблемой, а могло быть Гариком, который потерял свой смартфон и внаглую использовал чужой. Оставлять интригу открытой Таиса не собиралась и ответила сразу.
– Алло?
– Привет! – бодро прощебетал знакомый голос. – Я слышала, для вас все закончилось хорошо?
Ну надо же… Таиса не ожидала, что Ксана позвонит, не ей так точно. Но она, видимо, выяснила не только номер телефона, но и то, с чьей помощью выжил Матвей. Ее это наверняка задело.
– Тебя там остро не хватало, – отозвалась Таиса.
– Ничего, это можно исправить… и это будет исправлено, – Ксана наконец посерьезнела. – Понимаю, я не предупреждала тебя, чтобы ты не совалась в это. Но ты взрослая
