Я пошарил внутри рукой…
Там было пусто.
Я ощупал все уголки этого тайничка, но пальцы мои утыкались лишь в гладкие золотые поверхности. Я разочарованно хмыкнул.
— Пустовато для древней мудрости.
— Неужели там ничего нет?
— Видно, египтяне знали не больше нашего. Это все миф, Астиза.
Она выглядела растерянной.
— Тогда для чего соорудили этот храм? И домик с золотым тайником? Откуда тогда появились легенды?
Я пожал плечами.
— Видимо, запись мудрых знаний считалась пустяковым делом. И собрать их в книгу так никто и не удосужился.
Она с подозрением осмотрелась вокруг.
— Нет. Ее украли.
— А по-моему, ее здесь никогда не было.
Она отрицательно покачала головой.
— Нет. Никто не стал бы просто так строить гранитное хранилище с золотым тайником. Кто-то побывал здесь гораздо раньше нас. И раз он знал путь в это подземелье, то имел высокое положение, но в порыве оскорбленной гордости решился осквернить покой священной пирамиды.
— Почему же он не унес все сокровища?
— Золото не волновало того пророка. Презирая мирские богатства, он стремился постичь тайны потустороннего мира. Кроме того, никакое золото не сравнится с могуществом книги Тота.
— Магической книги.
— В ней заключались могущество и мудрость, благодать и душевная гармония. Книга смерти и возрождения. Книга счастья. Кладезь знаний, открывший египтянам путь к величию и процветанию, а позднее наделивший другой народ силой, способной изменить весь мир.
— Какой другой народ? Кто, по-твоему, мог взять ее?
— Он оставил здесь явный след.
Ее рука указывала в темный угол.
Там, возле мраморной колонны, стоял какой-то жезл или пастуший посох. Загнутым верхним концом, очевидно, было удобно ловить овец за шеи. Чудесным образом древесина его, казалось, не подверглась разрушительному воздействию времени, и в отличие от обычного посоха он был идеально отполирован и украшен изящной резьбой, на верхнем конце изображался крылатый ангел, а другой конец завершался змеиной головой. Чуть выше середины простерли друг к другу крылья два маленьких позолоченных херувима, закрепленные на древке узким браслетом. И тем не менее среди несметных богатств фараона он выглядел более чем скромно.
— Что, черт побери, это такое?
— Жезл самого знаменитого мага в истории, — объяснила Астиза.
— Мага?
— Принца Египта, ставшего освободителем.
Я недоуменно уставился на нее.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что сюда спускался Моисей?
— А разве тебе это не кажется разумным?
— Нет. Это невозможно.
— Почему? Беглый преступник, удостоенный в пустыне божественного откровения, стремясь вывести израильских рабов на свободу, вдруг обретает чудодейственные силы — хотя прежде никогда не проявлял магических способностей.
— Бог наделил его сверхъестественной силой.
— Неужели? А может быть, превознося одного великого Бога, он приобщился к силам древних богов.
— Он боролся с египетскими богами, считая их фальшивыми идолами.
— Итан, вся эта борьба происходила между людьми. Такое замечание вполне мог бы произнести отъявленный французский революционер. Или Бен Франклин.
— Этот освободитель не только вывел порабощенных израильтян и уничтожил армию фараона, — продолжила Астиза. — Он захватил с собой залог величайшего могущества, позволивший кочующим рабам завоевать Землю Обетованную.
— Книгу?
— Да, кладезь мудрости. Средство для достижения могущества. Когда евреи достигли Земли Обетованной, их войска уже обрели несокрушимую силу. Моисей давал им пищу, исцелял больных и наказывал вероотступников. Он прожил гораздо дольше, чем живут обычные люди. Как умудрился народ Израиля провести в диких пустынях сорок лет? Им помогла эта книга.
И вновь я попытался припомнить древние библейские тексты. Моисея, сына израильской рабыни, спасла из нильских вод дочь фараона и воспитала как своего приемного сына, потом он в припадке гнева убил надсмотрщика, избивавшего еврейского раба. Проведя долгие десятилетия в земле Мадиамской, Моисей вернулся и, получив отказ фараона освободить его народ, поразил египтян десятью страшными казнями. Упорство фараона сломила лишь смерть его старшего сына во время последней казни, избиения первенцев египетских, и он наконец освободил евреев от рабства. На том все благополучно и закончилось бы, если бы фараон, изменив свое решение, не погнался за вольноотпущенниками на шестистах колесницах. Но почему? Уж не выяснил ли он, что Моисей забрал с собой нечто большее, чем порабощенных евреев? Утащил с собой источник могущества Египта, его величайшую тайну, его драгоценнейшее сокровище. А овладев им…
Он сумел разделить море.
Неужели они принесли эту магическую книгу в храм Соломона, согласно легендам возведенный предками масонов?
— Да быть того не может! Как же он проник сюда и выбрался наружу?
— Он пришел к фараону незадолго до разлива Нила, — сказала Астиза. — Разве ты не понимаешь, Итан? Моисея воспитывали как сына фараона. Его приобщили ко всей египетской премудрости. Он узнал, как проникнуть сюда и выйти обратно, чего никто больше не осмеливался сделать. В тот год Египет потерял не только рабов, фараона и армию. Он утратил сокровенную сущность, духовное могущество и мудрость. Источник великой силы, унесенный кочующим племенем, спустя сорок лет доставили в…
— В Израиль, — вяло закончил я и в полной растерянности опустился на край лишенного святыни пьедестала.
— А пророку и похитителю Моисею его собственный Бог так и не позволил войти в Землю Обетованную. Очевидно, Моисей осознал, что его неотпущенному греху предназначено оставаться скрытым.
Я уставился в пустоту. Эта книга или свитки пропали три тысячи лет назад. А мы с Силано соперничали из-за давно опустевшего священного тайника.
— Значит, мы искали ее не в том месте.
— Может быть, она хранилась в Ковчеге Завета, — взволнованно сказала Астиза. — Как и скрижали с десятью заповедями. Великие знания и силы, позволившие возвести эти пирамиды, перешли к малоизвестному еврейскому племени, возвысившемуся до могущественного народа, чьи традиции стали источником трех великих религий! Наверное, именно благодаря этим знаниям они сумели разрушить стены Иерихона!
Спутанные мысли метались в моей голове. Ересь какая-то!
— Но зачем египтянам вообще понадобилось прятать книгу?
— Дарованные свыше знания иногда таят в себе опасность. Их можно использовать не только во благо, но и во зло. Наши легенды гласят, что великие тайные знания принес в Египет народ, пришедший по морю, забытый уже во времена строительства этих пирамид, а премудрый Тот осознал, что столь могущественные знания следует оберегать от злоупотреблений. Люди подвержены эмоциям, и им присущи скорее сообразительность и хитрость, чем мудрость. Может быть, познавшие мудрость евреи пришли к такому же выводу, поскольку с тех пор никто не обнаружил эту книгу. Наверное, они поняли, какими опасностями и безумием обернулось использование Книги Тота.
