незыблемость, гора, третий сын). И действительно, в тексте речь идет именно о недоразвитости, ростке, зачатке.[21(5)]Глотать слюну или пневму вбирать – это могут делать все люди,Но только наличие снадобья даст рождение всем превращениям.Если в вашем треножнике нет вовсе истинного зерна,Занятия будут подобны тогда нагреванию пустого котла водяным огнем.
Первая строка этого четверостишия вновь направлена против дыхательных и гимнастических упражнений, взятых в отрыве от всего делания внутренней алхимии. Накапливание во рту слюны, именуемой иногда «сладкой росой» (гань лу), иногда «цветочным прудом» (хуа чи), и проглатывание ее особым способом играет большую роль в даосских психофизиологических упражнениях. «Вбирание пневмы» – одно из названий дыхательной гимнастики. Все эти упражнения полезны, утверждает Чжан Бо-дуань, только при занятии внутренней алхимией, создании бессмертного зародыша. Когда его зачаток уже появился (см. предыдущее четверостишие), то важность этих упражнений возрастает.
«Истинное зерно» (чжэнь чжун цзы) – синоним ростка, зачатка бессмертного зародыша. Напротив, эти упражнения сами по себе, вне внутренней алхимии, столь же бессмысленны, как нагревание пустого котла, да еще к тому же такой несуществующей вещью, как «водяной огонь» (шуй хо).
Гексаграмма данного стиха – «необходимость ждать» (сюй); состоит из триграмм «небо» (цянь) и «вода» (кань).
[22(6)]В гармонии свинец и ртуть –значит можно создать эликсир;Великое, малое не нарушаютцелокупности двух держав.Если вдруг спросит кто,что такое истинный свинец,Отвечу я, что это жабий свет, что после закатаосвещает западный поток.
Это четверостишие опять развивает тему соития инь ци (свинец) и ян ци (ртуть) для порождения эликсира бессмертия. «Великое» – традиционное обозначение ян; «малое» – инь. Гексаграмма «расцвет» (тай) «Книги Перемен», например, объясняется как «уходящее малое, приходящее великое», а гексаграмма «упадок» (пи) – «великое уходит, малое приходит». Здесь гармония инь ци и ян ци, их равновесие, состояние, в котором ни одно не берет верх над другим, уподоблено миру и спокойствию в отношениях между двумя странами, их «незыблемой целокупности» (лян го цюань). Это состояние гармонического единения и порождает росток бессмертного зародыша. «Жабий свет» (чань гуан) – синоним лунного света, эссенции инь ци (жаба – символ луны и соответственно инь) – здесь синоним «цветка эссенции металла» (цзинь цзин хуа). Если сама жаба-луна – это символ инь у, или свинца, то ее свет – символ сущности, эссенции свинца, т. е. стихии металла (цзинь цзин). Запад – сторона света, соответствующая стихии металла. Поток ассоциируется со стихией воды, т. е. тоже с инь ци.
Общий смысл последних двух строк таков: следует выплавлять цветок эссенции металла в течение иньного времени суток или сезона, и тогда родится истинный свинец.
Гексаграмма, соответствующая данному стиху, – «тяжба» (сун); состоит из триграмм кань и цянь.
[23(7)]Когда выплавляешь перегнанную киноварь,не нужно в горы идти:В горах, хоть внутри, хоть снаружи, –нигде вовсе нет никакого свинца.Драгоценностью этой великойвсе люди поровну обладают,Только глупцы одниничего об этом совсем не знают.
Этот стих не нуждается в особых комментариях. Здесь Чжан Бо-дуань в очередной раз повторяет свой тезис о ненужности каких-либо действий, предполагающих обусловленность даосской практики внешними обстоятельствами. Поскольку все люди по своей природе обладают всем необходимым для обретения бессмертия (пневменными энергиями, аналогичными свинцу и ртути лабораторной алхимии), то нет никакой надобности в отшельничестве, горном уединении и других видах практики, ориентированных вовне.
Гексаграмма, соответствующая данному стиху, – «войско» (ши); состоит из триграмм кань и кунь.
[24(8)]Если раскололся ствол бамбука,затянется трещина вновь бамбуком;Чтобы курица могла высиживать цыплят,надо ей подбросить яйцо.Бесплодны усилия все твои,если дела не сродни друг другу.Чем же, кроме подобного истинному свинцу,можно прийти к гармониисо священной пружиной?
Это четверостишие полностью посвящено критике профанической для Чжан Бо-дуаня внешней алхимии.
«Перегнанная киноварь» (хуан дань) – один из важнейших эликсиров бессмертия, киноварный эликсир, перегнанный еще раз после девяти обычных алхимических перегонок (такая киноварь называлась «девятикратно превращенной» – цзю чжуань дань). В текстах внешней алхимии – высший (наряду с «золотым раствором», цзинь е) эликсир, дающий адепту бессмертие сразу же после приема внутрь. Здесь – синоним внутреннего эликсира, бессмертного зародыша. Собственно, все четверостишие и раскрывает внутренний характер этого эликсира, который нельзя смешивать с вульгарной вещественной киноварью.
Так как эликсир имеет внутреннюю, пневменную природу и потенциально все люди имеют его в своем теле (см. комментарий к 6-му восьмистишию I части), то уединение в горах или поиски вещественных эликсиров тщетны и не нужны, ибо, утверждает Чжан Бо-дуань, к чему искать вовне то, что находится внутри (ср. 7-ю и 8-ю строки 5-го восьмистишия I части).
Подобное противопоставление «принципиальных» и «профанических» веществ характерно и для западноевропейской алхимии. Правда, под «истинным», «принципиальным», «философским» веществом в ней имеются в виду не энергии тела, а идея или форма вещества, только более или менее полно выражающаяся в чувственном металле.
Сравни: «Все, кто писал о семенах металлов, согласны в том, что сера представляет мужское семя металлов, а ртуть – женское семя. Но это нужно понимать разумом и не принимать за семена металлов обыкновенные ртуть и серу, потому что обыкновенная ртуть, будучи сама металлом, не может быть семенем металлов. Каким же образом она может быть семенем?» (Василий Валентин, XV или XVI в.; цит. по: Рабинович В. Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. М., 1979. С. 220).
Несмотря на то что здесь, да и в других текстах, осуждается «бедный простодушный сын доктрины, спутавший высокий первопринцип с черною богемскою рудою» (Жан Клопитель, XIII в.; цит. по: Рабинович В. Л. Там же. С. 220), все же внешнеалхимическая в китайской терминологии направленность этих текстов очевидна, и в этом отличие их критики «профанов» от критики Чжан Бо-дуаня.
Это четверостишие полностью посвящено разъяснению роли принципа «сродства видов» (тун лэй) во внутренней алхимии. Как уже отмечалось выше, этот принцип со временем начинает играть все бо`льшую роль в даосской алхимии, все больше заменяя принцип влечения противоположного, точнее, дополняя его: инь ци и ян ци (свинец и ртуть). Характерно, что не сера и ртуть! Свинец и ртуть для алхимика одного рода, их роднит их серебряность. Свинец и ртуть влекутся друг к другу в силу своего тождества в различии: они противоположны по знаку (отрицательное и положительное), но родственны по природе (оба – пневма).
Сам принцип сродства видов, из которого проистекал вывод «подобное влечется к подобному», очень древнего происхождения. Во всяком случае при династии Ранняя Хань (III в. до н. э. – I в. н. э.) он уже активно использовался в космологических спекуляциях философов того времени. Его же применение в алхимии относится к более позднему времени – времени разработки теории алхимии. Во всяком случае он уже явно присутствует в «Цань тун ци» Вэй Бо-яна.
Общий смысл четверостишия: подобно тому как трещину на коре дерева можно залечить только корой, а побудить курицу нести яйца или высиживать их можно, только подбросив ей яйцо, точно так же можно обрести бессмертие, только используя подобную телесному (хотя и лишенную осязаемой вещественности) пневму.
«Истинный свинец» (инь ци) нуждается в подобном ему – «истинной ртути» (ян ци). Они влекутся друг к другу симпатией и, соединяясь, порождают эликсир. Только подобное применение принципа сродства видов соответствует «священной пружине» (шэн цзи) – скрытому законопорядку жизни, явленному в микрокосме – теле. В макрокосме пружиной является Дао.
Следует отметить, что и в европейской алхимии принцип симпатии играл очень значительную роль (равно как и в магии: ведь воздействие мага на один предмет согласно взглядам средневековых оккультистов вызывало отклик в другом, родственном ему предмете, что и приводило к магическому воздействию; отсюда и термин «симпатическая магия»). В Европе принцип симпатии впервые появляется в философских учениях, практически отнюдь не связанных с оккультизмом (например, у стоиков). Не исключено, правда (это в равной степени относится и к Китаю), что первоначально сам взгляд на мир как на целое, пронизанное симпатией, возник в глубочайшей древности еще в недрах мифологического мышления, позднее был «рационализирован» философией, после чего оказался введенным в оккультизм (изначально близкую ему стихию), но оккультизм, также уже обретавший тот или иной теоретический фундамент в виде более или менее четкой системы религиозно-философских концепций.
Гексаграмма, соответствующая данному
