претензий к вам нет и быть не может.
На первый взгляд, эти объяснения звучали красивее некуда. Но карта, все еще демонстрирующаяся на экране, бесстрастно показывала второе дно великодушия самодержца: южная граница моих новых родовых земель, конечно же, совершенно случайно, совпадала с границей Империи. А значит, теперь я нес ответственность за все, что происходило на моем Елоховском хребте и в моей Долине Безмолвия. Да, не по закону, но нес. А значит, все-таки вляпался в расставленную ловушку!
Пока я ломал голову, пытаясь найти достойный выход из сложившейся ситуации, Александр Восьмой пошевелил пальцами в области считывания жестов виртуальной клавиатуры, и на экране появилась новая картинка. На этот раз показывающая Императорский дворец и прилегающую к нему часть центра Москвы. Хозяин кабинета чуть-чуть изменил масштаб отображения, затем сдвинул изображение вниз и снова обратился ко мне:
– Родовые земли – далеко не все, что я вам жалую. На экране визора – Боярский Конец столицы. Точнее, его юго-восточная часть, считающаяся самой престижной. Поместье, которое я сейчас выделю маркером, находится в пятидесяти метрах от Летнего Сада и уже взято под инструментальную охрану Конвоем. Подчеркну: охрана внешняя, то есть, лезть в вашу личную жизнь никто не будет. Так что наведывайтесь в свой новый дом хотя бы в выходные дни и по-свойски заглядывайте в гости – постоянный пропуск во дворец я вам уже дал.
Последнюю фразу я пропустил мимо ушей, так как ошалело пялился на стандартный посадочный квадрат для легких конвертопланов, скромненько ютящийся на одном из углов крыши модернового и явно не одноэтажного здания, изредка косил глазом на самый настоящий парк, раскинувшийся вокруг ограды, и пытался представить цену всего этого великолепия, кстати, располагающегося в самом центре Москвы! Впрочем, зависал не так уж и долго, поэтому среагировал на удивление, появившееся в эмоциях девчонок, и успел услышать вторую половину шуточного описания еще одного дара:
– …благоустройство этого домика представляете по-своему, а значит, обязательно займетесь его благоустройством. Так вот, для того, чтобы вашу фантазию ничто не ограничивало, я и отправил вам по сотне миллионов. На этом пока все – можете быть свободны. До пятнадцати ноль-ноль, то есть, до начала Императорского Совета, на котором я вручу вам честно заслуженные ордена. Кстати, на вашем месте я бы уговорил Яромира Глебовича слетать в новый дом и оценил фронт работ…
…Возвращаться в Академию на каких-то два с половиной часа не было смысла, так что уговаривать меня не пришлось, и сразу после завершения аудиенции мы отправились к «Кречету». О том, что ИСБ-ники начали поиски человека, сумевшего провести братьев Саифи в святая святых дворца, я уже знал, но не ожидал, что в коридорах и анфиладах останется одна охрана. Нет, расстроиться я, конечно же, не расстроился – вместе со всей «коробочкой» практически добежал до нужного лифта, поднялся на крышу и загрузился в «конверт». А там занялся делом. В смысле, изучил информационный пакет, полученный от Александра Восьмого, нашел номер комма старшего группы наблюдения, набрал, предупредил о скором прилете и т. д. Закончив говорить, связался в удаленном режиме с системой безопасности особняка, ввел и сразу же изменил код доступа администратора, сгенерировал пять кодов второго уровня и один третьего, отправил девчонкам и Конвойному, с которым только что пообщался, а затем прописал нас, наш конвертоплан и кучу наших «Горынычей» в базу данных СКД.
Работал, не отвлекаясь, поэтому зевнул момент посадки и узнал о том, что у «домика» четыре этажа, из удивленного восклицания Наташки. А после того, как поднялся с кресла и пошел к выходу, услышал весьма интересный рассказ Софьи:
– С особняком вам, определенно, повезло. И я сейчас не о размерах или расположении, а о самом здании. Оно совсем свежее – если мне не изменяет память, то работы по благоустройству прилегающей территории закончились весной семьдесят второго года. Но хозяин, для которого все это создавалось, так в этот дом и не въехал. Ибо отправился на каторгу. На пару с главой рода.
– Ты имеешь в виду Игнатьевых? – спросила моя ближница, увидела подтверждающий кивок и поморщилась: – На мой взгляд, с ними обошлись слишком гуманно…
– А чуть подробнее можно? – полюбопытствовала Саша, первой спустившаяся по трапу, добралась до башенки лифта, ткнула в кнопку вызова и превратилась в слух.
– Можно, конечно! – улыбнулась Рюриковна и начала издалека: – Этот особняк строился к совершеннолетию Федора Игнатьева, любимого внука тогдашнего министра финансов, за год до этого поступившего в престижную, но бардачную «Мамку[1]». Парень учился спустя рукава, зато отрывался по полной программе, не вылезая из ночных клубов, ресторанов и элитных публичных домов. Эдак к ноябрю-декабрю подсел на азартные игры и где-то за полгода не только спустил все, что было у него на счету, но и влез в долги. Тем не менее, играть не перестал. В результате заинтересовал агента влияния Папской Курии и попал на крючок, всего за одну ночь задолжав ему двести сорок миллионов рублей!
Во время ее монолога я разглядывал верхний этаж особняка чувством металла и отыскивал каждую обнаруженную камеру на соответствующей схеме системы безопасности, но все равно невольно присвистнул.
– Ага, ты не ослышался! – вздохнула Рюриковна, прошла в кабинку и развернулась ко мне лицом: – В деньгах агент не нуждался, поэтому взял услугой – снабдил Игнатьева-младшего подслушивающей аппаратурой и «попросил» установить ее в кабинете деда. До кондиций профессиональных разведчиков парню было далеко, поэтому трясло его, как при лихорадке. Вот аналитический блок СКД Министерства Финансов и подал сигнал тревоги, а дежурный офицер, проигнорировав допуск высшей категории, прогнал слишком уж разнервничавшегося «гостя» через коридор со сканерами. А после того, как обнаружил и изъял микрокамеры, доложил министру. После чего началось самое интересное. Слишком бдительный сотрудник СБ погиб. В автокатастрофе. Менее, чем через полчаса после сдачи смены напарнику. Изъятые микрокамеры волшебным образом испарились. Вместе с абсолютно всей информацией, так или иначе свидетельствовавшей о совершенном преступлении. А юноша, переговорив с дедом, спокойно отправился домой! Слава Хорсу, одновременно с включением сигнала тревоги сработала одна из незадокументированных возможностей аналитического блока и уведомила о ЧП соответствующий отдел ИСБ. Так что Игнатьевых арестовали. Тем же вечером. И предали суду. А этот особняк конфисковали.
– То есть, в нем еще никто не жил, верно? – на всякий случай уточнила Рыжая, первой вывалившись из лифта на четвертом, «хозяйском» этаже.
– Именно! – кивнула Черная Мамба и условным жестом спросила у меня, насколько свободно можно говорить.
К этому моменту я убедился в полном отсутствии каких-либо «сюрпризов» на «хозяйском» этаже и на всякий
