заставляю его двигаться быстрее. Уверен, кто бы не хотел сюда проникнуть, его ничто не оставит. Горячий гнев пронзает меня насквозь. Наши враги из плоти и крови. Их можно убить. Я сжимаю кулаки. Неожиданно, свет гаснет и дернувшись, лифт останавливается, не пройдя и половины.
Мы зависаем над пропастью.
Глава 55
Лилит
Лифт останавливается и моё тело будто парализует, кончики пальцев начинает покалывать. В ушах звенит. Мир замедляется. Мозг всё еще прокручивает увиденное. Цветок умерших имеет другое название. Я уже видела его в одном из ботанических справочников матери, но изображение от времени пожелтело, поэтому я не сразу узнала в нем настолько яркий цветок.
Пароль, позволивший нам сбежать.
Ликорис.
Что если это место не убежище, а тюрьма? Измененная, запертая в криокапсуле вместе с прадедом Макса вызывает у меня неприятную дрожь. Кто бы не оставил их здесь, теперь они знают о нас. Усилием воли заставляю себя не думать о преследователях. Главное выбраться отсюда. Я разглядываю металлические скобы, вкрученные в скалу на расстоянии пятидесяти сантиметров друг от друга.
— Можно попытаться подняться по ним, — озвучивает мои мысли Макс.
Лифт угрожающе раскачивается, когда мы начинаем двигаться. Мой желудок сжимается от страха.
— Попробуй ухватиться, — Макс сцепляет вместе пальцы, создавая для меня ступеньку, — Давай, если что, я тебя поймаю.
— Это не внушает мне ни капли оптимизма, — бормочу я и он широко мне улыбается, но в глубине его глаз читается тревога.
Я опираюсь о его плечо, и меня обжигает жар его кожи, но у меня нет времени думать об этом. Забираюсь на "ступеньку" и пытаюсь дотянуться до первой скобы. Как только мои пальцы касаются холодного металла, я подтягиваюсь, ища опору в скале. Я практически зависаю над пропастью и тянусь за следующей. Прижимаюсь щекой к влажной стене, и стараюсь унять сердцебиение.
— Молодец, — подбадривает меня Макс, — Ты делаешь всё правильно.
Я стараюсь не смотреть вниз и медленно двигаюсь наверх. Один раз, я все-таки осмеливаюсь оглянуться. Макс уверенно поднимается следом за мной. Облегчение ослабляет узел, сковавший мои внутренности. Я добираюсь до верха, сквозь закрытую решетку проходит свежий теплый ветер и ярко светит солнце. От нетерпения моя кожа покрывается мурашками. Я пробую сдвинуть ее одной рукой, но моих сил явно недостаточно. Но я пытаюсь снова и она немного поддается. Спустя минуту, мне удается откинуть решётку, я подтягиваюсь на руках и выбираюсь наружу.
Все мускулы моего тела подрагивают от напряжения, я щурюсь от яркого солнечного света. Вся округа утопает в буйной растительности. Даже пологие склоны горы покрыты с этой стороны ярко-зелёным мхом вместо корки льда. Босые ноги приятно касаются нагретой за день земли. Я перевожу взгляд вперед, на высокие деревья и цветущие кустарники, чувствуя запах влажной зелени и цветов.
— Я готов поверить в мир вне времени, — Макс бесшумно подходит ко мне.
Он выглядит изможденным, но на его лице выражение облегчения.
— Может быть, ты поверишь и в голоса, — вырывается у меня и я тут же прикусываю язык, отворачиваясь.
— В голоса? — Макс одним легким прикосновением разворачивает меня к себе, и убирает руку, словно боится причинить мне боль, — Расскажи мне.
Выживание заставило нас держаться друг за друга. Доверять. Смотреть в одном направлении.
Но что если мы нарушили столетние правила и теперь расплачиваемся за это?
Я не могу избавиться от тревоги, подкатывающей к горлу горьким комком, чувство, засевшее где-то глубоко в груди. На самом деле, я хочу рассказать ему всё без утайки, хочу довериться ему полностью. Не только физически, но и духовно.
— Тот волк, я слышу его, — наконец, говорю я, — В моменты опасности или когда мне нужна помощь.
— Слышишь? — хмурится Макс, вглядываясь в мое лицо.
Противная струйка пота стекает по груди и двигается к животу. Он может подумать, что я сошла с ума и меня нужно изолировать.
— Да, — слова с трудом мне поддаются, — В голове.
Макс не спешит называть меня безумной, я сглатываю, до этого момента я и не представляла, насколько боялась, что он мне не поверит.
— Пароль… — нервным движением, Макс зарывается пальцами в свои спутанные волосы, — Его сказал тебе волк?
Я качаю головой.
— До того, как попасть в «Ковчег» Призрак рассказал мне о Цветке умерших, но у него есть и научное название — Ликорис.
Макс дергается.
— Лика и Риса… — выдыхает он.
Мы встречаемся глазами.
— Тоже заметил связь? — усмехаюсь я, мои мысли возвращаются к пустой криокапсуле и мне кажется, Макс думает о том же.
— Кто бы не был в третьей криокапсуле, он хотел сохранить всё в секрете, — помедлив, говорит он и смотрит на свою руку, где поблескивает золотой перстень, а потом отводит взгляд вдаль, — Тата должна знать больше.
Протест внутри меня пульсирует, нудно и злобно бьется в животе.
— Думаешь, она не знает, что её муж исчез?
— Ей были запрещены посещения, — Макс плотно смыкает губы, не смотря ни на что, он продолжает верить перворожденной.
Мы оставляем позади высокую гору и входим в лес. Воздух, насыщенный тяжелой влагой, вызывает желание идти медленнее, но я боюсь, что погода может измениться в любой момент и мы не сбавляем хода.
Солнце медленно двигается к закату, но жара не спадает.
Я стараюсь уловить шум воды. Мне страшно хочется пить. Невыносимо. Я бросаю взгляд на Макса, он уверенно шагает вперед, но меня настораживают его чересчур напряжённые плечи.
— Позади нас собираются тучи, нужно найти укрытие, — говорит он, его лицо очень бледное и во взгляде на меня сквозит беспокойство.
Я оглядываюсь назад, тяжелые черные облака скрывают высокие холмы и до нас доносятся раскаты грома. Макс прав, нужно торопиться.
Нам всё чаще встречаются камни, некоторые похожи на разрушенные ударом осколки скал. Идти босиком становится всё больнее, но я только покусываю губы, не собираясь жаловаться. Первая капля дождя приземляется мне на нос и я поднимаю голову.
Дождь усиливается и
