её в Ракари. Ракари, если не пила, была тихой, спокойной и уравновешенной — полной противоположностью импульсивной и неукротимой, как лесные пожары, Наи. Лиас легко подчинялся Нае потому что чувствовал в ней чудовищную мощь пламени, которой он ничего не мог противопоставить. Подчиняться кому-то, кто сильнее него — это было правильно. Но подчиняться Ракари, которую он с помощью своего элементаля вполне мог победить — это было странно. Всё в светлом эльфе до сих пор твердило, что в отношениях именно он должен был быть лидером, именно он должен был направлять и всегда быть впереди.
У них с Ракари сложились тёплые и даже относительно гармоничные отношения, но это были отношения возлюбленных, а не предводительницы и члена её отряда. Светлый эльф не мог представить, как можно было это совместить. Наверное, попробовать сейчас, пока он ещё мог потом просто отказаться от этой затеи со сменой предводительницы, действительно, было хорошей идеей. Конечно, проводить с Ракари больше времени было бы здорово, но если бы это разрушило то, что им уже удалось создать, в этом бы не было никакого смысла. Лиас не питал иллюзий по этому поводу: он понимал, что они были представителями разных рас, и таких отношений, как обычно были между светлыми эльфами, у них быть просто не могло. Им обоим нужно было подстроиться друг под друга, найти баланс, научиться уживаться, учитывая их разные мировоззрения. Лиас не рассчитывал, что это будет просто. Нужно было пробовать, смогли бы они сохранить свою любовь, если бы Ракари стала его предводительницей, или же отношения жёсткой субординации всё разрушили. В последнем случае было бы лучше и дальше просто наслаждаться друг другом между заданиями, встречаясь только в городе.
Лиас вздохнул и кивнул, показывая Нае, что готов подчиняться её решению. В конце концов, он понимал, почему она его оставляла здесь: он и сам не представлял себя в хитросплетении заговоров тёмных эльфов, в мышлении которых он до сих пор многого не понимал, потому что ориентировался в этом вопросе в основном на Наю и её нетипичный отряд. Провести какое-то время с Мастером Хаэлем и другим отрядом в этом смысле было хорошим шансом увидеть более стандартное поведение дроу, к которому Лиасу на самом деле стоило бы привыкнуть уже давно, а он до сих пор верил, что все, кто не был такими, как те, кто держал его в рабстве, в душе были такими же, как Ная, даже если не показывали этого. Он и сам понимал, что заблуждался, но с тех пор как он покинул Ортарэль, мир тёмных эльфов был к нему достаточно благосклонен, чтобы не рушить его иллюзии, от которых даже по его мнению уже пора было бы избавиться.
— Будь осторожна, — наконец, произнёс Лиас, обращаясь к Нае.
— Не переживай, я же не одна, — обняла его предводительница, — если что, просто спалим всё к демонам как обычно, — рассмеялась она, стремясь поддержать явно расстроившегося светлого эльфа.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Лиас, обнимая Наю в ответ. Он не смог бы сказать, в какой момент это стало для него нормально: просто прижимать её к себе, уткнувшись носом в её волосы. Знакомый едва уловимый запах и ощущение её магии, успокаивали и дарили уверенность. «Придёт ли когда-нибудь момент, когда связь между нами исчезнет?» — Лиас думал об этом не раз и не два, но ответ, естественно, могло дать только время. И речь была даже не про тот отпечаток энергии, что был внутри светлого эльфа все эти годы, а о том, что они уже давно привязались друг к другу. Для Лиаса Ная была женщиной, которая уже бессчётное количество раз дарила ему возможность жить дальше, женщиной, которой он был предан.
Для Наи же Лиас был её светлым эльфом, членом её отряда. И предводительнице, с одной стороны, тоже было тяжело оставлять его в Умаэрхе, когда все остальные её мужчины уходили вместе с ней, но с другой, она понимала, что так должно было быть. Конечно, она ещё совсем недавно клялась себе, что никогда больше не разделит свой отряд, но это была совершенно другая ситуация: Кьяр принадлежал ей, а Лиас рано или поздно должен был уйти к Ракари, и Ная понимала, что сейчас был идеальный момент, чтобы дать ему возможность попробовать, как это будет. Она не собиралась отдавать его до того, как Ракари бы официально получила статус профессиональной предводительницы, но сейчас у неё не было возможности присматривать за светлым эльфом — ей нужно было в первую очередь разобраться с тем, что могло угрожать жизни Матери Лияр. Когда Мать Лияр говорила Нае, что Лиас — это одна сплошная ответственность, она, как оказалось, была более чем права. Даже не смотря на то, что светлый эльф совершенно не требовал внимания предводительницы, она всё равно была вынуждена постоянно смотреть за тем, чтобы он не попал в неприятности. Лиас был в этом не виноват, просто такова была судьба светлого эльфа в обществе дроу — что бы он ни делал, он всегда оставался в зоне риска. Сам Лиас мог это упрямо игнорировать, но Ная уже с того момента, как забрала его из Ортарэля, прекрасно понимала, что чтобы он мог спокойно жить под землёй, другие тёмные эльфы должны видеть за его спиной сильную женщину, с которой ни у кого не было бы желания связываться.
Они с отрядом провели в Умаэрхе не так много времени, но даже эти полторы недели показали, что светлый эльф был для дроу постоянной мишенью. Несколько дней назад он умудрился получить свой первый в жизни вызов на арену, потому что «светлый эльф не может быть в отряде дроу». Это был впечатляющий поединок, закончившийся очень быстро: едва почувствовав, что её хозяину грозила опасность, Сайюра выскочила из своей любимой сумки на поясе Лиаса, вздыбила всю землю на арене и, похоронив соперника заживо, вернулась в своё укрытие. Светлому эльфу после объявления результатов поединка каким-то чудом удалось убедить ящерицу освободить из земли едва не задохнувшегося пленника, поэтому всё обошлось без жертв. Тем не менее, после этого больше никаких дурацких вопросов к Лиасу ни у кого не было. Связываться с земляным элементалем, способным за считанные секунды замуровать в том, что только что было полом под ногами, желающих больше не нашлось. Но всё равно в тот день с уважением все смотрели не на Лиаса, а на Наю. Потому
