встали дыбом, ощущение было такое, как будто кто-то наблюдал за мной, но дом был пуст. Единственной душой в этих стенах была моя собственная, но я все еще не могла избавиться от этого чувства.
Я сидела, свернувшись калачиком в дедушкином кресле, прислушиваясь к царапанью, дождю, раскатам грома, когда темная тень скользнула по полу гостиной. Я дернула головой в сторону окна, уловив половину силуэта фигуры по другую сторону запотевшего стекла. Это длилось всего долю секунды, прежде чем оно исчезло.
«Там никого нет», — убеждала я себя. «Это не реально». Как получилось, что в тот момент я больше боялась живых, чем мертвых?
Я плотнее закуталась в толстое бабушкино одеяло, но странное чувство так и не прошло.
Затем раздались три громких и резких удара во входную дверь. Я встала на ноги, схватила свечу с тумбочки, мое сердце колотилось, как рассеянное эхо дверного молотка. Никто не придет сюда, особенно во время такой бури. И это не мог быть Джулиан. Он никогда раньше не стучал в парадную дверь. Он всегда поднимался по ступенькам балкона, входил сам. Кто, черт возьми, это был?
Когда я открыла дверь, улыбка Киони превратилась в прямую линию, когда она стояла, дрожа в своем фиолетовом плаще.
— Ты собираешься впустить меня или как?
— Ты с ума сошла? Что ты здесь делаешь?
Я отступила в сторону, когда свирепый ветер схватил меня за волосы, натянув кардиган. Киони быстро выскользнула из шторма, а я боролся с ветром, чтобы снова закрыть входную дверь и запереть ее.
Киони сняла свое промокшее пальто, и я забрал его у нее, повесила на вешалку. Когда я обернулась, она поправляла прическу.
— Я одолжила машину Биби. Ты не должна быть с этим сейчас одна, — она сняла ботинок, затем другой, — Ты знаешь, как долго я сижу на твоей подъездной дорожке, считая, сколько шагов потребуется, чтобы добраться до двери, прежде чем в меня ударит молния? Я — настоящий друг.
Мои плечи расслабились.
— О, так это ты была в окне?
— Я? Нет, в смысле? Ты видела кого-то в окне?
Ее голова склонилась набок, взгляд метнулся к окну.
— Нет, я думаю, что нет. Не бери в голову.
Я обняла ее, просто счастливая, что она пришла.
Киони сжала меня в ответ, и когда я отпустил ее, она подняла палец, прежде чем открыть сумку, которую держала в руках. — Я принесла нам немного закусок. Когда ты в последний раз с кем-то ночевала?
Кроме Джулиана?
— Эм… никогда.
Я рассмеялась, и тут в дверь снова постучали. — Кто бы это мог быть, черт возьми?
Киони встала у меня за спиной, когда я открыла дверь. Ветер завыл, когда два тела протиснулись в дверь и захлопнули ее за собой, вход внезапно показался слишком маленьким. Мандэй и Фэйбл смотрели то на Киони, то на меня.
— Это будет странная ночь, — пробормотала Мандэй.
— И это говоришь ты? — я натянула кардиган вокруг талии, — что ты вообще здесь делаешь? Тебе не рады в моем доме!
— Ты и я, — палец Мандэй помахал между нами, — нам нужно поговорить. Ты можешь ненавидеть меня прямо сейчас, но, по крайней мере, выслушай меня. Кроме того, ты не можешь выгнать меня, когда на улице буря. Это было бы жестоко.
— О, так у тебя все спланировано.
— Да, вроде того, — сказала Мандэй, бросая свою сумку на пол рядом с вешалкой для одежды. — Я привела Фэйбл в качестве судьи, но, похоже, у тебя есть свой.
— Это просто смешно. Я не хочу с тобой разговаривать.
Гром сотряс дом, и Мандэй опустила глаза. Фэйбл неловко оглядела коридор. Киони стояла рядом со мной, скрестив руки на груди, и, прищурившись, смотрела на них двоих. Неужели они ей не нравились по какой-то причине? Я заметила это с первого дня, но никогда не думала спрашивать об этом до сих пор. — Ты можешь остаться, пока не закончится шторм.
— Но не ешь мои пирожные «Вупи-Пай», — выпалила Киони.
— Никто не хочет твои пирожные Вупи, — усмехнулась Мандэй.
Киони закатила глаза. — Все хотят «Вупи-Пай».
Фэйбл подняла палец. — Да, я, возможно, захочу «Вупи-Пай».
— О, черт возьми, хватит о Вупи-Пай, — простонала я.
Дедушкины часы пробили полночь. Мы вчетвером сидели в гостиной. В тишине. Мы все были разбросаны по крайней мере на три фута. Фэйбл и Мандэй на дальнем диване, по одной с каждого конца. Киони одна на длинном диване, а я снова в дедушкином кресле. Было чертовски неловко, но шторм все еще был сильным, и никто не собирался уходить в ближайшее время.
— У меня есть идея, — выпалила Фэйбл. Она пришла в леггинсах и большой толстовке с завязками с логотипом Вуду, скелет в цилиндре с неоновыми цветами. Она развела скрещенные руки. — Давайте выпьем. Я уверена, что у Бенни где-то в этом доме есть хороший алкоголь. В конце концов, он Гримальди. Фэллон, ты не возражаешь? Или…
— Да, потому что алкоголь решает все, — сказал Мандэй с другой стороны дивана.
— Отлично.
Я отмахнулась от нее.
Фэйбл встала с дивана.
— Алкоголь правда решает все… временно, — пробормотала она, обходя диван по пути на кухню. — По крайней мере, это поможет нам пережить ночь, потому что, эй… здесь неловко.
Взгляд Мандэй проследил за Фэйбл, когда Киони вскочила с дивана и направилась к лестнице.
— Куда ты идешь? — спросила я, поворачиваясь в кресле, не желая, чтобы она оставляла меня в комнате наедине с Мандэй.
— Здесь должно быть что-то, чем мы могли бы заняться. Я пойду поищу в комнате для гостей, может быть, смогу что-нибудь откопать.
Из кухни донесся стук кастрюль об пол. — Я в порядке! Все хорошо! — крикнула Фэйбл.
Я втянула губы, откинулась на спинку кресла, отказываясь смотреть на Мандэй. Напряжение усилилось, когда я почувствовала на себе серьезный взгляд Мандэй. — Мне жаль Бенни, — тихо сказала она с другого конца комнаты. — Я понятия не имела, что произошло, и если бы я знала… Никто не хотел, чтобы это случилось, Фэллон.
Мои глаза расширились.
— Этого бы вообще не случилось, если бы Кейн не вломился в мой дом, — я покачала головой, — Ты не понимаешь, не так ли? Мы не говорим о испорченном платье или потерянной сережке, Мандэй. Мой дедушка мертв. Мертв! Из-за за глупой шутки Кейна или что бы это, черт возьми, ни было. Мой дедушка, Мандэй! Кейн должен сгнить за то, что он сделал, но нет же. С ним ничего не случится. Он засранец. Почему ты вообще с ними водишься?
Мандэй прикусила губу, глаза наполнились слезами. — Ты
