Кэрол еще раз вспомнила все, связанное с этим расследованием, думая, что она могла и должна была сделать иначе. Какое из ее решений привело к смерти Ди Эрншоу? Как ни крути, каждый раз выходило одно и то же. Во-первых, она лично не направляла железной рукой работу следствия. Во-вторых, она не держала эту работу под неусыпным контролем, не следила в оба глаза за младшими по званию, которым было наплевать, что их небрежное отношение к делу бросает тень на нее как на начальство. Была слишком занята всеми этими играми с Тони Хиллом, когда они корчили из себя рыцарей в блестящих доспехах. Уже не в первый раз она позволила чувствам одержать верх над здравым смыслом. На этот раз с непоправимыми последствиями.
Оглушительный телефонный трезвон прервал это самобичевание. Где-то на середине второго звонка она схватила трубку. Даже крайние муки совести были неспособны настолько заглушить ее инстинкты, чтобы она смогла не обращать внимания на телефон, надрывающийся на ее рабочем столе.
— Старший инспектор, — произнесла она бесцветным голосом.
— Шеф, это Ли. — Он говорил почти весело, на что, разумеется, не имел никакого права. Гибель даже такой малоприятной личности, как Ди Эрншоу, заслуживала чуть большего сожаления со стороны ее непосредственных коллег.
— Что у вас? — резко бросила Кэрол, разворачиваясь в своем кресле и устремляя взгляд на пустынный, продуваемый всеми ветрами причал.
— Я нашел ее машину. Стояла в укромном уголке возле склада. Видимо, притаилась. У нее в машине был диктофон, шеф. Лежал на сиденье рядом с местом водителя. Я попросил одного типа из дорожной полиции помочь мне влезть в машину. Тут все есть — имя, время, маршрут, назначение. Больше чем достаточно, чтобы прижать Бринкли!
— Очень хорошо, — сказала она без всякого выражения. Это было уже лучше, чем ничего, но все-таки недостаточно, чтобы смягчить ощущение вины. Сама не зная почему, она не сомневалась, что, когда она расскажет Тони, что он в конце концов оказался прав, он тоже не сочтет заплаченную цену разумной. — Везите его сюда, Ли.
Она повернулась, кладя трубку, и увидела стоявшего на пороге Джона Брендона. Она устало начала было приподниматься, но он махнул ей, чтобы сидела, и сам пристроил свои длинные конечности в одном из жестких кресел для посетителей.
— Скверное дело, — сказал он.
— Винить следует только меня, — сказала Кэрол. — Я позволила себе отвлечься на другое. Предоставила людей самим себе во время операции, которую они считали пустой тратой времени. Они не отнеслись к происходящему достаточно серьезно, и вот Ди Эрншоу мертва. Я должна была глаз с них не спускать.
— Меня удивляет, как она могла очутиться там одна, — сказал Брендон. Даже не поднимая глаз, можно было почувствовать осуждение — упрек слышался в его тоне.
— Так не планировалось, — категорично заявила Кэрол.
— Ради вас и ради меня, искренне надеюсь, что вы найдете, чем это подкрепить.
Прочтя в его глазах сочувствие и сожаление, Кэрол поняла, что это не угроза.
Невидящим взглядом она уперлась в исцарапанную деревянную крышку стола.
— Сэр, сейчас я не готова ничего такого представить.
Брендон посуровел.
— Надеюсь, вы подумаете и в другой раз представите, старший инспектор. Ди Эрншоу лишена роскоши самой испытывать сожаление. Все, что мы можем для нее сделать, — засадить ее убийцу за решетку. Когда я могу ожидать ареста?
Задетая за живое, Кэрол вздернула подбородок и взглянула прямо на Брендона:
— Как только сержант Уайтбред будет здесь с доказательствами, сэр.
— Хорошо, — Брендон поднялся на ноги. — Как только вы будете лучше представлять себе, что произошло этой ночью, мы с вами поговорим. — В его глазах мелькнула слабая тень улыбки. — Вы не виноваты, Кэрол. Вы не можете находиться на службе двадцать четыре часа в сутки.
Он вышел, а Кэрол смотрела в пустой дверной проем и думала, сколько же лет понадобилось Джону Брендону, чтобы обрести такое хладнокровие. Потом, взвесив все, что она о нем знала, она спросила себя, действительно ли он так хладнокровен, или просто приобрел умение прятать свои чувства.
Леон озадаченно огляделся по сторонам.
— А я-то думал, Ньюкасл — последнее место на земле, где мужчины еще мужчины и овцы поэтому живут в постоянном страхе.
— Не любите вегетарианскую еду? — безмятежно осведомилась Крис Девайн.
Саймон усмехнулся.
— Он только делает вид, что такой кровожадный, — он осторожно отпил из своей кружки. — Ну, с пивом здесь, кажется, все нормально. Откуда вы узнали про это местечко?
— Не спрашивай, детка, дабы не попасть в неловкое положение. Просто доверяй старшему по званию, особенно если он — женщина. Итак, как наши дела? — спросила Крис. — Я сама так никуда и не продвинулась, показывая ее фотографию на станции. Ни один человек — ни в буфете, ни в кассе, ни в книжном ларьке — ее не запомнил.
— У автобусной остановки то же самое, — отрапортовал Саймон. — Ничего. Только один из шоферов спросил, не та ли это девочка, что пару лет назад пропала в Сандерленде.
Они с хмурым видом встретили ее иронический взгляд.
— А вот я кое-что раскопал, — сказал Леон. — Я поговорил с одним контролером на электричках, и он назвал мне кафе, куда в перерывах заглядывают перекусить все машинисты и контролеры. Я присел к ребятам и выложил фотографии. Один из них совершенно уверен, что видел ее в карлайлском поезде. Запомнил ее, потому что она дважды осведомлялась, когда поезд прибудет в Файв-Уоллз и не опаздывает ли он.
— Когда это было? — спросила Крис, в качестве поощрения протягивая ему сигарету.
— Он не может точно сказать. Но ему помнится, что на позапрошлой неделе. — Леону не нужно было лишний раз напоминать, что это прекрасно согласовывалось со временем исчезновения Донны Дойл.
— Файв-Уоллз, это где? — спросил Саймон.
— Где-то у черта на куличках, не доезжая Гексхема, — сообщила Крис. — Рядом со Стеной Адриана. И надо полагать, еще с какими-то четырьмя. Только не спрашивайте, откуда я знаю, идет?
— Так что же есть на этой Файв-Уоллз, что она хотела выйти там?
Леон посмотрел на Крис. Она пожала плечами:
— Я могу только гадать, но сдается мне, загородный дом Джеко Вэнса должен быть где-то в тех местах. К которому, как я вряд ли должна напоминать, вам строго-настрого запрещено приближаться.
— Но на Файв-Уоллз мы можем съездить, — сказал Леон.
— Нет, раньше чем ты допьешь пиво, не можем, — подсказал Саймон.
— Отставить пиво, — скомандовала Крис. — Она не могла быть единственной, кто сошел там с поезда. Если придется пройтись по домам, вряд будет уместно, чтобы от нас несло как из пивной бочки. — Она поднялась. — Пошли, порадуем себя красотами сельского Нортумберленда. Вы захватили резиновые сапоги?
