поднимется еще выше, из этого не выйдет ничего ценного.
Ум всегда удерживает вас в затруднительном положении независимо от того, выигрывает он или проигрывает. Ум подобен игроку. Если он проигрывает, он думает: «Дай-ка я сыграю еще раз. Я могу выиграть». А если он выигрывает, он думает: «Теперь ко мне пришла удача, я должен не упустить ее. Сыграю-ка я еще раз». Если игрок выигрывает, он начинает надеяться на большее и продолжает играть. Если же он проигрывает, его ум не может примириться с перспективой оставить игру проигравшим: «Сыграй-ка еще раз, ты можешь выиграть. Попробуй снова».
Поэтому вспоминайте эту сутру, когда ум, подобно игроку подстрекает вас продолжать, несмотря на победу или поражение. И обращайтесь к нему со следующими словами: «О мой ум, полный эго и желаний, вспомни свои прошлые деяния». В результате такого воспоминания ваша привязанность к данному деянию будет ослаблена. Ваша глупость, проявляющаяся в том, что вы воображаете себя деятелем, будет разбита вдребезги, и вы будете продвигаться к самадхи. Вы будете углублять интенсивность вашей медитации. Помните: бессознательность не годится. Если вы будете продолжать оставаться несознающим и нечувствительным по отношению к работе ума, тогда ваш ум будет продолжать то, что он делал вчера.
Возможно, вы не знаете этого, но ваш ум никогда не делает ничего нового или оригинального. Он просто продолжает повторять то, что он делал раньше. Вы гневались вчера, вы гневались позавчера. И позавчера, когда гнев прошел, вы раскаивались и клялись никогда больше не гневаться. Но вчера вы повторили то же самое. И вот сегодня вы снова повторяете это. Ваш гнев стар, и ваше раскаяние тоже старо. Изо дня в день вы повторяете одно и то же. Если вы не способны оставить гнев, то, по крайней мере, прекратите раскаиваться в нем, разрушьте хоть одну из ваших старых привычек. Но вы не сделаете этого, ваш гнев и ваше раскаяние идут рука об руку. Вся жизнь человека — это повторение. Она не отличается от жизни вола, работающего на отжимном прессе для сахарного тростника. Вол может думать, что он проходит большое расстояние, так как его глаза остаются закрытыми, когда он продолжает все ходить и ходить по кругу. Он может думать, что он прошел всю землю и, должно быть, приближается к месту своего назначения. Подобно этому волу ум ходит по кругу. Если человек будет вести дневник, ему придется задуматься, а не является ли он всего лишь машиной: те же действия, тот же распорядок дня, повторяющийся снова и снова. После двадцати лет совместной жизни жена знает, что скажет ее муж, когда он придет домой поздно вечером. У нее накоплен двадцатилетний опыт. Муж тоже знает, как отреагирует его жена на его оправдания. И все равно они оба будут проходить через те же самые вопросы и те же самые ответы.
Поглощенный таким образом в механический процесс ума человек, живущий в бессознательности, упускает все благоприятные возможности, которые ему выпадают в жизни, а таких возможностей немало. Но мы так искусны в упускании их. Каждый день появляется новая возможность быть новым, не повторяя старое. Но мы повторяем старое. Это происходит потому, что мы не помним эту сутру: «Вспомни твои прошлые деяния». Прежде чем вы разгневаетесь завтра, скажите вашему уму: «О ум, вспомни все случаи, когда ты приходил в гнев». Сперва остановитесь на пару секунд и вспомните все случаи, когда вы были в гневе раньше, и затем впадайте в гнев. И я говорю вам, тогда вы не сможете гневаться.
Всякий раз, когда ум наполняется желаниями и страстями, обращайтесь к вашему уму так: «О мой ум, полный эго и желаний, вспомни желания, которые ты лелеял в прошлом». Вспоминайте о своих старых переживаниях перед отправлением в новое путешествие, тогда вы не начнете еще одно путешествие через старое. Ваше желание остановится в изумлении и растерянности. Такого осознавания достаточно для разрушения механического способа функционирования ума.
Гюрджиев написал в своих воспоминаниях, что последний совет его отца изменил весь ход его жизни. Он был тогда маленьким мальчиком, самым молодым в семье. Находясь на смертном одре, его отец призвал всех своих сыновей и сказал нечто каждому из них. Когда был призван самый младший сын, отец сказал: «Подойти и наклонись ко мне. Я хочу сказать тебе нечто, что ты должен помнить всю твою жизнь. Больше мне нечего тебе дать. Я хочу, чтобы ты дал одно обещание — что ты будешь выжидать двадцать четыре часа всякий раз, когда будет возникать возможность совершить злое дело. Разумеется, ты сможешь совершить его, но прежде чем совершить его, подожди двадцать четыре часа. Дай мне это обещание. Если ты захочешь впасть в гнев, впадай в него полностью, я не запрещаю тебе, но впадай в него через двадцать четыре часа. Если ты захочешь убить кого-то, сделай это с легким сердцем, но подожди двадцать четыре часа».
Гюрджиев спросил: «А зачем это?» Его отец сказал: «Следуя этому совету, ты будешь в состоянии совершать поступок лучшим образом. Ты сможешь хорошо планировать его, и мой жизненный опыт говорит, что в твоем плане не будет никакой ошибки. Этот опыт — мой дар тебе».
Гюрджиев написал: «Этот совет изменил весь ход моей жизни, ибо никто не сможет совершить злое дело, если он будет выжидать двадцать четыре секунды, не говоря уже о двадцати четырех часах».
Когда вы начинаете гневаться, посмотрите на часы и скажите себе: «Я буду гневаться через минуту». Когда секундная стрелка совершит один оборот, отложите часы и начинайте гневаться. Вы не сможете гневаться, так как за эти шестьдесят секунд в вашем уме промелькнуть видения всех прошлых случаев вашего гнева. Перед вами снова возникнут все прошлые раскаяния, все дававшиеся вами клятвы, все ваши решения никогда больше не гневаться, и вы не сможете впасть в гнев.
Но мы не выжидаем при совершении злого дела, мы выжидаем только при совершении добрых дел. Сегодня ко мне пришел один друг и выразил свое желание быть посвященным в саньясу на свой день рождения, до которого еще два или три месяца. Никто не ждет дня своего рождения, если хочет впасть в гнев. Я спросил его: «Это точно? Откуда ты знаешь, где ты будешь в свой день рождения? Он может оказаться также днем твоей смерти».
Вы не можете положиться даже на следующее мгновение, что же говорить о двух или трех месяцах? Мы откладываем хороший поступок, но плохой поступок мы совершаем немедленно, чтобы
