спускали трос, его колотило мелкой дрожью. Сам подъем занял не больше десяти минут, но большую часть этих минут он качался над водой на веревке наподобие пойманного пескаря, поэтому страху натерпелся достаточно, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.
Наконец, чьи-то сильные руки втащили его в пролом. Грязный, насквозь промокший, от избытка чувств он плохо соображал и только беспомощно таращился вокруг, стуча зубами от холода. Его тут же обступили люди. Ему улыбались, хлопали его по плечу, говорили теплые слова, и кто-то мягко, но настойчиво совал ему в руку кружку с пахнущим травами кипятком.
Он снова оказался в подземном храме, где упокоились поколения отшельников. Пламя свечей бросало отсвет на покрытые старинной резьбой стены. Правда, тайная усыпальница теперь напоминала походный бивуак. Между рядами меловых гробов сновали фигуры в светлых балахонах, все были заняты разнообразной хозяйственной деятельностью — рубили ветки, разбирали припасы, готовили еду. Чадил наскоро сложенный очаг, в котелке булькало варево, дым стелился в тяжелом сладковатом воздухе.
Все это показалось Антону немного странным. Похоже, что кроме общины сектантов-живоверов, в склепе никого не было. А где же полиция, работники МЧС, где клетчатые пледы и термосы?
На том месте, где четыре саркофага раньше составляли крест, теперь чернела дыра, а под древними арочными сводами клубилась еще не успевшая осесть пыль. Двое крепких парней в грязно-белых одеждах помогали выбраться из разлома мокрому и взъерошенному, как воробей, лейтенанту Решкину.
Окружающие расступились и он увидел отца Авгия. Главарь сектантов в расслабленной позе полулежал на постели, наскоро сооруженной из жердей и набитых белокровицей мешков. Сполохи костра колебались на мужественных чертах его лица, пока сидящая у его ног светловолосая помощница трудилась над негнущейся конечностью, без устали массируя мышцы и натирая их мазью. Завидев Антона, девушка отбросила золотую прядь и ласково ему улыбнулась.
— Спасибо, что нас вытащили… — запинаясь, только и смог выговорить он.
Отец Авгий поднял на него глаза. В его черных зрачках плясало пламя.
— Рад оказать вам эту небольшую услугу.
Он сделал знак девушке, та неслышно поднялась и растворилась в тени.
— Тем более, что это мы должны быть вам благодарны. — Опираясь подбородком на клюку, сектант внимательно рассматривал гостя. — Мне кажется, вам удалось совершить то, что до сих пор не удавалось никому. Ведь вы разрешили нашу небольшую проблему.
— Какую проблему? — тупо спросил он.
— Звук, — пояснил человек. — Вот уже много лет жители деревни но ночам слышат этот ужасный вой, от которого кровь стынет в венах. Согласно легенде, звук принадлежит подземному зверю… Мы можем не верить в народные сказания, но звук объективно существует. Здесь, в пещерах, он являет собой поразительный эффект…
Теперь он вспомнил.
— Ах, да, тот самый звук…
Все события, предшествовавшие его путешествию на станцию сейчас казались такими далекими, словно состоялись на иной планете.
Человек смотрел на Антона в упор, гипнотизируя его взглядом.
— Сегодня мы ждали, когда зверь заговорит. По нашим подсчетам, это должно было произойти очень скоро. Мои братья ждали ночь напролет… Но этого не случилось. Звук исчез. А вместо этого разверзлись стены и мы обнаружили… вас. Точнее, ваш голос, взывающий к нам из пучины… Что же на самом деле произошло?
— Послушайте, э-э… — вмешался лейтенант. — Вачковский, так? Думаю, я смогу прояснить ситуацию. Никакой мистики и прочей тарабарщины. Пока мы находились внизу по служебному делу, произошел сток вод в нижний горизонт пещеры, вследствие чего карстовая полость подверглась интенсивному затоплению. А вы что здесь делаете?
На лице бородатого человека заиграла легкая улыбка.
— Аки первые христиане, спасаемся в катакомбах от гонений. После того, как на нашу общину было совершено безобразное нападение…
Решкин нахмурился.
— Об этом мне уже доложили. От лица руководства я приношу свои извинения и обещаю, что виновные в преступных действиях будут наказаны по всей строгости закона.
— И куда нам деваться, скажите на милость?
— Возвращайтесь на место дислокации, — сказал лейтенант. — Продолжайте духовные поиски, если угодно. Хотя с моей точки зрения называть людей коровьими кличками как-то не по-человечески. А сейчас немедленно откройте доступ сюда полиции и спасателям. Там, внизу, могут оказаться другие люди, которым потребуется помощь…
— Чудесно… — пробормотал сектант. — Ну, гражданин начальник, кающаяся Магдалина из вас так себе. Хотя, спасибо и на том… Мы, живоверы, народ законопослушный. Я уже отдал приказ открыть шнурник, и ваши люди будут здесь с минуты на минуту.
Он обратил задумчивый взгляд на Антона.
— На самом деле не важно, существовал ли легендарный зверь на самом деле, — произнес он. — Хотя уверен, вы знаете об этом больше моего… Избавившись от звука, мы избавились от призрака, пусть даже существовавшего лишь в нашем сознании. Зверь исчез, и белокровица ему больше не нужна. Сейчас мы ощущаем себя так, словно стены темницы раздвинулись, и мы оказались на свободе. С вашей помощью мы очистились, наконец, от дурмана.
Он вдруг широко улыбнулся, показав крепкие белые зубы.
— Не беспокойтесь. Вы избавили нас от проклятия, а живоверы умеют быть благодарными. Ваша тайна, какой бы ужасной она ни была, умрет вместе с нами.
Последние слова привели Антона в замешательство, но тут послышался звук быстрых шагов, и внимание всех обратилось в другую сторону. Из темноты между рядов вынырнула фигура, в которой он узнал оперативника Евгения. Полицейский мчался к ним, на ходу поправляя автомат, а подбежав, встал как вкопанный.
— Ого! Да здесь прямо какой-то подземный конгресс!
Он сощурился от дыма и заразительно чихнул.
— Орест Михайлович, ну слава богу! Мы с ног сбились, ищем вас по всем этим штольням, штрекам… Как вы?
Он кивнул Антону, протиснувшись мимо него, аккуратный, подтянутый, в новенькой экипировке. За спиной у него болтался складной автомат, а от всей его ладной фигуры веяло уверенностью и пахло армейским порядком, сапожным кремом и машинным маслом. Можно было гарантировать, что и оружие у него вычищено, и форменные ботинки ухожены как надо. Но странное чувство торкнуло Антона, когда молодой оперативник прошел мимо, доверительно коснувшись его локтя. Нет, не запах, нечто другое поразило его.
Каждый шаг полицейского сопровождал звук. Легкий, едва уловимый, но все же вполне отчетливый в ограниченном пространстве склепа. Скрип-скрип.
Антон машинально опустил взгляд на ботинки Евгения. Это были черные берцы на толстой подошве. Качественная, хорошая обувь. А то что поскрипывает при ходьбе, так это и недостатком нельзя назвать. Если ходить по улице, то пожалуй, и не заметишь. А вот если где-нибудь в подземелье, где мельчайший звук усиливается и разлетается эхом…
Взгляд Антона поднялся от ботинок на крепкую спину и на широкие плечи оперативника. Это… он?
Невольно Антон
