Она выглядела воинственно, но очень женственно. Глаза горели молодым задором.
– Понятно, что теперь он болен и сожалеет обо всем, – продолжила Рене. – Поневоле хочется простить его. Он снова и снова клянется, будто ни о чем не догадывался, пока она сама не призналась. Да еще имела наглость угрожать отправить письмо Лоренсу через почтовый ящик у нас под окнами… Что ж, за это я бы дала ему по шее! А когда он сообразил, что Лоренс уже идет по его следу, то не нашел ничего лучшего, чем скрыться наверху и утопить все проблемы в бутылке, о существовании которой я даже не подозревала. Я была готова сама убить его. Ей-богу готова.
Кэмпион рассмеялся:
– А чем вы заняты сейчас? Следите, чтобы Капитан не сбежал втайне от всех?
– Птенчик мой, да он по-прежнему еще на ногах не держится! – В ее усмешке слышалось плохо скрытое злорадство. – Он полон раскаяния и прячется у себя в комнате, дожидаясь, чтобы его обслужили. Нет, я торчу здесь, чтобы перехватить старых знакомых, когда они поднимутся по лестнице. Нужно предупредить всех, что Кларри устроил в кухне своего рода бар. У нас есть немного джина, но пива предостаточно. Отправляйтесь наверх и пообщайтесь там немного, только ничего не пейте, а в особенности ту желтую гадость, которую подают в стаканах. Она делает ее из крестовника, и питье оказывает странный эффект. А когда будете сыты по горло светским обществом, спускайтесь в подвал. Я не могу допустить, чтобы мои друзья остались без нормальных напитков, придя ко мне в гости.
Кэмпион поблагодарил ее и улыбнулся с искренней добротой. Вечерний свет лился сквозь открытую дверь прямо на лицо Рене, подчеркивая контуры нежных черт, которые не могли скрыть никакие морщины. Но когда он уже повернулся, чтобы подняться по лестнице, его взгляд упал через открытую дверь комнаты Лоренса на камин. Кэмпион снова с изумлением посмотрел на Рене.
Еще один узелок в клубке сам собой развязался у него на глазах, а ее до сих пор не до конца ясная роль в жизни этого дома внезапно получила рациональное объяснение. И Кэмпион решил рискнуть:
– Рене, мне кажется, я знаю, для чего вы все это делаете.
Но как только он закончил фразу, то понял, что совершил ошибку. Выражение ее лица стало непроницаемым, а в глазах прятался от него секрет.
– Вам так кажется, дорогой мой? – В тоне мисс Роупер прозвучало предостережение. – Только, пожалуйста, не надо публично демонстрировать, какой вы умник. Обещаете? Тогда увидимся в кухне.
– Как вам будет угодно, – пробормотал Кэмпион и поспешил уйти.
Глава XXIII. Да здравствуют мелочи!
Посередине широкой лестницы его поджидал Лагг с подносом в руке.
– Не желаете отведать печеного мяса? – спросил он, показывая пять лепешек на изящном фарфоровом блюде, а потом кивком указал в сторону комнаты мисс Эвадны. – Собрание ассоциации старых отравителей сейчас в разгаре. Все идет превосходно. Гробы подадим к восьми часам!
Мистер Кэмпион с интересом посмотрел на него:
– А ты чем конкретно занят?
– Прислуживаю, босс. Я пришел, разыскивая вас, а старая дева с голосом хищной птицы убедила меня взяться за работу. Видать, сразу поняла, что мне оно привычно. Я раздаю им занятную стряпню, но мне эта леди чем-то понравилась.
– О ком ты? О мисс Эвадне?
– О старшей мисс Палиноуд. Мы с ней пока не перешли на обращение друг к другу просто по именам. «Ты кусок грязи и едва ли понимаешь, о чем я говорю, но мне ты по душе». Так примерно она отнеслась ко мне. – Лагг выглядел пристыженным. – Смело, особенно если знать, что ты можешь по дешевке купить ее со всеми потрохами и с небольшой выгодой перепродать. У них это называется шармом.
– Да уж. Ты выведал что-нибудь у Тоса?
– Немного. Давайте зайдем на минуточку сюда. Это ведь ваша комната, верно? Я узнал вашу расческу на туалетном столике. – Лагг плотно закрыл за ними дверь. – Мне удалось собрать мало информации, – продолжил он, понизив голос. – Тос больше не при делах. Стал почти респектабельным гражданином. Чуть ли не легальную работу себе нашел.
– Знаю. Это проклятие настигает людей его типа с возрастом. Ты выяснил, что имелось в виду при разговорах об опасности прогулок по Апрон-стрит?
– Сумел докопаться до одной мелкой детали. Прогулки по Апрон-стрит были чем-то вроде расхожей шутки, но примерно год назад так шутить перестали и все стало серьезно.
– То есть об этом стараются больше не упоминать?
– Не совсем так. – Лагг делал над собой очередное усилие избавиться от просторечного акцента, а поскольку лишние сложности не любил, его маленькие черные глазки выдавали напряжение и озадаченность одновременно. – С тех пор их почему-то стали по-настоящему бояться. Лондонские бандиты знают об этом, но не все, понимаете, хотя они доки в таких вопросах. Я сделал то, о чем вы меня просили, и попытался разыскать нужного человека, но единственным парнем, который, как я слышал, решился появиться на Апрон-стрит, оказался тип по имени Эд Гедди из банды с Уэст-стрит. Тос говорит, он тогда влип в неприятности. Был замешан в перестрелке в «Гартере» на Полз-лейн, так перепугался, что наделал глупостей сгоряча, и с тех пор его никто не видел. Не знаю, в курсе ли вы, босс, но банда с Уэст-стрит специализируется на табаке. Помните то дело, которым заинтересовалась полиция? Мертвая девушка в киоске (одна из тех, кто не умел никому отказывать)? Они имели к этому прямое отношение. Вам это говорит хоть о чем-нибудь?
– Не очень, – признался Кэмпион, но, тем не менее, погрузился в глубокую задумчивость. – Ограбление киоска с убийством случилось примерно год назад, однако я не понимаю, какое отношение Апрон-стрит имеет к табачным делам. У тебя есть что-то еще?
– Я разыскал Питера Джорджа Джелфа и его грузовичок. Он открыл небольшой бизнес на двоих в район Флетчерс. Фирма грузовых перевозок по контрактам, а имя взял себе другое. Он теперь зовется П. Джеком. Это он заезжал тогда к аптекарю. Работает мало и осторожно, но процветает. Все цивильно и культурно. Типа «целую ваши ручки». Улик против него мало, но если полиция всерьез им займется, они его расколют без труда. Вот теперь у меня все, пожалуй. Хотя самый лакомый кусочек для вас я приберег напоследок… Тот гроб вернулся.
– Что?
– Удалось вас удивить, а? – усмехнулся Лагг с нескрываемым удовлетворением. – Я и сам удивился. Когда я впервые приехал сюда сегодня, а вас не застал, то решил заглянуть к своему зятьку Джосу. Как член семьи, вошел без стука. Проник в дом через черный ход и стал бродить в поисках хозяина. Плотницкая мастерская у него в небольшом дворике, где прежде стояли мусорные баки. Хорошо укрытое от посторонних взглядов местечко. Там есть небольшое окошко, а поскольку дверь оказалась закрыта, я позволил себе вольность заглянуть через него. Оба были там, склонившись над гробом. Возились с ним. Я его не мог ни с каким другим перепутать. Черный, как пианино, и весь в позолоте, пуще, чем парадный мундир нашего комиссара. Но вот что примечательно: он был сложен совершенно плоско.
