Источник: http://db.history.go.kr/item/level.do?itemId=hk&setId=287741&position=0
Приложение 4
Из анкеты работника НКВД Ким Романа Николаевича
Когда учился в Японии (до 1917 г.) в колледже, я именовался Сугиура Киндзи, т. к. мой опекун и поручитель был японец Сугиура, который меня взял в приемные сыновья после аннексии Кореи (в 1909 г.).
Родился 1 августа 1899 г.
До 1917 г. находился в японском подданстве. С 1917 по 22 г. состоял в двойном подданстве, как все корейцы, находящиеся в Корее или прибывавшие из Японии…
Национальность — кореец.
В Белой армии не служил. В 1919 г. во Владивостоке омским правительством была объявлена мобилизация учащихся старших классов гимназии и университета. Я был в университете, куда при поступлении сдал документы, что я сын Кима Николая (русского подданного, иначе меня не приняли бы)… По мобилизации студентов-восточников назначен чиновником военного времени в штаб округа… Я обратился в японское генконсульство, которое подтвердило, что я приемный сын Сугиура и являюсь японцем, таким образом, мне удалось уклониться от мобилизации и числился слушателем университета.
Имею два наградных оружия и знак Почетного чекиста.
Женат во второй раз. Имею двоих детей, сына 12 лет, дочь 3 года.
Состою в Союзе работников просвещения до 1921 г., с 1921 по 1935 г. — в Союзе совслужащих. С 1935 г. — в Союзе служащих административных учреждений.
Работа:
Владивосток. Переводчик ТА «Дальта» (Дальневосточное телеграфное агентство) Приморского областного правительства и Правительства ДВРеспублики. В 1920–21 гг.
Москва. Профессор Института Востоковедения по японскому языку и по истории Д. Востока. С 1923 по 1928 г.
Москва. Преподаватель японского языка Военной академии РККА. С 1925 по 1930 г. (с перерывами). Более нигде не служил, но числился как научный сотрудник 1-го разряда в Государственной академии художественных наук и в Институте народов Востока до 1930 г. (1926–1927).
Знаю иностранные языки: английский (читаю, пишу)
французский (тоже)
японский (тоже)
китайский (только устный)
свой родной (корейский) почти не знаю.
До 1917 г. учился в Токио.
Жена — Цын Марианна (Марианн) Самойловна, еврейка, беспартийная, 30 лет (1902 г.р. — А. Б.). Сын Аттик, 1923 г.р. Дочь Вива.
До революции училась в Ленинградском (Петроградском. — А. Б.) институте восточных языков, состояла научным сотрудником Всесоюзной ассоциации востоковедения (до 1930 г.). С 1930 г. работает в ОГПУ в качестве переводчика (переводчик 2-го отделения 3-го (контрразведывательного) отдела ГУГБ. — А. К.).
Первая жена — Зоя Яковлевна Гиллевич, разведен.
Отец — Ким-Пенхак Николай Николаевич, мать Надежда Тимофеевна — умерла.
Родители жены — отец, Цын Самуил Матвеевич, 62 года.
Мать, Цын Раиса (Фаина)? Лазаревна, 51 год.
Оба живут в Москве — Тургеневская ул., д.4, кв. 3 (вместе со мной).
Социальное происхождение моих родителей. Отец — купец, мать — дворянка (корейская). Родители жены: отец жены — до 1917 г. — кустарь-ремесленник. С 1914 г. по здоровью не работал; мать — домохозяйка.
Отец жил со мной во Владивостоке в годы интервенции, занимался продажей остатков своего имущества, жил на проценты капитала, вложенного в Русско-Азиатский банк. С 1923 г. отец на моем иждивении, умер в 1928 г.
До 1927 г. отец жены имел кожевенное предприятие в Чите. С 1933 г. состоит мастером кожевенного дела в мастерской «КожМособувь».
Отец жены в 1928 г. был осужден постановлением Тройки ПП ОГПУ ДВК на 5 лет за контрабанду, но был как ударник досрочно освобожден и восстановлен в гражданских правах в 1931 г.
…Сестра жены — Вера Самойловна.
Моим приемным отцом был Сугиура Рюкичи (японец), владелец экспортно-импортной фирмы «Тайсе Йоко». Сыновей не имел. Сугиура умер в 1931 г. Связь с ним прервал в 1921 г.
Анкета заполнена VI.1935 г.
Сообщено А. М. Буяновым
Приложение 5
Из автобиографии P. Н. КИМ (Мартэн)
Родился во Владивостоке в 1899 году. Отец — кореец-переселенец из деревни Пукчен на севере Кореи, мать — тоже. Отец благодаря подрядам нажил большое состояние: имел дома, пароход, кирпичный завод, но в 1911 году обанкротился и стал снова десятником.
По достижении школьного возраста я был отправлен в Токио в начальную школу. По окончании шестилетнего курса поступил в колледж университета Кэйо. Когда я окончил колледж, отец решил дать мне наряду с японским (классическим) и русское образование. Вернувшись во Владивосток, держал экзамен экстерном. В 1918 году окончил гимназию и поступил в Дальневосточный университет на восточный факультет. В 1919 году во Владивостоке был объявлен призыв городского населения (приказ Колчаковского правительства), я был призван. Все студенты восточники и востоковеды состояли в военно-статистическом отделе (разведывательном) штаба Приамурского военного округа референтов, экспертов (этот отдел механически остался после перехода власти в крае в руки советов и после чехословацкого переворота, т. к. занимался специальной работой по собиранию сведений о Китае и Японии). Чтобы избежать направления в строевую часть — (я как студент подлежал отправлению в военную школу) — я подал заявление в военно-статистический отдел. Во главе отдела стоял полковник Цепушелов (кореевед), в отделе работали в качестве официальных экспертов-консультантов проф. Спальвин и ряд других японистов, китаистов, монголоведов.
Ряд востоковедов, состоящих в этом отделе, теперь члены ВКП(б). Немного спустя отдел был расформирован (надобность разведки в отношении Японии и Китая отпала), и я был отправлен в качестве чиновника военного времени в отделение культурно-просветительское и печати. Здесь моя работа заключалась в составлении обзоров английской и японской прессы, хотя официально именовался делопроизводителем культурно-просветительского отделения. Параллельно я работал в качестве обозревателя иностранной прессы в газете «Эхо», которая вела оппозиционную линию в отношении Омского правительства и была потом закрыта.
В ноябре 1919 года было восстание Гайды, поддержанное комитетом большевиков. После этого восстания я дезертировал из штаба. В январе партизаны заняли Владивосток, и я был назначен зав. иностранным отделом телеграфного агентства Приморского правительства (коалиция эсеров и большевиков). Переводы японской и английской прессы делаются моей специальностью. Работал в тел. аг-ве, которое потом было переименовано в Дальта после Меркуловского переворота в 1921 году. После переворота (оно продолжало существовать) я стал работать в тех органах, которые были легально оппозиционные в отношении меркуловского правительства — в газете «Голос Родины» (орган кадетов) и «Воле» (орган эсеров) — по японской прессе. Затем поступил в отделение японского телеграфного агентства Тохо во Владивостоке (по рекомендации проф. Спальвина — ныне секретаря нашего полпредства в Токио) — в качестве переводчика. Тохо (аг-во японского МИД) в противоположность штабу японских экспедиционных войск стало вести кампанию за эвакуацию японовойск, и поэтому его бюллетени бойкотировались правой прессой (монархистской) и ОТАКЭ получал угрозы от японских военных и русских.
