- Ну, балаган? – Жаннет обвела рукой пространство.
- Ошибаетесь, это не балаган, а шатер типа шапито, чтобы вам было понятно. Не путать с монгольским вигвамом и индейской юртой. – Каддафи посмотрел на гостью с подозрением: что-то кроется за ее любопытством и упрямством? - Еще раз предлагаю расположиться поудобнее.
И снова приглашающий на подушки жест.
20.
Приглашение присесть или прилечь выглядело заманчиво. Тем более, что возле подушек лежали подносы с едой и питьем. В украшенных синим орнаментом пиалах лежали изысканные фрукты: округлые, зеленые, похожие на фейхоа или папайя – в их классификации Жаннет была несильна. Более привычно ее европейскому глазу выглядели пластмассовые двухлитровые бутылки с колой чернильно-отталкивающего цвета.
Аппетитные слюнки вызывали знаменитые восточные сладости: белый рахат-лукум с зелеными фисташковыми орехами в теле, серая, рассыпчатая, маслянистая халва, светло-коричневый шербет со сливочно-помадным вкусом двух соротов – с орехами и без орехов, слоенно-воздушные корзиночки пахлавы, белая нуга с жареным миндалем внутри...
От одного взгляда у Жаннет засосало в желудке. Но – собрала волю в кулак. Набрасываться на деликатесы не стала. В ненадежном месте находится. Хоть стоит шатер обособленно, как государство в государстве, а все ж - внутри крепости Тиффож. Нельзя распускать слюни и забывать о бдительности.
Наученная недавним опытом с другими обитателями – русской помещицей и венгерской графиней - Жаннет не верила в бескорыстное гостеприимство восточного правителя.
С какой стати Каддафи будет принимать ее по-королевски, угощать по-всячески? Зачем он ее вообще сюда через стену протащил? Практически насильно, не спросив, не объяснив. Правда, справедливости ради стоит признать: его появление было очень кстати. Неизвестно, кто ожидал Жаннет дальше по коридору. Вернее, очень даже известно.
Все равно - не расслабляться. С этим гостем в роли хозяина нельзя панибратствовать. Он же мужчина. Вдруг захочет взять пример с Прелати?
От одного предположения Жаннет чуть холодный пот не прошиб. Поежилась. Нет, ненадежно на подушках располагаться. В положении «полусидя-полулежа» женщина расслабленна и беззащитна, над ней легко снасильничать.
Не доверяет она ему. Причина? Просто, без причины. Хоть не пытался Каддафи ее зубами укусить, когтями поцарапать или ножом порезать, но доверия не вызывает. Во-первых, потому что иностранец. Внешность у него подозрительная, не-европейская. Одет слишком странно, не по-парижски. Голос какой-то неэстетичный, гавкающий.
А главное - смотрит слишком требовательно, ну вылитый контролер в трамвае. Вроде она ему деньги за проезд через стену должна. Сумма незначительная, но он предполагает, что Жаннет не отдаст. Предполагает обоснованно - если честно.
Что-то подозрительное за всем этим кроется...
- Ничего не кроется, - обидчиво проговорил Каддафи. – Я без задней мысли. Только в гости пригласил. А вы уже целое обвинительное заключение про меня составили.
Правда, что это она на него взъелась? Пока не за что. Жаннет ощутила неловкость, будто ее уличили в чем-то неприличном: покраске губ в обществе или покупке презервативов в аптеке.
- Кстати, как вас зовут? – спросила, чтобы загладить вину.
После нелестных мыслей захотелось сказать Каддафи пару приятных слов. Изящно, по-французски. Вроде: ах, забудьте то, что я о вас подумала, давайте лучше сходим капучино попьем в ближайшей кафешке. Или: да я совсем не то имела ввиду, что вы подумали, лучше подарите мне цветы, и расстанемся друзьями...
Только затруднение возникло: совершенно не представляла, как к нему обращаться. «Ваше Величество» звучит неуместно: диктатор – явный антимонархист, сокращенно - анархист. «Ваше Превосходительство» – не подходит. «Сиятельство» – слишком старомодно. «Высочество» – не существует в мусульманском мире. «Товарищ» – слишком по-панибратски. «Сэр» – сухо. «Месье» – не поймет.
- Почему же не пойму? – опять обиделся Каддафи. – Вы прямо думаете, мы дикари в Северной Африке, только вчера с банановой пальмы слезли. Я, между прочим, в Оксфорде обучался.
- Интересно чему? Астрономии?
Вопрос может показаться нелогичным, но если проследить цепочку мыслей, то все встанет на места. Оксфорд у Жаннет ассоциировался с Ньютоном. Ньютон с яблоком. Яблоко – с силой притяжения. Сила притяжения - с физикой. Физика – с астрономией.
Все! Фу, ну и логика у Жаннет...
- Зачем – астрономии? Воинским искусствам. Звание получил.
- Генерала?
- Генерала получил потом. Вернее – сам себе присвоил. В Оксфорде получил лейтенанта, как и все выпускники военного факультета. Гражданское имя у меня Муаммар. Армейское звание – полковник в чине генерала. Но ты называй меня по-простому – полковник. Я человек скромный.
Каддафи как-то незаметно перешел на «ты». Подумал: раз спрашивает про имя, хочет поближе познакомиться, значит – без церемоний. Вторая причина: было противно обращаться к женщине на «вы». Дискриминация прекрасного пола? Да. Он и не скрывал.
Привыкшая к равноправию, Жаннет отреагировала немедленно:
- Пожалуйста, если нетрудно, называйте меня на «вы». Мне так удобнее.
И требовательно посмотрела на хозяина шатра. Он хоть диктатор, пусть привыкает подчиняться. Жаннет скоро станет здесь полновластной хозяйкой, в том числе над ним и верблюдом. Никому не позволит проявлять неуважения к себе.
Каддафи неохотно кивнул.
Конфликт улажен, можно продолжать разговор. Жаннет спросила:
- Полковника тоже сами себе присвоили?
- Нет, это звание по-честному получил. По решеню Военного Совета, который сам случайно возглавляю. Так что не волнуйтесь, мадам, полковник я настоящий.
Каддафи попробовал взять девушку под локоток, но она его отдернула. Тем же жестом, что недавно у графини. Насторожилась. Нахмурилась. Недоверчиво оглянулась вокруг. В поисках дворовых девок с вилками или других пособников с орудиями для кровопускания.
Ложная тревога! Кроме продолжавшего звучно хлебать воду верблюда, других подозрительных лиц, горбов и задниц Жаннет в шатре не обнаружила.
- Вы здесь один живете? – проговорила она тоном следователя, заранее сомневающегося в ответах предполагаемого преступника.
- Один, а с кем же?
- Жена где?
- У нее отдельный шатер. Так удобнее для обоих. Каждый занимается своими делами: я государственными, она домашними. Ну, это личная жизнь, о которой я предпочитаю не распространяться. Вы не заскучали, дитя мое?
- Н-нет... – неуверенно протянула Жаннет. И откровенно соврала. С полковником было неинтересно, ее заклонило в сон.
Неизвестно, заметил Каддафи ее состояние или нет, но очень кстати предложил:
