При жизни Давыдов издал четыре книжки сочинений: «Опыт теории партизанского действия», «Разбор трех статей, помещенных в Записках Наполеона», «Замечания на некрологию H. Н. Раевского…» и вышедшие в 1832 году «Стихотворения»; было опубликовано 38 его стихотворений.
Всего же поэтических произведений было «очень немного — пятьдесят девять… такое количество любой из современных поэтов поставит в месяц, много в два. К тому же из этих пятидесяти девяти стихотворений — более половины плохих, из остальной половины также более половины хороших, но не отличающихся ничем особенным и которые также легко мог написать всякий другой поэт, кроме Давыдова. Стало быть, истинно давыдовских стихотворений остается десятка два с небольшим и эти-то два десятка доставили Давыдову при жизни славу и известность, после смерти воспоминание потомства и замечательное место в истории русской литературы. Отчего же мог он с таким незначительным числом произведений составить себе имя? Оттого, что он умел составить свой особый род поэзии, оттого, что он был представителем любопытного элемента в русской поэзии и русской жизни, оттого, что он осуществил собою разряд людей, чувств и мыслей, которых вы уже не встретите теперь, но которые, тем не менее, существовали на Руси»[613].
«При жизни своей Денис Васильевич был преимущественно знаменит как поэт, — теперь нам кажется, что лучшее его право на знаменитость заключается в его прозаических произведениях, — писалось в другом литературном обзоре. — Как прозаик, как хроникер-художник, наш автор принадлежит к разряду образцовых русских писателей. Надо быть глупейшим из глупых людей, чтоб не увлечься манерой и языком Давыдова, картинностью его характеристик, энергичной сжатостью его рассказов, мастерским, совершенно своеобразным изображением его начальников и друзей, врагов и помощников…
В трудах сейчас названных сказывается истинный художник, острый наблюдатель, представитель даровитейшей части даровитой военной молодежи старого времени.
Все люди, ценящие правду, должны чтить Дениса Давыдова, как разрушителя и оппонента нашей старой военной литературы с ее хвастливой и официальной бесцветностью. Вред, нанесенный ею, был чрезвычайно велик и до сих пор еще не оценен достаточно. Благодаря панегирикам, унижению врага, скрытию своих неудач и ошибок, придирчивости лиц и корпораций, славнейшие периоды нашей военной истории улетучились без следа, и величайший из них, кампания 1812 года, не передан потомству во всей его характеричности. Военные историки и военные анекдотисты рисовали нам ряд китайских картин без теней, и теперь, когда настало иное время, когда всякий сознал, что картина без теней не есть картина, слишком поздно ее перерисовывать — документы исчезли и последние очевидцы славного времени сходят со сцены. Между панегиристами и бесцветными военными писателями Денис Давыдов стоит один, во всей силе живого человека. Он не закопал своего таланта, не подчинил его причудам придирчивых лиц, и всякая его статья была упреком бесцветной военной литературе старого времени»[614].
(Как современно звучит этот абзац, если применить его к воистину многострадальной нашей истории Великой Отечественной войны, которую до сих пор рисуют все теми же «китайскими картинами»!)
Но вот таков был краткий обзор творчества Дениса Васильевича Давыдова.
Несмотря на все потуги «либеральных критиков», его произведения продолжали издаваться; давыдовские стихи, воспоминания и теоретические работы не только изучались, но и охотно читались кадетами и юнкерами, слушателями военных академий.
В 1912 году имя Давыдова получило «официальное признание» в связи со столетием Бородинского сражения: полк, в котором он служил, стал именоваться «12-м гусарским Ахтырским генерала Дениса Давыдова, ныне великой княгини Ольги Александровны полком». Государь Николай Александрович, как всегда, недодумал, что лучше было бы «передвинуть» свою сестру на какой-нибудь иной полк, оставив Денису его ахтырцев — без этого «ныне»…
Очевидно, именно благодаря своему мужицкому армяку, бороде и «партизанскому прошлому» Давыдов «уцелел» даже в 1930-е годы, когда Отечественная война была «осуждена», а большинство русских военачальников были подвергнуты забвению почти что до самого 1962 года — пока Россия не стала готовиться к празднованию 150-летия Бородинской битвы и Отечественной войны. Кстати, в приснопамятные 1930-е годы могила князя Багратиона на Бородинском поле была разорена, а Главный монумент на Курганной высоте — взорван.
Все равно книги стихов и прозы Дениса Давыдова выходили в Советском Союзе и в 1930-е, и в 1940-е, и во все последующие годы. Именем «народного героя» Давыдова называли улицы в различных городах, было открыто несколько мемориальных досок. Такая доска появилась в 1962 году и в Москве, на доме 17 по Пречистенке, принадлежавшем Давыдову, — на том, что напротив пожарного депо; доска была оригинальна и красива, с портретом Дениса. Но, к сожалению (или к счастью, потому как если смотреть из-за забора, особняк сейчас находится в идеальном состоянии), в 1990-е годы здание почему-то ушло в какие-то частные руки. Вскоре мемориальная доска исчезла: то ли новые хозяева особняка не знают, что это за «поэт-партизан», то ли чтобы вообще не было лишних вопросов о принадлежности здания… Так память о Денисе Давыдове оказалась стерта из центра Москвы — ведь люди, проходя по Пречистенке, теперь не вспоминают это славное имя. Кто же знает, что это был давыдовский дом?
* * *
Но всё же, как бы ни старались в различные времена разного рода недоброжелатели, память о Денисе Васильевиче Давыдове живет в самом сердце нашего народа. Он навсегда останется одним из любимейших наших героев — лихой и отважный, умница и замечательно талантливый человек, патриот до мозга костей.
…С бородою бородинской Завербованный в певцы, Ты, наездник, ты, гуляка, А подчас и Жомини, Сочетавший песнь бивака С песнью нежною Парни! —
так написал в 1864 году, в том самом году, когда Денису Давыдову могло бы исполниться 80 лет, старый князь Петр Андреевич Вяземский, один из последних «обломков» давно уже ушедшей эпохи. Тех самых «наивных времен масонских лож, мартинистов, тугенбунда», времен «Милорадовичей, Давыдовых, Пушкиных…»[615] — как писал граф Лев Николаевич Толстой.
Кажется, что лучше и точнее про те времена сказать нельзя. И наш герой назван в числе людей самых лучших, удивительных, блистательных — воистину замечательных людей своего прекрасного времени — «времени славы и восторга», как один из его бессмертных символов!
Хронология жизни Дениса Давыдова
1784, 16 июля — Денис Васильевич Давыдов родился в Москве в семье бригадира В. Д. Давыдова, командира Полтавского легкоконного полка.
