Он выкрикнул:
– Марк Туллий Цицерон, у меня есть предписание казнить тебя!
Мой друг, все еще лежа в носилках и подперев подбородок рукой, очень спокойно смерил его взглядом с ног до головы.
– Я тебя знаю, – сказал он. – Уверен. Как тебя зовут?
Военный трибун, явно захваченный врасплох, ответил:
– Мое имя, если тебе нужно его знать – Гай Попиллий Ленат, и – да, мы и вправду знакомы. Но это тебя не спасет.
– Попиллий, – пробормотал оратор. – Вот именно.
Затем он повернулся ко мне:
– Помнишь этого человека, Тирон? Он был нашим клиентом – этот пятнадцатилетний парень, убивший своего отца, – в самом начале моей карьеры. Его приговорили бы к смерти за отцеубийство, если б я не спас его, при условии, что он пойдет в армию. – Цицерон засмеялся: – Полагаю, это своего рода справедливость!
Я посмотрел на Попиллия и действительно вспомнил его.
– Хватит разговоров, – сказал тот. – Указом конституционной комиссии смертный приговор должен быть приведен в исполнение немедленно.
Он жестом приказал своим солдатам вытащить оратора из носилок.
– Подождите, – сказал Марк Туллий. – Оставьте меня здесь. Я думал умереть подобным образом, – и он приподнялся на локте, как побежденный гладиатор, запрокинув голову и открыв горло небу.
– Если ты того желаешь, – сказал Ленат и повернулся к своему центуриону. – Давай покончим с этим.
Центурион занял свою позицию, расставил ноги и взмахнул мечом. Сверкнул клинок, и в тот же миг Цицерон получил ответ на вопрос, мучивший его всю жизнь. Свобода погасла на этой земле.
Потом легионеры отрезали ему голову и руки и положили их в мешок, заставив всех нас сидеть и смотреть, как они это делают, после чего ушли.
Мне сказали, что Антоний был в таком восторге от этих дополнительных трофеев, что дал Попиллию премию в миллион сестерциев. Говорили также, что Фульвия проткнула язык Цицерона иглой. Правда ли это, я не знаю. Что наверняка правда – так это то, что по приказу Марка Антония голову, которая произносила «филиппики», и руки, которые их писали, прибили к ростре в знак предупреждения остальным, кто вздумал бы противостоять триумвирату, и они оставались там много лет, пока наконец не сгнили и не свалились на землю.
После того как убийцы ушли, мы снесли тело Цицерона вниз, на берег, сложили погребальный костер и в сумерках сожгли его.
Потом я отправился на юг, к своей ферме на берегу Неаполитанского залива.
Понемногу я узнавал все больше о происшедших событиях.
Квинта вскоре поймали вместе с сыном и казнили.
Аттик вышел из своего тайного убежища, и Марк Антоний помиловал его из-за помощи, которую тот оказал Фульвии.
А потом, много, много позже, Антоний совершил самоубийство вместе со своей любовницей Клеопатрой после того, как Октавиан победил его в битве.
Теперь тот юный мальчик, назвавшийся Цезарем, – император Август.
Но я написал уже достаточно.
Много лет прошло с тех пор, как случились изложенные мною события. Сперва я думал, что никогда не оправлюсь после смерти Цицерона, но время стирает все, даже горе. Я бы даже рискнул сказать, что горе почти полностью зависит от перспективы. Первые несколько лет я вздыхал и думал: «Что ж, теперь ему все еще было бы за шестьдесят», а потом, десятилетие спустя, с удивлением: «Боги мои, ему было бы семьдесят пять!», но теперь я думаю: «Что ж, он в любом случае давно уже был бы мертв, поэтому какая разница, как он умер, в сравнении с тем, как он жил?»
Моя работа закончена. Моя книга дописана. Скоро я тоже умру.
Летними вечерами я сижу на террасе с Агатой, моей женой. Она шьет, а я смотрю на звезды. В такие минуты я всегда думаю о том, как в труде «О государстве» Сципиону снилось место обитания покойных государственных деятелей: «Я глядел туда и сюда, и все казалось мне изумительно красивым. Там были звезды, которых мы никогда не видим с Земли, и все они были больше, чем мы когда-либо воображали. Звездные сферы были гораздо больше Земли; воистину сама Земля казалась мне такой маленькой, что я с пренебрежением отнесся к нашей империи, покрывавшей, если можно так выразиться, единственную точку на ее поверхности».
«Если б ты посмотрел ввысь, – говорит старый государственный деятель Сципиону, – и разглядел этот вечный дом и место отдохновения, тебя больше не беспокоили бы сплетни вульгарного стада и ты перестал бы верить в человеческое вознаграждение за свои подвиги. Репутация одного человека никогда не проживет очень долго; ведь то, что говорят люди, умирает вместе с ними, и репутация стирается забывчивостью следующих поколений».
Все, что останется от нас, – это то, что записано.
Действующие лица
Агенобарб, Луций Домиций – сенатор-патриций, претор в 58 году до н. э. Женат на сестре Катона, непреклонный враг Цезаря.
Агриппа, Марк Випсаний – ближайший товарищ Октавиана, двадцати лет.
Антоний, Марк – прославился как храбрый и предприимчивый солдат под командованием Цезаря в Галлии, внук знаменитого оратора и консула, пасынок одного из заговорщиков Катилины, казненного Цицероном.
Аттик, Тит Помпоний – ближайший друг Цицерона, всадник, эпикуреец, безмерно богатый; шурин Квинта Цицерона, который женат на сестре Аттика Помпонии.
Афраний, Луций – союзник Помпея из родного района Помпея Пицена, один из командиров во время войны с Митридатом, консул в 60 году до н. э.
Бальб, Луций Корнелий – богатый испанец, первоначально – союзник Помпея, потом – Цезаря, чьим деловым агентом он стал в Риме.
Бибул, Марк Кальпурний – был соконсулом Цезаря в 59 году до н. э., стойкий его противник.
Брут, Марк Юний – прямой потомок Брута, изгнавшего из Рима царей и основавшего республику в VI в. до н. э., сын Сервилии, племянник Катона; номинально – великий вождь конституционалистов.
Ватиний, Публий – сенатор и солдат, славящийся своим уродством, близкий союзник Цезаря.
Гирций, Авл – один из штабных офицеров Цезаря в Галлии, готовившийся к политической карьере, известный гурман, ученый, который помог Цезарю писать его «Записки».
Гортензий Гортал, Квинт – бывший консул. В течение многих лет был ведущим адвокатом Рима, пока его не сменил Цицерон, глава патрицианской фракции, безмерно богат. Как и Цицерон – гражданский политик, а не солдат.
Децим, правильно – Брут, Децим Юний Альбин (не путать с Брутом, Марком Юнием) – блестящий молодой командир в Галлии, протеже Цезаря.
Долабелла, Публий Корнелий – третий муж Туллии, один из ближайших заместителей Цезаря: молодой, очаровательный, скороспелый, амбициозный, распутный, жестокий.
Исаврик, Публий Сервилий Ватия – патриций, сын одного из великих «стариков» Сената, который, тем не менее, решил поддержать Цезаря; выбран претором в 54 году до н. э.
