***
В то же самое утро по другую сторону озера Красные Воды, в городе Бремен, дверь постоялого двора «Дуралей» с грохотом распахнулась, и в общий зал буквально ввалился полузамерзший, покрытый грязью дворф с дикими глазами.
Хозяин заведения, Дарби Снайд, первым подбежал к бедняге и помог ему хотя бы сесть.
— Откуда ты такой взялся? — спросил Дарби у удивительного посетителя.
Дворф тупо посмотрел на него, рассмеялся безумным смехом и упал без памяти.
— Взгляни на его топор! — сказал один из жителей Бремена, заглянувший в «Дуралей», чтобы позавтракать.
Дарби заметил оружие, окровавленное, со слишком хорошо знакомой жителям Долины Ледяного Ветра шерстью, застрявшей среди многочисленных зазубрин на лезвии. На щите дворфа тоже были кровавые пятна, а кровь на кольчуге была его собственная, как они выяснили, когда переложили его на койку и, пытаясь устроить поудобнее, стали снимать кольчужную рубаху и обнаружили рваную рану от когтя йети.
Еще один посетитель принес воды, Дарби принялся промывать рану, и, ко всеобщему изумлению, дворф уселся и замотал косматой головой.
— Ба! — фыркнул он. — Мне нужно идти! Могу я попросить у вас немного еды?
— Идти? — не веря своим ушам, повторил Дарби. — Да ты того гляди помрешь, болван! Ложись обратно! — Он мягко надавил на плечо дворфа, заставляя того лечь.
— Он нуждается в целителе, — заметила женщина сбоку. — Что, Делли нынче в Бремене?
Остальные пожимали плечами и переглядывались, не зная ответа.
— Не видел ее, — сказал кто-то.
— Пойдите и спросите, — велел им Дарби. — Узнайте, видел ли кто-нибудь Делли Керти, ибо этому малому, похоже, пригодилась бы капелька ее тепла.
Где-то близко и в то же время бесконечно далеко Бренор услышал имя: «Делли Керти», и оно на какое-то время осталось порхать в глубинах его сознания.
Глаза дворфа вдруг широко распахнулись, и он снова попытался сесть, несмотря на протесты Дарби.
— Как ты сказал? — переспросил он у хозяина гостиницы.
— Ложись обратно! — настаивал Дарби.
— Кто? — выпалил Бренор, обращаясь к нему.
— Кто? — ошарашенно переспросил трактирщик.
— Делли Керти, ты сказал?
— Ну да, — подтвердил Дарби.
— Колдунья, но добрая, — пояснила женщина.
— Скажи, мне, — настаивал Бренор, — как она выглядит?
Дарби, женщина и несколько завсегдатаев с любопытством переглянулись. Дарби повернулся к Бренору и принялся описывать ему ту, кого они знали как Делли Керти, — это имя жены Вульфгара в прошлой жизни, которое, как понимал дворф, Кэтти-бри вполне могла использовать как псевдоним. Если он Боннего Боевой Топор, то и она вполне могла стать Делли Керти.
И пока Дарби описывал рыжеволосую колдунью в белом платье и черной шали, улыбка Бренора ширилась с каждым словом и он понимающе кивал.
Она сделала это! Его дочь сумела выжить и добраться до Десяти Городов! Кэтти-бри жива и здорова, как ему сказали, и скоро он снова будет с ней.
— Так ты ее знаешь? — спросил Дарби, поскольку на лице гостя все было написано вполне ясно.
— Какой сегодня день? — спросил в ответ Бренор. — Пятнадцатое чеса?
— Четырнадцатое, — поправила женщина из-за спины Дарби.
Бренор схватил трактирщика за руку и крепко сжал ее:
— Дай мне- поесть и немножко отдохнуть, дружище, и заплачу тебе, как только смогу.
— Ты ее знаешь? — повторил Дарби.
Бренор кивнул.
— Друг? — спросил Дарби, и дворф кивнул снова.
— Такой, что ты себе и представить не можешь, — заверил Бренор, и по щеке его покатилась слеза. Он наконец лег и позволил себе забыться счастливым сном.
Глава 29. Подъем Бренора
Год Разбуженных Спящих
(1484 по летоисчислению Долин)
Долина Ледяного Ветра
Солнце медленно плыло по восточному краю неба, первые лучи дневного света протянулись через Долину Ледяного Ветра, щекоча обледеневшие вершины Пирамиды Кельвина. Реджис помедлил у дверей, любуясь их хрустальными контурами.
— Озаряет Подъем Бренора светом надежды, — заметила Кэтти-бри, встав рядом с ним.
Хафлинг кивнул, надеясь, что ее слова окажутся пророческими. Друзья торжественно двинулись прочь от маленького домика у озера. Защищенные охранными заклинаниями Кэтти-бри, вооруженные зельями, сваренными Реджисом, подбодренные погодой, куда лучшей, нежели та, что стояла в Десяти Городах последние несколько дней, они бодро двигались на запад.
Они говорили мало, поскольку каждого одолевали собственные страхи насчет этой важнейшей из ночей — весеннего равноденствия 1484 года. Для Кэтти-бри ее день рождения был обещанием, возможным исполнением надежд, подаренных Миликки в магическом лесу Ируладун. Она была жрицей Миликки, более того — избранной богини, и шагала вперед, ожидая многого, при этом прекрасно все понимала.
Она зачитывала всевозможные варианты, и, судя по тому, что она повидала, вкупе с пониманием, что предложение Миликки — лишь шанс, и ничего более, почти все представлялись скорее ужасными, чем радостными.
Но она должна была идти.
Что до Реджиса, для него это было распутье, великий перекресток в его второй жизни. Здесь он вернет долг Миликки, здесь снова обретет, как он надеялся, лучших из друзей, с которыми когда-либо шагал по одной дороге.
Но теперь он знал, что существуют и другие дороги, которые тоже манили его. «Ухмыляющиеся пони» ехали по Торговому пути, и Доннола возглавляла Морада Тополино далеко на востоке, и в обоих местах его примут с распростертыми объятиями. Конечно, он не забыл своих старинных друзей, но Реджис понимал, что у него есть выбор.
Темнота застала спутников у подножия Пирамиды Кельвина. Там они помедлили, глядя на знакомые тропинки из давным-давно прожитой жизни. Кэтти-бри поднималась на гору прошлым летом, просто чтобы убедиться, что Подъем Бренора по-прежнему доступен, но лишь однажды, и недолго, и не до самой вершины.
Она не смогла заставить себя завершить задуманное, откладывая настоящий подъем для этой ночи.
Кэтти-бри взяла Реджиса за руку и легонько сжала ее.
— Ну что ж, пойдем, — сказала она.
— Узнаем, сбудутся ли наши надежды, — отозвался Реджис. — А если нет...
Подруга крепче сжала его руку и глянула на него, и печаль на ее лице заставила его умолкнуть. Теперь, когда Реджис познал любовь, он куда лучше понимал, что объединяло Кэтти-бри и Дзирта. Каких бы опасений ни был полон хафлинг, он знал, что эта любящая женщина рядом с ним рискует потерять куда больше. Реджис в ответ тоже сжал ее руку и повел наверх по склону горы, к тому особому месту, которое называлось Подъемом Бренора, — нижнему северному пику, голой скале, достающей, казалось, до самого ночного неба и плывущей среди звезд.
