– Кажется, да, и немало. – Юстас взял ее под руку и буквально потащил за собой, чтобы для прохожих они казались всего лишь супружеской парой, совершающей прогулку. Не следовало обращать на себя внимание. Как-никак он был членом фешенебельного клуба «Мортон» и собирался снова при случае туда заглянуть.
– Что же, говорите, – нетерпеливо потребовала миссис Питт, делая попытку остановиться.
– Продолжайте идти, милая леди, – сквозь зубы произнес Юстас, не поворачиваясь в ее сторону. – Не надо, чтобы кто-то заметил в нас что-то необычное.
Как ни странно, этот аргумент подействовал, и его спутница послушно пошла рядом.
– Но что же вы узнали?
Увидев выражение ее лица, Марч решил быть как можно более кратким.
– Мистер Стэндиш был в клубе вечером в эти часы, но официант утверждает, что он не входил в гостиную, где находился сэр Артур.
– Вы уверены, что это был Стэндиш?
– Без сомнения. Крайслер тоже был в клубе, но ушел раньше, как и Эйлмер.
Их обогнал человек в костюме в тонкую полоску. В руках у него, несмотря на ясный день, был зонт.
– Хэзеуэй, – продолжал Юстас, – разумеется, был там, но не в гостиной. Он внезапно почувствовал недомогание, ушел в гардеробную и там попросил вызвать ему кеб, в который швейцар помог ему сесть. Он и близко не подходил к тому месту, где сидел сэр Десмонд. Получается, что все ваши подозреваемые невиновны. Мне очень жаль, милая леди. – В сущности, он сожалел не о том, что разочаровал ее, а о том, что многообещающее приключение так ничем и не окончилось.
– Но кто-то же должен быть виновен! – протестующе воскликнула Шарлотта – слишком громко из-за шума проезжающих по улице экипажей.
– Только не они. Да, кто же в таком случае? – спросил Марч.
– Не знаю. Кто угодно.
Шарлотта внезапно остановилась, а поскольку она держалась за руку Юстаса, остановился и он. Пожилая пара, обходя их, с неодобрением и недоумением окинула их взглядом. Леди, судя по ее лицу, несомненно, была уверена, что между ними происходит ссора, и осудила Шарлотту, которая, как преданная жена, допустила ее в публичном месте.
– Перестаньте! – свистящим шепотом остановил Юстас свою собеседницу. – Это неприлично. Вы привлекаете внимание.
Сделав над собой усилие, миссис Питт придержала язык.
– Простите, – извинилась она, продолжая идти. – Мы должны снова попробовать, на этот раз более решительно.
– Что мы должны сделать более решительно? – спросил уже разгневанный Марч. – Никто из указанных вами людей не подходил к сэру Артуру и никак не мог подсыпать ему в коньяк опиум. Они не были с ним даже в одной комнате.
– А где был коньяк, который пил сэр Артур? – продолжала размышлять Шарлотта. – Возможно, они как-то передавали его друг через друга?
– Бросив в него яд? – В округлившихся от удивления глазах Юстаса было насмешливое недоверие. – Как? Незаметно всыпав его в рюмку на подносе у проходящего мимо официанта? Это смешно. Во-первых, никто из слуг этого не позволит, а если бы такое все же произошло, он запомнил бы этот случай и непременно рассказал бы о нем на допросе. К тому же как преступник мог знать, что эта рюмка коньяка предназначалась именно сэру Десмонду? – Марч распрямил плечи и чуть вскинул подбородок. – Вы мыслите нелогично, моя дорогая. Это недостаток всех женщин. Все ваши идеи практически неосуществимы.
Щеки Шарлотты заметно порозовели. Ее собеседник на минуту решил, что причиной тому был еле сдерживаемый гнев на него. Не очень приятно видеть разгневанную женщину, но, к сожалению, всем им это присуще.
– Да, – вдруг с неожиданным смирением сказала миссис Питт, опустив глаза на плиты тротуара. – Без вашей помощи я ничего не смогу сделать. Вы, безусловно, сможете заметить ошибку в аргументации или ложь в показаниях. Вы поможете мне довести все до конца, не так ли? Ведь вы не допустите, чтобы несправедливость восторжествовала?
– Я не представляю, что еще могу разузнать! – запротестовал Юстас.
– Вы должны узнать, что действительно произошло, более подробно, чем сделали сейчас. Я буду очень вам признательна. – Голос молодой женщины дрогнул, как бы от избытка чувств.
Марч не был уверен, что это за чувства, но Шарлотта была очень красивой. Приятно иметь такую даму своей должницей. Ведь тогда их встречи станут свободны от того неприятного чувства смущения, которое он до сих пор испытывал в ее присутствии. Это, возможно, поможет забыть унизительную сцену, которой когда-то она была свидетельницей.
– Хорошо, – великодушно согласился он. – Если вы уверены, что это что-нибудь даст.
– О, я уверена, совершенно уверена! – воскликнула миссис Питт, остановившись. Она повернулась и уже готова была идти обратно. – Я так обязана вам.
– К вашим услугам, мадам, – ответил Юстас не без самодовольства.
Но когда он снова вернулся в клуб, его внезапно охватили дурные предчувствия. Что он должен здесь найти? Марч чувствовал себя чертовски глупо, когда опять обратился к Гайлеру.
– Да, сэр? – с готовностью откликнулся тот.
– Простите, – начал Юстас, чувствуя, как краснеет. Все же настойчивость Шарлотты чрезмерна, подумалось ему, и он глупец, что дал себя уговорить. – Боюсь, я слишком назойлив…
– Нет, нет, сэр. Чем я могу быть вам полезен?
– Не могло так случиться, что мистер Стэндиш все же заглянул в гостиную?
– Я могу навести справки, сэр, если хотите, но, думаю, это бесполезно. Джентльмены не уходят из бильярдной, не окончив игру. Это, естессно, считается проявлением неуважения к партнеру, так же как и длительная отлучка, когда они заставляют партнера ждать.
– Да, да, конечно, я знаю, – поспешил согласиться с ним Юстас. – Не беспокойтесь. Мне не хотелось бы, чтобы мистер Стэндиш думал, что я считаю его невоспитанным человеком.
– Хорошо, сэр.
– Но… – Марч готов был чертыхнуться и недобрым словом помянуть Шарлотту, но не делать же этого при официанте! Он впутался в это сам, и теперь деваться некуда. Вот незадача! – Мистер… э-э-э… Хэзеуэй. Вы сказали, что он заболел. Это прискорбно. Как это случилось? Когда? Я что-то не помню такого.
– Но так оно и было, сэр. Я хорошо помню. Вы уверены, что не ошиблись днем, сэр? Простите, что спрашиваю. Возможно, вы были за день до этого или после. Это многое бы прояснило.
– Нет, нет, я не ошибаюсь. Я был именно в этот день и помню смерть сэра Артура так же хорошо, как и вы, – поспешно заверил его Юстас. – Что, вы сказали, произошло тогда с мистером Хэзеуэем?
– У него, значицца, вдруг сделался какой-то странный вид, и он тут же направился в гардеробную. А потом решил уехать домой. Он задержался в гардеробной еще на какое-то время, надеясь, что все пройдет. Но, видно, ему становилось хуже, потому что он позвонил и попросил помочь ему, бедняга. Один из официантов пошел к нему. Когда мистер Хэзеуэй попросил вызвать ему кеб, швейцар сделал это и помог ему сесть в него. В тот вечер мистер Хэзеуэй в клуб уже не возвращался, сэр, это точно.
