— Женщина… — услышал Оррис голос одной из служанок, когда остановился рядом с Джаридом и Элайной. — Та самая, которая приходила к вам вчера. Она угрожала убить нас всех, если мы не уйдем тотчас же. Я не поверила, что она сможет это сделать, потому что у нее не было птицы. Но затем из ее камня вырвался огонь, и я постаралась как можно скорее вывести всех из Зала.
— Ты правильно поступила, Бася, — сказала Элайна. Она взяла Мин на руки и обнимала ее так, словно не собиралась отпускать ее никогда. — Спасибо.
— Похоже, все-таки Таммен устроила пожар, — сказал Джарид, быстро взглянув на Бадена и Транна, а затем на Орриса. — Но я не понимаю, как ей это удалось без птицы.
— Это еще не все, Орлиный Магистр, — сказала служанка, теперь гораздо менее уверенным тоном. — Огонь, появившийся из ее камня, был каким-то странным. Такого я еще раньше не видела.
— Казалось, он состоял из слоев: голубой, желтый и затем снова голубой.
— Конечно, — сказала Элайна, кивая, словно ей заранее было известно, что скажет Бася. — Конечно.
— Что? Я не понимаю.
Джарид тоже кивал головой.
— Это Сартол, — прошептал он, поворачиваясь, чтобы взглянуть на зал. — И это ее я видел во сне. Я должен был ее узнать.
— Что? — спросил Оррис.
Орлиный Магистр задумался.
— Неважно, — наконец, сказал он. — Сартол здесь; вот все, что имеет значение. Каким-то образом он использовал Таммен, чтобы покинуть место, где он встретил свою первую птицу, и прийти сюда.
— Не знаю. Но он — в Великом Зале, наедине с Созывающим Камнем.
22
Я уже некоторое время считаю, что вопрос: «Кто наш враг?» — не то, что должно нас особенно беспокоить. Послав нам двух орлов, боги тем самым сказали нам, что наш враг грозен. Это все, что мы пока знаем. Вопрос, который беспокоит меня больше всего, таков: «Как мы поведем себя, когда наконец узнаем, с кем нам предстоит сражаться?»
Если предположить на минуту, что нам предстоит конфликт не с Детьми Богов или Лигой, то будем ли мы в состоянии забыть о вражде, которая отделяла нас от них столь долгое время? Как я тебе объяснял в последних письмах, наше общество больно мелочной завистью и древней враждой, от которых за одну ночь не избавишься. Ты, вне всякого сомнения, скажешь мне, что, когда наступит кризис, мы сможем забыть о наших разногласиях и объединиться. Всей душой желаю верить, что так и случится. Но я страшусь того дня, когда наша способность к доверию и прощению будет подвергнута испытанию.
от мага Орриса Мелиор И Лакин, Правительнице Брагор-Наля, весна, год 4633
Если бы это был Радомил, Сартол убил бы его на месте. Даже не зная, насколько Созывающий Камень увеличит его силу, он бы ни на минуту не усомнился, что сможет уничтожить толстого старика. Но Джарид и Элайна — это совсем другое дело. Он был наставником Элайны, он лучше других знал, какой сильной она станет. И он все еще помнил, словно это было вчера, как Джарид, незнакомый с его силой, бывший всего лишь мальчишкой, помешал ему убить Бадена в Великом Зале много лет тому назад. Увидев их здесь, в покоях Премудрых — Джарида с орлом — подумать только, с орлом! — и Элайну с совой, Сартол почувствовал, что у него перехватило дыхание. Магистр не мог не заколебаться. Он знал, что-то произошло; даже до того, как он вошел в Таммен, он видел мигающие цериллы. Но этого он никак не ожидал. Казалось, сами боги послали Джариду и Элайне этих новых птиц в качестве подтверждения, что им уготовано славное будущее, о котором говорили уже их первые птицы, бывшие Ястребами Амарида.
Поэтому вместо того, чтобы вступать с ними в схватку, Сартол поговорил о политике, а затем попросил разрешения совершить небольшую прогулку по Палате Собраний. Он знал, что они наблюдают за ним из своей комнаты, спрашивая себя, кто такая эта Таммен и что ей на самом деле нужно. Поэтому он держался на почтительном расстоянии от камня, осмелившись подойти к нему лишь настолько, чтобы можно было проверить, отреагирует ли он вообще на его присутствие, но так, чтобы его реакция не привлекла их внимания. И лишь тогда, когда он прошел мимо массивного кристалла, он понял, что ему нужно делать. Ибо он увидел кое-что, приблизившись к нему: непродолжительное тусклое мерцание светлого желтого огня, словно мерцание свечи в серебристо-сером свете утра.
Но этого было достаточно. Он все еще был связан с камнем, хотя ему понадобится влить большую часть своей силы в кристалл, прежде чем связь станет настолько сильной, что он сможет контролировать камень полностью. На это нужно время, непрерывное время, хотя и не слишком большое. Через час он станет сильнее, чем любой маг, который пожелает противостоять ему, а может, чем два любых других мага. Через день он будет в состоянии сдержать натиск всех магов Тобин-Сера. После этого он займется по-настоящему серьезным делом. Ничто не сможет остановить его, и месть, о которой он так долго мечтал, наконец, осуществится. Он был унижен при жизни, оскорблен после смерти. Но сейчас, во второй жизни, данной ему телом Таммен, он отомстит всем, кто причинял ему зло.
Но сначала ему был нужен доступ к камню.
Пожары, устроенные им, принесли мало удовлетворения. По правде говоря, было приятно чувствовать, как Волшебная Сила струится по телу Таммен, подобно волнам Океана Дуклеи. Но это лишь раззадорило его.
Пробраться в Великий Зал было нетрудно. Джарид и Элайна поступили, как он и ожидал, — слепо кинувшись помогать людям, даже не подумав, что все могло быть подстроено специально. Они были слишком доверчивы, потому-то он едва и не завладел камнем еще раньше. Служанки сдались без сопротивления. Та, которая приветствовала его вчера, теперь сообщила Таммен, что Орлиный Магистр и Первая отсутствуют и она может или подождать их, или прийти в другой раз. Сартол велел ей уходить и забирать с собой всех остальных служанок и дочь Джарида и Элайны, иначе он всех убьет. После того как он послал струю магического огня через стол, предназначенный для заседаний, прямо в большой камень, она повиновалась.
Лишь мгновение Сартол обдумывал, стоит ли убивать ребенка. Джарид и Элайна были виновны в том, что приключилось с ним в конце жизни. Забрать жизнь их дочери казалось ему подходящим наказанием. Но меньше всего ему нужно было, чтобы два его самых опасных врага выступили против него прежде, чем он будет готов, желая свершить правосудие и отомстить за смерть дочери. Поэтому он оставил ее в живых, послав на улицу вместе с остальными служительницами Зала.
Не успел он и глазом моргнуть, как оказался наедине с Созывающим Камнем. Наконец-то. Все оказалось так просто, что он рассмеялся; лишь несколько минут прошло после того, как он поджег город.
К тому моменту, как перестали звонить колокола, тем самым сообщив Сартолу, что пожар прекратился, он весьма преуспел на пути овладения гигантским кристаллом. Камень уже светился цветом его церилла — светло-желтым, как песок на берегах Океана Дуклеи на закате. Он станет ярче — Сартол был уверен в этом. Скоро, очень скоро он будет таким же ярким, как его церилл и как желтое мерцающее пламя в центре голубого камня Таммен. Но даже уже сейчас можно было с уверенностью сказать, что камень принадлежит ему.
