суббота, ближе к вечеру
Разобравшись с неотложными финансовыми вопросами, Мила Сергеевна засобиралась домой. В самом деле, не с Бонасюком же ночь проводить. Предварительно она отщелкала номер Украинского.
– С вашего позволения, я поеду домой, Сергей Михайлович. У вас есть что-то новое о Витрякове?
Полковник вынужден был признать, что никакими свежими данными не обладает.
– Как же мне быть, товарищ полковник?
– Оснований для опасений никаких… – завел старую пластинку Сергей Михайлович. Миле не нравилось ретро. В особенности, в исполнении Украинского.
– Сергей Михайлович, выделите мне охрану!
– Капитан Журба с вами?
– Они оба здесь, и один, и второй. Я их, если честно, не различаю.
– Передадите Журбе трубочку, как мы с вами закончим. Как продвигаются дела у Протасова?
– Не могу сказать, Сергей Михайлович. Сегодня я его не видела. Он мне не звонил, я ему тоже. Сегодня и без него забот хватало.
– Тут вы правы. – Согласился полковник. Когда у него встреча с банкиршей?
– В воскресенье у нее, вроде бы, юбилей. Протасов приглашен.
– Позвоните мне по результатам.
– Слушаюсь, – съехидничала Мила.
– А теперь давайте Журбу.
Как она и предполагала, Украинский предложил капитану проводить ее до дому.
– Оружие у тебя при себе?
– А куда ему деваться?
Журба был невероятно «рад» выпавшей нежданно-негаданно чести. О Витрякове он кое-что слыхал, и эти слухи лишали его даже тех остатков мужества, которое его никогда не отличало. Столкнуться на ночь глядя с беспредельщиками, которым завалить сотрудника органов все равно, что прихлопнуть муху, Журбе хотелось примерно так же, как угодить под поезд метро. Сражаться с настоящими бандитами, это вам не взятки по торговым точкам вымогать.
– Ты не дерзи, понял?! – рыкнул Украинский, распознавший настроение подчиненного чутьем старого волка. – Будешь носом крутить…
– Мы так не договаривались, товарищ полковник.
Полковник Украинский осатанел.
– Ты, б-дь, слышал, что я сказал? Или напрашиваешься?!
Сообразив, о чем речь, Мила завладела трубкой.
– Сергей Михайлович?! Вы Витрякова видели?! Да ему ваш Журба на ползуба.
Украинский сжал свои собственные, среди которых преобладали протезы.
– Хорошо. Пускай доедет с вами до дому, а там я вышлю пару сотрудников на встречу.
Мила поняла, что большего не дождется.
Бонасюк, как только до него дошло, что он остается на попечении Близнеца, окончательно скис. Не то, чтобы Вась-Вась проникся доверием к Миле Сергеевне, но, с ней было как-то спокойнее. Мила это почувствовала.
– Василий Васильевич. Располагайтесь, как дома. Еды в холодильнике предостаточно. Вы в полной безопасности. Как у Бога за пазухой.
«У дьявола», – подумал Вась-Вась.
– Посмотрите телевизор, если будет желание. Отоспитесь, в конце концов. В понедельник вы мне понадобитесь свежим и бодрым.
* * *
Не успел Сергей Михайлович сдыхаться Милы, как с ним связался майор Торба, курировавший, в отсутствие Украинского, самые деликатные вопросы. Именно Владимир Иванович сопровождал Сергея Михайловича в «Дубовом Гаю», когда Виктору Ледовому все-таки удалось выскользнуть из расставленных повсюду силков. Он же спускал с поводка беспредельщиков, перебитых впоследствии в сауне господина Бонасюка. В советскую эпоху госбезопасность не комплектовалась, кем попало, в отличие от непереборчивой с точки зрения кадровых вопросов милиции. И, если «чекистами», время от времени, «укрепляли» МВД, то, обратный путь был практически заказан. Ниппель работал в одну сторону, милиционеров к вопросам государственной безопасности не подпускали на пушечный выстрел. Соответственно этому принципу, контрразведчики не жаловали ментов, а последние недолюбливали контрразведку. Вопреки всему этому, отношения между Торбой, двадцать лет протрубившим в ОБХСС, и бывшим чекистом Украинским были доверительными на службе и приятельскими вне ее.
«Как ты с этим жлобом ладишь?» – на первых порах давалась диву Лида Украинская, обожавшая, время от времени, поиграть в эдакую «белую косточку» позднесоветского образца.
«Перестань, – отмахивался Сергей Михайлович. – Володя мужик что надо! Хотя, Лидок, в этом БХСС еще при Союзе так хапали, что не дай Бог, честное слово. Каждого второго, лично бы я…»
– Что у тебя нового, Володя? – спросил в трубку Украинский.
– На Героев Сталинграда были гости.
– Что за люди? – всполошился Сергей Михайлович.
– Двое парней. По виду босяки. Прямо мимо моих хлопцев прошли.
– Давай, докладывай, Володя. – Посуровел Сергей Михайлович.
– В дверь лупили. Хлопцы говорят, все парадное гудело. Дерзкие, сволочи. Но, в конце концов, постукали, постукали и убрались восвояси.
– Движение за окнами наблюдалось?
– Как те двое спустились, вроде занавеска дергалась. Но свет не горит. Клиент, видать, в потемках сидит.
Украинский немного помолчал, размышляя.
– Я тебе описание Бандуры давал?
– Да, Сергей Михайлович. Хлопцы подтверждают, что, мол, один к одному. Вооруженные черти. Тот, что постарше, у парадного ствол выронил. Похожий на «Узи».
– Номера машины засекли?
– Так точно, Сергей Михайлович. «Линкольн Таун Кар». 89-го года.
– По базе проверил?
– Так точно. Тут неувязочка, Сергей Михайлович. Похожая машина была у Правилова. Помните?
Украинский выматерился одними губами.
– Не понял, Сергей Михайлович?
– Я говорю, и до него доберемся. Дай время.
Торба выразил согласие бормотанием.
– Так а в чем неувязочка, Володя?
– Номера на «Линкольне» совпадают с теми, что сняли с «Кадета» Полянского. Согласно его показаниям. И по базе – его номера.
– Вот, значит, как?
– Именно. – Подтвердил Торба.
– Я смотрю, этот Полянский везде отметился. В гуще событий, так?
– Совершенно правильно. Наш пострел везде поспел.
– Показания с него снял?
– Не успел, Сергей Михайлович. Информация только поступила.
– Не тяни с этим.
– Какие будут распоряжения насчет Растопиро, Сергей Михайлович? Брать? Или пускай погуляет?
Сергей Михайлович помассировал затекшую поясницу: