преддверии своего царства и вынужденных действовать в физических телах, Эмуша зарычал. Не заревел, а зарычал, вызывая у многих людей приступ паники и дрожь. Демон желал пожрать людей сам. Как можно больше. Ездовые пока не участвовали в бою, а гончие, которые шли в общей массе мелких слабых уродцев, убивались магами весьма успешно.
Сам Волк создавал под собой настоящее пятно непроглядного мрака. И оттуда полезли жгуты, щупальца. Чёрно-серые. Выбираясь из царства теней, они скручивались-сливались в восемь крупных, метра четыре в высоту, фигур. Так вот, как выглядят эти существа полностью? Яркие зелёные глаза видны даже отсюда. Всего лишь четыре ноги. Покрова Теней нет. Зато щупальца выходят из спин. Фигуры похожи на вепрей. Это логично: Эмуше служат ящеры, волки и вепри. По его трём основным формам: волк, ящер, вепрь. И это же символизируют три пары его глаз: зелёные, синие, красные.
Вставшие кольцом войска окружили три важных точки. Дильмар, создавший Длань Адада, Менгске, готовивший ритуал. И Император, наблюдавший за всем этим. Рядом с последним находилось сразу шестеро сильных магов, одного из которых я узнал сразу: магистр Гишбар. Место, где мы находились, то есть – ритуал Менгске, находилось ближе всего к переднему фронту столкновения. Мелкие тени, представлявшие из себя всевозможных изуродованных существ того или иного вида, величиной не больше крупного барана или кабана, начали кончаться. Умирая, они просто рассыпались в пыль. Так что нескончаемая лавина мелких тварей, встречаемых в основном копьями джунуюдха, выставленных на передний край, либо меджайя, стала подходить к концу. Вот в этот момент, следом за последними существами, выходящими из его собственной тени, архидемон и рванул на людей. Одновременно с ездовыми. Их должно быть двадцать семь… Меньше. Около двадцати двух. Я убил девятерых вместе с двурогим. Абтармахан и Брафкасап с гуру успели прикончить ещё нескольких. Вроде бы сейчас их двадцать два….
– Таэал иилаа хдха алеалам, абн Шаб-Ниггурат! – быстро проговорил я. Краем глаза замечаю, как глаза Йена в удивлении расширяются. Он понял, кого я призвал. – Убивай синеглазых теней, – приказываю, одновременно с тем, как по полю раздаётся яростный рёв Эмуши. Кое-кто из солдат падает замертво, некоторые – без сознания. Но яростное давление архидемона не произвело серьёзного эффекта. Во всяком случае такого, какой был в своё время в войсках Бхопалара.
Словно в замедленном темпе я вижу, как чудовище несётся вперёд. Менгске, давай! Ну же! Ну! Ты же не успеешь! А попадёшь ли вообще?..
Как оказалось, мои сомнения были напрасны. Первожрецы Та-Кемет не зря стояли на переднем крае. Воздух перед войсками на пару секунд стал золотистым, а все, кто там был, оказались словно бы в густом желе. Всего на пару секунд, после чего очередным рёвом Эмуша просто разогнал мешающие ему чары. Но этого было и достаточно. Девять золотых цепей, по три от каждого жреца, смогли скрутить волка. Шесть – на ноги. По одной на каждую. Две на тело. Одна связала пасть и шею.
Гончие и ездовые с небывалой яростью бросились в войска. Джунуюдха даже не думали противостоять им нормально, кидаясь навстречу уже пробудившимися. Маги использовали сильнейшие чары. Вокруг первожрецов собрались их подчинённые, защищая от слуг того, кто был только что пленён. Сам же Эмуша дёргался. Бился. Пытался вырваться. У него даже получалось: то одна, то другая цепь лопалась, истаивая в воздухе. Но на её место приходила новая. Всем было понятно, что долго это продолжаться не может. Демон обездвижен, но даже три первожреца сдерживать этого монстра смогут не больше пары десятков секунд. Может быть – полминуты. Абтармахан на пике мощи продержался всего три секунды. Но я уже понял, что будет дальше.
Демонология – это Искусство призыва. Призыва существ из-за Кромки.
Самых разных существ.
Однако призыв не означает автоматического повиновения – мало доставить к себе кого-то полезного, нужно еще и добиться его помощи. Заставить, уговорить, поработить или просто купить нужные услуги.
Именно это произошло на самой заре существования шумерской Гильдии. Очень крупная сделка. Властелин Кудесников Мардук заключил нерушимый договор с магами Ура, Йоланга и Вавилона, вручив им право призывать свои Имена.
Всего у Мардука пятьдесят Имен. Пятьдесят Эмблем. Каждый из этих божественных ликов служит определенной задаче. Призвав Эмблему, демонолог вызывает не ее саму во плоти, но лишь некое деяние, явление. В некотором роде «одалживает» чужое могущество, используя его, как обычное заклинание.
Но делая это, нужно быть абсолютно уверенным в собственной силе и мастерстве. Если не хватит маны, если хоть на миг допустишь слабину, нарушишь концентрацию, потеряешь контроль – призванная мощь обрушится на тебя самого.
И раздавит, как таракана. И Имена, теоретически, доступны для призыва всем магам Шумера. Если хватит сил. Конкретно для этого не обязательно быть демонологом.
Кажется, Эмуша понял, что у нас таки было что-то серьёзное припрятано в рукаве. Он, вероятно, предполагал, что мы попытаемся его пленить. Я узнавал легенды у Брафкасапа. В прошлом он был самую малость слабее, чем сейчас, судя по всему. А уж рядом с открытыми Вратами Теней… Правда в том, что для убийства этого чудовища нужно что-то невероятное. Архидемона, а тем более такого, который ещё и низшим божеством является, не убить заклинаниями или обычным оружием. Ему и бояться-то по факту нечего. Даже будь здесь кто-нибудь, способный применить легендарную Длань Мардука, она бы лишь временно ослабила врага, но не позволила бы его убить. Архидемона можно сразить адамантом. Где бы его ещё взять. Либо убить его должен кто-то столь же могущественный. Другой архидемон. Бог. Ещё кто-нибудь. Запечатать же его рядом с Вратами Теней почти невозможно: он вырвется практически мгновенно. Но Менгске явно не собирался эту тварь запечатывать.
Уже звучат заветные слова, произносимые ледяным тоном и скрипучим голосом. Пространство заполняется бурлящей, буквально пронзающей саму реальность чудовищной энергией, силой, мощью. Кажется, у нас тут есть тот, кто убьёт тебя, демон…
– Слово, что решает судьбы! – хрип голоса Верховного отдавался в ушах трескающимися льдинами, от которых идёт холод и ярость, пронзающая каждое слово. – Сила, что превыше силы! – Эмуша яростно задёргался. Лопнули сразу две золотых цепи. Отчаянно ворвавшись в строй бхопаларцев, сразу шесть ездовых и гончих сумели прорвать его. С большими потерями. Двое ездовых рванули к нам, но кто же им позволит. Две секунды будущего, открытые мне, это много. Я знал, куда они дёрнутся, а потому безо всякой жалости врезал Молниями Мардука. Дважды в каждую. Счётчик убитых увеличился. – Власть, что царит над властью! – в небесах сверкнули молнии. Как раз там, где расплывалась
