первый выход в свет Бесси в отеле «Плаза» в Нью-Йорке, куда съехались все Рокфеллеры, она явилась так поздно, что практически всё пропустила.
Её кузина Матильда Маккормик-Озер была более заботливой матерью, но в 1947-м, в неполных 42 года, умерла после операции по удалению раковой опухоли…
В то время как Куэвасы жили по-королевски, Рокфеллеры, как выразился Дэвид, «сводили концы с концами». Трастовый фонд, учреждённый для него отцом, в 1946 году приносил доход более миллиона долларов, но это без вычета налогов. А ставка налога на доходы свыше миллиона за время войны повысилась почти до 90 процентов. Потратив 153 тысячи из своего миллиона на благотворительность, Дэвид должен был уплатить ещё 758 тысяч налога, так что в его распоряжении оставалось менее 150 тысяч. На эти «скромные» деньги надо было обставить три дома, причём не как попало: младший Рокфеллер и его жена ориентировались прежде всего на качество, им нужны были лучшие антикварная мебель, фарфор, столовое серебро… Дэвиду, ездившему на работу на метро, очень повезло, что его жена Пегги была приучена к экономии и не боялась торговаться. Кроме того, она получила лицензию на работу декоратором, что позволяло ей покупать мебель со скидкой в 30 процентов. Когда они только поженились, она сама подобрала по аукционам обстановку для дома всего за пять тысяч долларов!.. В 1946 году за 5150 долларов можно было купить дом — для средних американцев, получавших 40 центов в час (2600 долларов в год) и плативших за аренду жилья 35 долларов в месяц.
В октябре 1947 года газеты сообщили о разводе хорошенькой блондинки Барбары Сирс с мужем-дипломатом, а также о том, что «Бобо» снова выходит замуж — за Уинтропа Рокфеллера. Прочитав эту новость, отец «жениха» пришёл в ужас. Настоящее имя Барбары Сирс, родившейся 6 сентября 1916 года, — Иевуте Паулекайте: её родители эмигрировали из Литвы, отец работал шахтёром в Пенсильвании. На Всемирной выставке в Чикаго в 1933 году она завоевала титул «мисс Литва». Несколько лет спустя девушка отправилась покорять Нью-Йорк: работала манекенщицей, собиралась стать театральной актрисой. Сыграла несколько маленьких ролей под псевдонимом Ева Пауль, потом познакомилась с богатым представителем светского общества Ричардом Сирсом и в 1941 году вышла за него замуж. Муж вскоре отправился на войну, а жена — в Голливуд, сниматься в вестернах. На калифорнийских вечеринках она встретилась с гулякой Уинтропом, у которого, кстати, тогда был роман с актрисой Мэри Мартин. Джону-младшему не хотелось, чтобы его сын женился на разведёнке, и потом, что за имя такое — Бобо? Наверняка какая-нибудь авантюристка, охотница за мужчинами с туго набитыми кошельками! Эбби смотрела на дело иначе: Бобо — умная и чуткая женщина, из неё может получиться хорошая жена, и вообще литовцы — смелые и симпатичные люди.
Эбби любила всех своих детей, но Уинтроп был не похож на братьев, в детстве рос «гадким утёнком» (когда у него обнаружилась болезнь почек, братья пугали его рассказами о кузене Уинтропе, умершем от того же заболевания), а потому особенно нуждался в её нежности. Мать была глубоко убеждена, что принуждением и угрозами от него ничего не добьёшься, сделаешь только хуже, а вот ради чьей-то любви он проявит свои лучшие качества.
В начале февраля 1948 года во время семейного ланча зазвонил телефон; Лоранс, взявший трубку, сообщил родителям страшную новость: самолёт, на котором Уинтроп летел в Калифорнию, рухнул в море. Через несколько часов мучительного ожидания Рокфеллерам позвонил репортёр и успокоил: все пассажиры живы. Избежавший смерти Уинтроп женился на Бобо во Флориде, где время между подачей заявления и регистрацией брака составляло три дня. Свадьба состоялась на исходе третьего дня, в полночь — они не могли больше ждать. Среди гостей были герцог и герцогиня Виндзорские, «князь» Майкл Романофф (профессио-нальный самозванец Гершель Гергузин, снимавшийся в кино и державший роскошный ресторан в Беверли-Хиллз), Асторы и Вардербильты; фото молодожёнов поместили на обложке журнала «Тайм». Родители жениха на свадьбу не приехали, но Эбби послала родителям невесты письмо с поздравлениями. Истинная причина спешки обнаружилась семь месяцев спустя, когда родился Уинтроп Пол Рокфеллер-младший. Однако Эбби не увидела внука.
Весной они с Джоном вернулись в Покантико. В субботу 3 апреля за обеденным столом собрались их шестеро детей со своими спутниками (только Уинтроп был один — беременная Бобо отказалась ехать из-за нездоровья) и 18 внуков. Стояла хорошая погода, в саду зацветали деревья. Атмосфера была непринуждённая; всем было о чём рассказать. Джон III занимался делами Фонда братьев Рокфеллеров; Нельсон стал президентом Рокфеллеровского фонда (Рэймонд Фосдик только что ушёл на покой); Лоранс, полюбивший самолёты и научившийся на них летать, участвовал в разработке ракеты «Викинг» на основе немецкой Фау-2 (запуск первой из двенадцати ракет состоится 3 мая 1949 года); Уинтроп вернулся на работу в «Сокони вакуум ойл»; Дэвид, которого приводили в отчаяние трудности с привлечением клиентов для лондонского и парижского отделений банка «Чейз», перевёлся в его латиноамериканскую секцию и только что совершил вместе с Пегги деловую поездку по отделениям банка в Пуэрто-Рико, Панаме и на Кубе, побывал также в Венесуэле и Мексике, после чего составил для дяди Уинтропа меморандум со своими предложениями по активизации деятельности «Чейз» в регионе. Вот ведь как интересно получается: у одних родителей шестеро таких разных детей! Видно, генами и воспитанием всего не объяснить…
Утром в воскресенье Эбби поехала обратно в Нью-Йорк в машине Дэвида; его годовалая дочка Пегги сидела у неё на коленях. Заехали навестить Бобо. Вечером Эбби позвонила своей сестре Люси и рассказала, как замечательно провела выходные. На следующее утро, когда она проснулась, её стошнило. Вызвали врача. 73-летняя миссис Рокфеллер тихо скончалась, пока врач излагал её мужу диагноз: «устало сердце».
Джон-младший был в шоке; он даже не представлял себе, что Эбби уйдёт раньше него. «Уберите эту боль», — потребовал он, и тело покойной жены немедленно отвезли в морг, где кремировали в тот же день. Они были вместе 47 лет! Как жить дальше? Только по настоянию детей он согласился в мае отслужить панихиду. В конце июня прах перевезли в Покантико, где было заранее заготовлено место захоронения — для них обоих. Сюда супруги приходили помедитировать и поговорить по душам. «Мы не проливали слёз, поскольку все мы чувствовали, что дорогая жена, мать и бабушка, невидимая, присутствовала среди собравшихся, и мы говорили о ней просто, естественно, как будто она была среди нас», — записал Джон в дневнике. В память об Эбби он передал Музею современного искусства акции на четыре миллиона долларов и построил здание в «Колониальном Уильямсберге» для её коллекции американского народного искусства, хотя эта коллекция относилась к XIX веку и её сначала не хотели принимать. Анри Матиссу заказали витраж для розы юнионистской церкви в Покантико-Хиллс — небольшого приземистого здания из природного камня, с деревянной крышей. Художник был прикован к постели; в
