что внутри. Нашла цепляющийся за петельку позолоченный крючок и открыла. – Оу…
На секунду мелькнула мысль, что Эветьен решил преподнести невесте лучших друзей девушки – подарок вполне себе приличный, ожидаемый и в чём-то даже практичный с учётом скорого мероприятия. Но внутри скрывались не бриллианты.
В продолговатых деревянных ячейках пестрел длинный ряд карандашей. Не совсем такие, к каким я привыкла в своём мире, – вместо деревянной оболочки обёрнуты плотной желтоватой бумагой, толще и короче стандартных карандашей и оттенки не яркие, пастельные.
– Карандаши? Ой, то есть грифели? Я не думала, что тут делают разноцветные, – я осторожно потрогала небесно-голубой. – Только чёрные, как те, которыми я пишу.
– Делают, – Эветьен склонился ко мне, наблюдая за выражением моего лица. – Ты упоминала, что рисовала раньше…
– Пыталась.
– …этими… как ты их называешь?
– Карандаши, – я взяла мшисто-зелёный, повертела в руке.
И запомнил ведь.
– Похожи на те, что были у тебя прежде?
– Не совсем. Но это же карандаши… то есть грифели… цветные, что само по себе здорово, – вернув зелёный на место, я подняла голову к Эветьену. – Спасибо большое!
– Бумага в комнате, – мужчина улыбнулся и вдруг присмотрелся к зеркалу. Выпрямился, протянул руку к раме и я, сообразив, что привлекло его внимание, смогла лишь потупиться да закрыть крышку ларца, задвигая в дальний угол желание немедленно опробовать каждый цвет на бумаге. – Что это? – вопросил Эветьен, выудив из-за зеркала на свет сферы бутылочку тёмного стекла.
– Что? – попробовала я уйти в несознанку. – А-а, это! Противозачаточное, а что?
– Где ты его достала? – голос Эветьен не повысил, но суровости в тоне прибавилось.
– Попросила у Жизель, а она у Чарити.
– Так оно вайленское?
– Да… наверное. Вряд ли Чарити его в Империи приобрела.
– Тогда ладно, – Эветьен придирчиво посмотрел бутылочку на просвет, открыл, понюхал содержимое, закрыл и поставил обратно. – Полагаю, Жизель тебе сказала, что подобные настои в Империи строго запрещены? Поэтому достать действительно хороший, качественный настой непросто. Гораздо легче купить втридорога какую-нибудь отраву из тех, что даже изредка принимать нельзя.
– И всё? – я недоверчиво глянула на мужчину.
– Ты ещё о чём-то желаешь узнать? – в свою очередь удивился Эветьен.
– Больше никаких вопросов по поводу наличия у меня настойки, никакого негодования?
– Зачем?
– Тебя не возмущает, что я вообще об этом подумала?
– Почему меня должна возмущать твоя предусмотрительность? Тем более теперь?
Иногда с этим товарищем совершенно невозможно вести конструктивный диалог!
– Что ж… Я была не столь предусмотрительна, как ты тут уже вообразил, и подумала о предохранении только после первой ночёвки в твоём доме. Даже заподозрила было, что залетела… забеременела ненароком. Я обратилась к Жизель и узнала удивительные вещи, какими методами у вас склоняют девиц к замужеству… соблазняют, принуждают, детей до брака заделывают…
– И ты решила, что я тебя соблазнил с целью… как ты выразилась... ребёнка до брака заделать, дабы ты не смогла уклониться от венчания?
– То есть на самом деле ты ни о чём таком не помышлял и наши желания всего-навсего удачно совпали с возможностями?
– Разве нет? – Эветьен вздохнул, помедлил и всё же признался: – Не скрою, некоторая доля расчёта присутствовала… чтобы ты была моей наверняка, и попытка понять, как ты будешь себя вести, не выкажешь ли признаков… резкого неприятия. Возможность получить в супружескую постель монашку прельщает гораздо меньше мужчин, чем кажется.
– Земные девушки легкодоступны, – пробормотала я.
– Но ты бы не забеременела, – припечатал жених. – По крайней мере, не от меня.
– Вот как?
– В Вайленсии думают о предохранении для мужчин, а в Империи не только женщин принуждают к венчанию путём… заделывания внебрачных детей. Если ребёнок будет признан по крови как принадлежащий к роду нечаянного отца, а забеременевшая девушка окажется незамужней фрайнэ, то шансов уклониться от женитьбы чрезвычайно мало. Я не утверждаю, что подобное происходит постоянно, однако случается порой, поэтому во время своего пребывания в Вайленсии счёл уместным воспользоваться возможностью и… подстраховаться. С детьми придётся немного обождать.
Мог бы и предупредить. Он, конечно, обмолвился как-то раз, что не станет сию минуту наследника с меня требовать, но в детали не вдавался, а я после первой ночи сделала закономерные выводы, что если не хочу раньше времени стать мамочкой, то вопросы предохранения следует решать самой.
А с другой стороны… Тисон вряд ли так же подстраховался.
Посему предосторожность всё равно не лишняя.
– Как долго? – уточнила я любопытства ради.
– Около месяца. Можно и позже, если ты не торопишься.
– Разве не желательно родить наследника ровно через девять месяцев после свадьбы?
– Желательно. Но я не настаиваю, и семья не станет тем более. Я не старший сын, а у младшей ветви больше свободы в вопросах продолжения рода.
– И ты не опасался, что я могу… забеременеть, да только не от тебя? – поинтересовалась я.
Или мужчины вовсе не подумали о такой вероятности?
– Так или иначе ребёнок принадлежал бы к роду Шевери, что подтвердил бы любой родовой артефакт, – философски пожал плечами Эветьен. – У него было бы меньше шансов родиться одарённым, однако наличие либо отсутствие дара не столь уж и важно.
Ну да, технически малыш так и так являлся бы Шевери… правда, не того, кто значился бы его официальным отцом.
– Хотя Стефанио полагает, что дару лучше соединиться с даром, дабы сохраниться и преумножиться.
– Что, прости?
– Одна из причин, по которой он избрал тебя моей суженой, по которой он вообще искал среди одарённых в своём окружении, – желание сохранить и передать твои способности нашим детям, – пояснил Эветьен и мне вдруг захотелось стукнуть его императорство.
– А-а, так он нас ещё и скрещивает для улучшения породы? – опешила я, встала и, взяв ларец, вернулась в спальню.
Стопка чистых листов бумаги лежала на столике возле кровати и на него же я поставила ларец. Эветьен вышел вслед за мной.
– Да, кстати, правду говорят, что у Стефанио новая фаворитка? – присев на край постели, я открыла ларец, вытянула верхний лист и всё-таки принялась за просмотр цветов.
– Нет.
– А слухи тогда откуда?
– Вероятно, из-за переезда его суженой в столичную резиденцию. Пока всё держится в
