для Ханны, девушка была благодарна ей за ее доброту и тепло. Только теперь там не было Алекса, а это было истинною целью.
Джи оживилась, услышав слова Ханны.
— Очень жаль, что вы так и не встретились. — вдруг сменила тему женщина. — Теперь он снова исчез.
— Простите меня. И передайте Алексу… — Ханна задумалась. — Нет. Ничего не передавайте.
— Я понимаю тебя, ты молодая девушка. Но ты все равно приезжай, когда получится, буду очень рада.
— Я постараюсь. — молвила девушка и поглядела на пританцовывающую Джи.
— Тогда всего хорошего, до встречи!
— До свидания!
Ханна положила трубку, и сама расплакалась. Джи поспешила ее успокоить и крепко обняла.
— Все хорошо. — успокаивала себя Ханна. — Ты что-то хотела сказать?
— Нет. Ничего. — поглаживая Ханну по голове ответила Джи, а сама думала, как задержаться здесь побольше, чтобы провести больше времени с новой подругой.
— А не хочешь отправиться в тур по Европе? — вдруг предложила Джи.
Ханна вытерла слезы, размазав потекшую туш, и немного подумав, сказала:
— Хочу. — девушка сделала небольшую паузу и добавила. — Но не могу.
— Почему же? — чуть расстроено спросила подруга.
— Дело в том, что у меня еще дела, нужно вернуть страховку, подумать о жилье.
— Пустяк. Мы всего на пару недель. — тут же вставила Джи. — Дела подождут. Все расходы я беру на себя. И даже не спорь.
— Нет, я не могу…
— И даже не спорь! — повторила она и достала телефон.
Через пол часа они нашли нужный тур и забронировали два билета. Это был автобус, который отправлялся с Парижа завтра рано утром. Тур длился четыре недели, за это время по плану туристы увидят Испанию, Италию, Швейцарию, Австрию, Германию, Голландию, Люксембург, Бельгию и вернуться обратно в Париж. Ханна светилась от радости, но чувствовала себя при этом не ловко. Джи пришлось раскошелиться, но ни секунды не жалела об этом.
Сегодня вечером Ханна угощала, пытаясь хоть как-то отблагодарить подругу, и сидя в небольшом ресторанчике с прекрасным видом на потухшую башню, подруги обсуждали предстоящую поездку. Ханна вдруг задумалась о недавнем разговоре с Мэри. Что-то сверлило в сердце, не позволяя хорошенько расслабиться. Она так же обдумывала предложение Джи, уехать в Китай, и эта перспектива нравилась ей все больше. Весь вечер Ханна выглядела весьма отдаленно, но Джи вероятно чувствовала тревогу и сомнения подруги, позволяя ей разобраться со своими чувствами. Джи теперь была уверена, что за время предстоящей поездки, ей все же удастся выбрать подходящий момент для объяснения своих чувств. Так они и просидели весь вечер размышляя каждый о своем, пытаясь кое-как поддерживать друг с другом разговор.
В отель они вернулись вечером, купив с собой все необходимое, и легли спать. Джи уснула быстро, а Ханна еще долго не могла уснуть, отгоняя мысли об Мэри и Алексе. Ей было жаль эту женщину, которая хотела видеть своего сына счастливым и, наверное, Ханна была недостающим пазлом, а точнее спасательным кругом, который помог бы вернуть ей его. Все это создавало внутреннее давление и в памяти вдруг всплыл один из стихов Виктора. Девушка вдруг задумалась о том настроении с которым он писал эти строки, ведь в большинстве своих стихов он испытывал боль от разлуки, которую не мог заглушить.
И в свете дня, и в мраке ночи,
Твои желаю видеть очи.
Съедает раны соль разлуки,
А мне б твои погладить руки.
Бегут часы, время не лечит,
Я жду как раньше нашей встречи,
Лелея миг воспоминаний,
Которые тускней лишь стали.
Сияньем солнца в мыслях томных,
Ты мне щебечешь песней сольной,
А я блуждаю в темных дебрях,
К тебе найти пытаюсь двери.
Но ты глуха, не слышишь вопли,
Не видишь слезы, что засохли,
А я кричу, кричу и плачу,
Ведь знаешь, не хочу иначе.
Но ты ушла, следы пропали,
Цвета мрачней, печальней стали,
А я забыт, в твоем плену,
И буду ждать, тебя одну…
8.
После последнего разговора с Учителем Алекс успокоился, но спустя время снова вернулся к раздумьям. Теперь ко всему прочему, ему стала сниться мама. Он не желал думать о чем-то плохом, но мысли сами приводили его к самым негативным сюжетам. Он горел изнутри ярким пламенем и скрыть это было весьма сложно.
— Что с тобой? — спросил однажды Анат, тоже заподозривший что-то неладное.
— Мне нужно позвонить домой. У меня плохое предчувствие, я волнуюсь за свою мать. — взволнованно ответил Алекс, надеясь на помощь и поддержку мальчишки.
— Мы можем узнать в деревне, где находится ближайший телефон.
— Боюсь, что Учитель будет против, у меня много работы, я и так отсутствовал слишком долго, а узнав о моей тревоге, станет причитать, убеждая отказаться от привязанностей, если хочу продолжать практики.
— Он строг. Это правда. — согласился мальчуган. — Но не обязательно говорить ему всю правду.
Алекс неодобряюще поглядел на мальчишку, но причитать не стал, а лишь легонько стукнул его по макушке мягкой стороной кулака. Мальчишка улыбнулся, догадавшись по какому поводу прилетело по голове.
Вечером Алекс долго думал о том, как уйти в деревню и вышел во двор, в надежде встретить Учителя. Парень прошелся по зеленому саду, который будто шептался в вечерних сумерках о чем-то очень важном и чрезвычайно тайном. Алекс вышел в конце сада, где его ждал прекрасный вид на нырнувшее в волны холмов солнце, рассеявшее после себя ярко алое пятно.
— Сегодня был волшебный закат. — послышался голос со стороны.
Алекс тут же повернулся в сторону говорящего и увидел непринужденно сидевшего на большом камне Учителя. Сегодня тот был в старой, затертой до дыр кашае блекло серого цвета, что позволило ему слиться с камнем и оставаться незамеченным. Для Алекса это показалось довольно странным, ведь Учитель всегда носил заметные наряды, ярко оранжевые с красной накидкой, а сегодня вдруг одел это. Теперь монах был похож скорее на бездомного,
