этом замкнутом пространстве он терял чувство направления. Но сейчас они наверняка где-то высоко, почти под крышей башни. Направляясь куда? На встречу с кем? Пот градом лил с него. И как рукоять короткого меча вонзилась ему под рёбра! Но самыми неожиданными были те слова Юраку.
Ширмы скользнули в стороны. Это уж наверняка не тюрьма. Юраку вошёл в комнату величиной татами в тридцать, где их ждали около полдюжины вельмож. Здесь были братья Оно, Санада и Исида Норихаза, но они оставались на полу. Потому что на возвышении виднелась маленькая, лёгкая фигурка юноши лет двадцати, в небесно-голубом кимоно.
— Коутоу, Андзин Миура, — шепнул Юраку и сам поспешно опустился на колени. Уилл последовал его примеру, а Хидеёри положил руки на бёдра по освящённой веками традиции, прежде чем подозвать их ближе.
— Андзин Миура, мой господин принц, — объявил Юраку. Уилл опустился на колени рядом с возвышением.
— Человек с пушками, — произнёс Хидеёри. — Я много слышал о тебе, Андзин Миура. Твои ядра чуть не убили мою мать.
— За это я хотел бы искренне извиниться перед самой принцессой, мой господин, — ответил Уилл.
Хидеёри внимательно посмотрел на него.
— У тебя, без сомнения, будет такая возможность, — заметил он. — А теперь поедим, мой господин Харунага.
Даймио поклонился и хлопнул в ладоши. Ширмы скользнули в стороны, и служанки поспешили в комнату с маленькими лакированными столиками и пылающими жаровнями. У Уилла появилась наконец возможность осмотреться. Богато убранная комната, свежайшие циновки на полу, по углам огромные вазы, полные цветов, на стенах — драпировки. А что за драпировками? Ведь в воздухе чувствовался слабый аромат. Аромат, какого он не ощущал пятнадцать лет. Тогда он был в этой башне, он уверен в этом. Требования этикета запрещали даже принцессе Ёдогими обедать с мужчинами, но наверняка она где-то поблизости. И её горничные?
Подали рис. Хидеёри мелкими глотками отпивал чай, разглядывая Уилла поверх чашки, — как странно напоминает Иеясу, в которого, возможно, он и перенял эту привычку.
— Тебе понравилось пребывание в Осакском замке, Андзин Миура?
— Было очень интересно, мой господин.
— Мы не предполагали, что ты пробудешь здесь так долго, — сказал Хидеёри. — Ты ведь видел, как солдаты Токугавы засыпают ров?
— Как и было предусмотрено договором с принцессой Ёдогими, мой господин.
— Внешний ров засыпан несколько дней назад, — заметил Ода Юраку. — Но работы всё не прекращаются.
Уилл посмотрел на старика.
— Мне ничего об этом не известно, мой господин. Из моего окна плохо видно, а выходить на крепостные стены мне не позволяют.
Хидеёри кивнул:
— Тем не менее это так. Впрочем, мы все сейчас узнаем.
— Он идёт, мой господин принц, — сказал Санада. Девушка, стоявшая на коленях рядом с Уиллом и подкладывавшая ему на тарелку тонкие ломтики жареной курятины, украдкой улыбнулась ему. Ширмы вновь раздвинулись, пропуская на этот раз самурая в полном боевом облачении, за исключением шлема. Он медленно опустился в поклоне на пол, но Хидеёри тут же жестом приказал ему подняться.
— Сёгун был занят другими делами, мой господин принц, — ответил самурай. — Меня принял господин Хонда Масадзуми.
— Ты передал ему наш протест?
— Да, мой господин принц.
— И что ответил господин Масадзуми?
— Он был нездоров, мой господин принц, и потому не покидал своего дома. Таким образом, он не мог лично наблюдать за ходом работ. Но он был разгневан, услышав, что его солдаты вышли за рамки инструкций. Он пообещал послать человека к господину Итакуре в Киото, чтобы установить истину в этом деле.
— Истину? — воскликнул Норихаза. — Разве не сам сёгун контролирует ход работ? Кто ещё может отдать приказ прекратить их?
— Похоже, мой господин Норихаза, что этими работами руководил сам принц Иеясу. Даже сёгун не осмеливается идти против приказов принца.
— А принц в Киото?
— Нет, мой господин. Полагают, что он сейчас в Сидзюоке. Но это только предположение. Господин Масадзуми считает, что приказы принц передаёт через своего представителя в Киото, господина Итакуру. Поэтому он и послал туда гонца, чтобы выяснить, что всё-таки нужно делать.
— Самая настоящая ложь, мой господин принц, — заметил Санада.
Хидеёри, нахмурившись, посмотрел на генерала, противоречивые чувства обуревали его.
— А работы тем временем продолжаются, мой господин принц, — сказал Норихаза. — Внешний ров засыпан, наружная стена снесена. Теперь они начинают засыпать второй ров. Так что же, мой господин, вы будете ждать, пока они начнут разбирать вторую стену? Это трюк Токугавы, мой господин принц. Иеясу добивается своих целей обманом.
— Чего вы от меня хотите, — пробормотал Хидеёри. — Может быть, он не замышляет ничего плохого. Может быть…
— Может быть, — ответил Норихаза. — Может быть, мой господин принц. Хорошо известно, что Токугаве нужно только одно — уничтожить Тоётоми. Хорошо известно, мой господин принц, что армии Мори, Асано и Сацумы не вернулись в свои провинции, а стоят лагерем на соседних холмах, окружив город, и ожидают удобного момента. Мой господин, дни вашей власти, вашей свободы, вашей жизни ускользают от вас с каждой лопатой песка, высыпанного во второй ров.
— Но, мой господин… — Хидеёри повернулся к Оно Харунаге. — Мой господин Харунага, ваши сыновья…
— Они самураи, мой господин принц, — ответил Харунага. Но его голос был печален, и, говоря, он смотрел на Уилла. — Они готовы умереть за Тоётоми.
— Что скажете вы, мой господин Санада? — спросил Хидеёри. — Как мы можем ответить на такое вероломство?
— Ничем, мой господин принц, кроме как начав стрелять по работающим. И это будет означать конец перемирия.
— А потом ринуться в атаку и разгромить сёгуна, — подхватил Норихаза. — Да. Это будет великая победа.
— Но недостаточная, мой господин Норихаза, — заметил Санада. — Хидетада — ничто, пока жив его отец. Принцев Токугава слишком много. Не сомневайтесь, что если Токугава планируют засыпать второй ров и снести вторую стену, то это лишь первая часть их замысла. Вторая — это взятие крепости штурмом. Поэтому они наверняка снова соберут сюда все свои войска и сделают это в тот момент, когда мы нарушим перемирие. Я бы на их месте ждал именно этого момента, мой господин. А пока что разорвите перемирие, призовите обратно тех своих военачальников, которые могли покинуть замок, закупайте где только можно военные припасы и отгоните рабочие отряды. Это заставит Токугаву вернуться. И когда вы увидите золотой веер над лагерем противника, вот тогда мы должны атаковать всеми силами, до последнего солдата, и положить этому конец за один день. Если мы сможем совершить вылазку и поразить сердце Токугавы, его армия растает, как снег под ярким солнцем, и победа ваша, мой господин принц. Как и империя.
Боже мой, подумал Уилл, этот человек знает, что говорит.
