это еще что такое?
На лице Силлеста появилось недоумение, стоило ему заметить Рифу и пританцовывающего от нетерпения за ее спиной мальчика.
— Подобрали по дороге, — буркнул Ронк и, отодвинув Дани и Силлеста плечом, прошел в дом.
— Здоровяк опять не в духе? — хмыкнул Силлест.
— Пацаненок ему машину помял. Головой, — Дани бросил на мальчика насмешливый взгляд.
Силлест присвистнул, а мальчик, стушевавшись, загладил волосы на лицо, спрятал за челкой глаза.
— Слушай, тут такое дело, — произнес Дани и взглядом указал на Рифу. — У тебя не найдется чего поприличнее?
— Да, должно что-то валяться в шкафу, — Силлест почесал голову и крикнул вглубь дома: — Эй, сладкие, ходь сюда!
Музыка отступила на второй план, уступив место девичьим визгам. На шею Дани кинулась сначала одна вышедшая в коридор девушка, а затем и вторая. Они были, как две стороны одной монеты: коротко стриженная, черноволосая, с яркими алыми губами и белой кожей, и смуглая, со светлыми, завитыми в крупные кудри волосами и длинными, пушистыми ресницами.
— Милые, подберите что-то для нашей гостьи, — попросил Силлест, когда девушки перестали радостно пищать и тискать Дани.
— Гостьи? — черноволосая с удивлением посмотрела на Рифу, а затем перевела на Дани подозрительный взгляд. — Дан, ты что это такое удумал?
— Наверх, девочки, давайте все живо наверх, — Дани рассмеялся и, притянув Рифу к себе, вручил ее светловолосой.
Ее закружили в хороводе рук, голосов, пышущих жаром длинных ног, увлекли по спиральной лестнице на второй этаж, где на нее уставились висящие на стенах старые, пыльные портреты. Рифе казалось, что они смотрят на нее негодующе, с упреком, но она не могла понять почему, и предпочла отвернуться, уткнуться взглядом в подтянутые икры черноволосой девушки, которая шла впереди. Она носила открытые босоножки на высоком каблуке — даже выше, чем у Каюры.
В комнате, в которую ее привели, пахло чем-то сырым и соленым, но Рифа не обнаружила ни затхлых промокших углов, ни старых, залежалых вещей, даже когда черноволосая распахнула тяжелые бархатные шторы, впуская в помещение дневной свет. Единственным признаком беспорядка, который Рифа нашла, была стоящая у стены громоздкая кровать: не застеленая, как полагается, покрывалом, а просто брошенная, как есть, с ворохом подушек и смятых простыней.
— И где же Дан нашел такую хорошенькую маленькую девочку? — спросила блондинка, тогда как ее подруга принялась перекапывать содержимое гигантского зеркального шкафа.
— В лесу, — смущенно ответила Рифа.
— Ты была вместе с братом? Где твои родители?
Рифа прикусила губу и отрицательно покачала головой.
— Не цепляйся к ней, — смеясь, посоветовала черноволосая.
Она обернулась к ним, держа в руках светло-голубое платье; окинула Рифу придирчивым взглядом.
— Умыться бы тебе. Прежде чем наряды надевать.
Ванная комната в этом доме была совсем не похожа на их с Кираем: большая, со стеклянным потолком прямо над ванной, в которой могло уместиться четверо. Забравшись в нее, Рифа смывала с себя грязь, въевшуюся в кожу кровь и чувствовала себя до невозможного маленькой и беззащитной. Хотелось домой, к Кираю. Но она должна быть сильной. Должна попасть на восток, пока не стало слишком поздно.
Светловолосая девушка помогла ей вытереться, расчесать и заплести волосы, одеться. Рифе хотелось спросить ее имя, но каждый раз поднимая на нее взгляд, она терялась. Девушка была очень красивой, как дорогая фарфоровая кукла. Только в отличие от куклы, заговорить первой с живым человеком было в разы страшнее.
— Эй, ты что тут делаешь? — из коридора донесся голос Дани. — Подглядываешь, что ли?
Обернувшись, Рифа увидела мальчика, притаившегося у входа.
— Ничего я не подглядывал! — вскинулся тот. — Я это… просто… может… тоже умыться хотел!
— Неужели?
Дани остановился рядом с ним, склонился, обнял за плечо и посмотрел на Рифу.
— Что, тебе тоже нравятся маленькие девочки в красивых платьях? — с ухмылкой спросил он.
Щеки Рифы вспыхнули. Ей казалось, что мальчик тоже покраснеет и запротестует. Но он только молча бросил взгляд на лицо нависшего над ним Дани, и в животе Рифы промелькнул и тут же исчез неприятный холодок.
— Или, может, тебе тоже хочется платье? — Дани рассмеялся над собственной шуткой, порывисто выпрямился, едва качнулся, но быстро нашел равновесие. — Красавица, а найди-ка и ему что-то по размеру.
— Дан, ну ты совсем уже, — хихикнула черноволосая.
— Ты найди, найди. Может Ронк от такой картины хоть немного оттает.
Продолжая хихикать, девушка полезла в шкаф.
Мальчик вяло отпирался: «Больше для вида», — решила Рифа, украдкой следя за тем, как тот напяливает протянутый ему красный с оборками сарафан.
— И куда только твои родители смотрят? — хмыкнул Дани. Его ладони лежали на плечах Рифы, едва прикрытых тонкими лямками платья, и она не смела лишний раз пошевелиться. — Разрешили так волосы выкрасить, еще и татуировку сделать.
— Отец говорит, что я могу выглядеть так, как сам того хочу, — гордо ответил мальчик и выпятил грудь, демонстрируя нарисованное на ней дерево.
— Мне б такого папулю, — прыснула черноволосая и, поправив подол сарафана, ущипнула мальчика за щеку. — Какие сладкие ямочки.
— Так, ладно, все во двор, пока Ронк в конец не уморил рыжего, — скомандовал Дани.
От дикого, темного леса внутренний двор отделял невысокий дощатый забор. Силлест суетился вокруг стола, доставляя на него блюда, при виде которых рот Рифы наполнился слюной. Ронк сидел в плетеном кресле возле костра, курил толстую, скрученную из бумаги самодельную сигарету, и время от времени лениво поворачивал вертела с кусками мяса и овощами.
— А включи-ка погромче, милая! — Дани отпустил руку Рифы и звонко шлепнул светловолосую ниже спины. — Разгоним всех хассов, духов и прочую нечисть!
Предоставленная сама себе, Рифа не знала, куда ей спрятаться от грохочущей музыки и перекрикивающих ее голосов. Перестав ее замечать, Дани устроился в кресле у костра вместе с девушками: светловолосая сидела на его левом колене, а черненькая — на правом. Они смеялись над его шутками и пили прозрачный, желтый напиток из бокалов на высоких ножках. На столе не осталось больше места, и Силлест, прихватив с собой целую бутылку, присоединился к остальным.
Чувствуя себя совершенно потерянной, Рифа села на приставленную к столу лавку и уткнулась взглядом в свои босые ноги. К такому красивому платью, что ей дали, обязательно нужны были туфли. Но их не было.
— Эй, кроха, ешь, что хочешь, не стесняйся! — крикнул ей Дани и сразу забыл о ней.
Живот требовательно заурчал, стоило Рифе посмотреть на стол. Там было столько всего! Теперь она понимала, почему Ронка называли сладкоежкой. Такого количества сладкого она не видела даже в фильмах: желе, пирожное с заварным кремом, румяные кексы, конфеты россыпью! Среди них затесалось несколько салатов
