лапы опустились. — Александра, которая хранила всё это время комплекс «Цверг» и благодаря которой у вас был дом, умирает. И как же жалко вы выглядите, обвиняя ту, что терпела свое мученическое существование ради ваших жизней!
— Как она может умереть? Она же неживая? — вылился каркающий голос из толпы.
— Даже камень в конечном итоге стачивается и становится пылью, — философски ответил мистер Вулпис.
— И куда же мы направимся, если комплекс падёт?
— Прямо сейчас Александра перебрасывает всю свою энергию в Ковчег. Когда все системы будут готовы, я подниму Ковчег в небо. Однако, вам следует знать, что по мере того, как включается питание корабля, системы комплекса отказывают.
— Но это же неправильно!
— Неправильно то, — резал острым взглядом мистер Вулпис, — что вы прозябаете свою жизнь здесь, не видя белого света. Капитан Эрнандес пожертвовал жизнью ради вас, а вы и не в курсе, что ваша ваша свобода писана кровью!
— Вы думаете, что он все-таки мёртв? — не выдержала Жанна, пробираясь через толпу.
Мистер Вулпис глянул на неё с высоты фонтана, и взгляд его говорил: «Что ты наделала?»
Лис наблюдал, как мрачнеют взоры, достигая кошки, как сгущается бранящая тишина.
В мигающем красном свете глаза Жанны выделялись необычной голубизной. И хотя в них крепчал лёд, мистер Вулпис ощущал, как они нещадно прожигают его душу.
Жанна прекрасно понимала, что внимание к её персоне не исполнено уважения или любви. Оно было окислено завистью — самой вязкой и самой зелёной из всех.
— Мне жаль, — только и сказал ей лис.
— Вы обещали, что он не умрёт! Вы соврали!
Ответ мистера Вулписа утопил гвалт звериных голосов. И голосили они не о судьбе сеньора Эрнандеса, а о том, почему Жанна допустила гибель комплекса.
— Вообще-то я пыталась её спасти! — защищалась та, когда толпа стала напирать на неё не только вербально, но и физически.
— Получается, ты всё заранее знала? Почему нас не предупредили? Почему не дали время собрать вещи? — тягала её из стороны в сторону звериная орава.
Боуи с лапой Ариэль в ладони как мог проталкивался между спинами, чтобы как-то посодействовать Жанне. Корги, сидевшая у него на холке, соскочила вниз, когда чьё-то плечо торкнуло волка в бок.
— Корги!
— Учитель!
Пол мгновения хватило, чтобы лапа Ариэль выскользнула из лапы Боуи, окончательно разъединив того со своими друзьями.
— Прекратите! Заткнитесь все!
Громкий, как гром, голос прошёлся по всём углам зала встреч, и птичий народ, замыкающий ряды толпы, радостно заулюлюкал раньше, чем мистер Вулпис или кто либо ещё увидел обладателя столь командного тона.
— Капитан!
— Капитан жив!
Капитан Эрнандес махнул перебинтованным крылом Фогу Вулпису, а потом отчитал фермеров:
— А вы чего стоите истуканом, друзья? Вам же известно, как я дорожу Жанной! И не стыдно вам? Да если хоть один усик слетит с её щеки, я вам такое задам, что мало не покажется!
Ворон двинул к фонтану, откуда улыбался ему Фог Вулпис, и толпа послушно уступила ворону дорогу. Занимая место рядом с лисом на импровизированной трибуне, ворон невзначай подобрал Жанну за запястье, и та машинально прыгнула с ним на бассейн.
— Теперь когда все в сборе, давайте перейдем к активный действиям! — объявил он, хитро подмигивая Жанне, по чьему ошпаренному виду можно было сказать, что та ещё не поверила своим глазам в воскрешение дяди.
— Спасибо, сеньор Эрнандес! — благодарно кивнул ворону мистер Вулпис, и, вновь завладев вниманием толпы, декламировал все, что было заготовлено у него на уме для спасения обитателей комплекса.
Вне капсулы Александра не была способна управлять «Цвергом». Произведя запуск ковчега, она могла лишь уповать на хороший исход эвакуации. Вся ответственность возлегла на плечи Фога Вулписа. Не затягивая с речью, лис потребовал народ спуститься по чёрным, ранее никогда не открывавшемся, ходам к лифту.
Но лифт этот был не совсем обычным.
Во-первых, до сего часа по его площадке не ходила ни одна живая лапа.
А во-вторых, площадь и предельная вместимость лифта поражала своими параметрами.
Ряды зверей сходились в центре, помеченным по границе красными линиями. Тепло-желтое освещение тоже распределялось ограниченно, словно намекая, что вошедшим не стоит совать нос куда ни попадя.
Боуи, Ариэль и Корги все вышли из разных дверей. Завидев друг друга, они немедля объединились, чтобы больше никогда не расставаться.
Увлеченные разглядыванием, обитатели комплекса таращили глаза на размазанные тенями очертания громадных механических систем, пока сеньор Эрнандес и Жанна притворялись, что полностью располагают ситуацией.
Само собой разумеющееся, это было далеко не так. Действительно осведомлен в том, что делает, был только Фог Вулпис, хотя место, куда его привели инструкции Александры, заставили отвиснуть челюсть даже у него.
Собравшись, лис завёл лапы за спину и так, словно был у себя дома, прогулялся до механизма с рычагом.
— Ну что ж, господа! — подготавливал публику к неизвестности сеньор Эрнандес. — И дамы! — галантным жестом поприветствовал он он Ариэль и Корги, недоверчиво переминающихся в метре от него. — Главное не пугайтесь того, что будет дальше! Чтобы не случилось, мы с вами!
Харизма ворона немного распарила ледяную морось страха, и звериный народ позволил себя чуток своевольности. Смельчаки хотели выйти из душного круга, но Фог Вулпис рванул рычаг вниз, и система выдала предупреждение:
— Пожалуйста, не выходите за границу площадки! Лифт опускается!
Пол дрогнул, хотя в тряска, которая уже не отпускала комплекс, это мало кого напугало.
Мистер Вулпис, по-прежнему храня какое-то мудрое и мирное молчание, зашагал лапа об лапу по мостику, который соединял опущенный лифт с кабиной, уж больно смахивающей на центр управления.
Включив системы ловкими движениями пальцев, будто для него это было рутиной, лис Вулпис Фог развернулся на месте, бессовестно ухмыляясь удивленным мордам:
— Добро пожаловать на Ковчег «Цверга». — И за его спиной, театрально, словно прожектор, вспыхнули контуры исполинского глаза. — Вашу последнюю надежду на спасение!
Глава 42
Прибытие
Карета с величественной розой на гербе хлюпала колёсами по колее, перемалывая комья земли в густые лужи. Оставив позади посеребренные первыми звёздами стволы берёз, она завернула направо, за холм, туда, где красовался за резным забором великолепный замок лорда Фоксвильтона.
Фоксвильтон был лисом, не стыдившимся в своей зрелости лет ухаживать за молодыми девицами. Из-за того, что характер у него был двуличный и до омерзения приторный, как осадок от засахаренного варенья, никакие деньги не помогали ему остепениться.
Весенний бал, на который ехала карета, устраивал лорд ежегодно, и для семьи Де Муаров уже вошло в традицию посещать его в составе дочери Шарлотты и ее отца — лорда-канцлера Микаэля Де Муара.
Однако в этот раз кое-что изменилось. Шарлотта больше не была маленькой
