тоже хорош! Потакает во всём! Часами с мечом упражняется – Джэд велел! Ну, ответь: зачем принцу такие тренировки? Он в Артреск жить собрался?!
– Не скажи, – возразила Эльгер, – тут Синеглазый прав. Дэрэк магии лишён, как-то должен защищаться? Да если б не уроки Джэда, Бэрн его придушил бы просто!
– Это точно. Всё равно беда с ними!
– И не говори! Арвэ уже рвёт и мечет, для кого я готовлю, спрашивает? Она принесёт завтрак – уже нет никого, за обедом одни мы с тобой, про ужин вообще молчу… У тебя муж в обнимку с тарелкой засыпает?!
– Слава Хранителю, пока нет.
– А у меня постоянно… Даже ойт уже не спасает!
– Зато связь эта! Сидят, разговаривают, как люди. Вдруг – уставились, замолчали, лица такие загадочные – поди, разбери, что затеяли! И вообще, я даже ревновать начинаю. Прошу: Дэрэк, слетаем с Дани к Океану, хоть на полдня! Нет, занят! Зато Джэд позвал – всё, дела по боку. Не то что к Океану – в Аскаф или Винир, пожалуйста! Я понимаю, что они туда не отдыхать отправились, но всё равно обидно! А гриву отрастил ниже спины – кому, спрашивается, подражает?! Хоть косу заплетай!
– Вот давай и заплетём, – хихикнула Эльгер, – одну на двоих. Поставим рядом и сплетём – чёрно-белую, чтоб уж совсем не расставались! Я тут после очередных шуточек Лейгни, что у некоторых мужчин волосы длиннее, чем у иных женщин, осерчала слегка, сказала: Синеглазый, приду, ночью обстригу! Пришла с ножницами… А он спит под защитой, а сверху фантомчик такой, в виде кукиша…
Обе расхохотались.
– Они тоскуют оба… очень, – опять загрустила королева. – Джэд, вон, даже ночевать на Земле остался, лишь бы с Дэрэком побыть…
– Ничего, – вздёрнула голову Дейзи, – поскучают – привыкнут жить порознь!
Эльгер сочувственно посмотрела на неё:
– Ох, Льдинка… Не обижайся, но я б на твоём месте на это не рассчитывала…
***
Он сидел, лаская пальцами подвеску медальона на тоненькой цепочке. Любимое украшение Ролланны. Камешек с Паджера, кусочек темно-бардового минерала с золотыми искорками, что он подарил ей незадолго до Обряда. Частица породы, которую он кропотливо изучал долгие годы. Ролланна смеялась, говоря, что он, ещё не приведя её в Паджер, уже знакомит будущую жену с новым миром.
Ролланна. Его Ролланна. Смеющиеся серые глаза и россыпь блестящих темных кудрей под багряным небом Паджера, отливающих рыжиной. Он плохо помнил свою жизнь до встречи с ней. Кроме, конечно, экспериментов в лаборатории. Но всё это отошло на второй план, когда он в один из редких визитов в Саор заглянул в гости к Марну и был представлен его дочери.
– Смотри, моя егоза идёт, – осветилось улыбкой обычно невозмутимое лицо его единственного друга. – Поразительно, Скер, мы с тобой ещё так молоды, а у меня уже дочь невеста!
– Тебе проще, – хмыкнул он. – Ты не сидишь полжизни затворником в мире, где на одну женщину десять мужчин. Да и видел бы ты тех местных красоток!
А затем он обернулся и увидел Ролланну.
Она всегда будет стоять у него перед глазами – лучистые глаза и ясная улыбка, схваченные светлой лентой кудри, ямочки на щеках… Лёгкое платье едва ли до колен, сандалии на смуглых ногах, мокрые от росы, – бегала по утреннему саду, в руках букет диких пиний. Если бы секунду назад ему сказали, что у него, затворника, уважаемого мага, целиком посвятившего себя теоретической работе, перехватит дыхание и отнимется язык при виде семнадцатилетней девочки, – рассмеялся бы в лицо. Марн хохотнул, шутливо ткнув его в бок, и он на подгибающихся ногах преодолел разделяющее их с Ролланной расстояние – четыре шага, перевернувшие его жизнь.
Позже Ролланна говорила, что сразу прониклась к нему нежностью – растерянному и ошеломлённому, невнятно бормочущему приветствие. Что его обветренное лицо показалось ей таким родным и милым, что она сразу взяла его за руку и, нисколько не смущаясь, поцеловала в щеку.
Потом была прогулка по саду, и расставание под вегеком, и обещание увидеться завтра, и бессонная ночь, и встреча… Через неделю он попросил у Марна руки дочери. Ролланна затаилась за дверью, изо всех сил стараясь подслушать их разговор. Марн дал согласие.
– Хотя я хотел бы, чтоб вы повременили, дружище. Дело не в тебе, в твоих чувствах я не сомневаюсь. Но она так молода, Скер. Она смотрит на тебя восторженными глазами, ты её герой, ты явился из далёкого мира, где двадцать с лишним лет увлечённо занимаешься наукой, она готова последовать за тобой хоть в Паджер, хоть на край света.
– Вот и прекрасно, – перебил друга он. – Паджер – единственное место, где существуют силы, нам неизвестные, и где имеет смысл продолжать исследования. Поверь, я ещё удивлю Саор, и Ролланне будет принадлежать часть моей славы. Ей интересна моя работа. Мы будем счастливы.
Обряд был назначен на День Сбора Плодов. Ролланна носилась как угорелая, советуясь с подружками, что взять с собой, составляя длинные списки вещей, выбирая посуду и мебель для их будущего дома. Он связался с принцессой Тери – попросить лично провести церемонию, и Гэсса искренне обрадовалась за своего талантливого ученика.
– Завтра ежегодный бал Урожая, – напомнила Старейшая. – Я буду рада видеть вас в замке – тебя, пропащая душа, и твою невесту. Не опаздывайте.
Так он сам привёл Ролланну на тот бал.
Если бы он только знал!
Если бы он отказался!
Если бы…
Всё сложилось бы иначе. Он увёл бы Ролланну в Паджер, и они были бы безмятежно счастливы все эти годы – обязательно были бы, он уверен!
А вначале всё было прекрасно. Король, этот мальчишка, которого Скер за все месяцы пребывания дома так и не удосужился посетить, опоздал к началу бала, и торжественную речь произносил Лекст. Принц Пенша церемонии любил, и речь вышла красивая и проникновенная. Затем Лейгни с Доргом первой парой открыли бал, и он повёл Ролланну, восхищённо прижимающуюся к нему всем телом, в традиционном танце. Счастье переполняло его, он даже отвечал на редкие приветствия – за годы, проведённые вне Саора в далёком мире, в исследованиях, мало кому понятных и интересных, большинство прежних знакомых успело забыть его, с юных лет стремящегося к уединению. После он повёл Ролланну знакомиться с Гессой – хоть она и видела свою принцессу, но издалека, и ни разу не говорила.
Гэсса увлечённо ругалась с каким-то долговязым парнем в дальней нише зала. Фиалковые глаза метали искры, изящные руки страстно рассекали воздух. Парня, стоявшего к Скеру спиной, это не смущало, он с успехом сопротивлялся натиску Старейшей, то и дело встряхивая смоляной гривой давно не стриженных волос. Они с Ролланной подошли ближе. Их не замечали.
– Какого… – принцесса проглотила слово, явно неподходящее Правительнице. – Нет, ну объясни мне, что за
