Книга Мальчик глотает Вселенную - Трент Далтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
– Пошли, – говорит Кэйтлин.
Она выскальзывает из машины и высоко задирает левую ногу в ботинке «Доктор Мартенс», чтобы опереться в место сочленения трех толстых ветвей жакаранды, откуда они расходятся в разные стороны. Дырка на левом колене ее черных джинсов надрывается еще больше, когда она туда забирается. Затем Кэйтлин, как обезьяна, карабкается вверх по толстой ветке, которая поднимается к верхушке коричневого забора. Она не размышляет. Она просто действует. Кэйтлин Спайс – человек действия. Я теряюсь на мгновение, просто наблюдая за ее движениями. В ней есть какая-то природная смелость. Я глазом не успеваю моргнуть, как она заползает на ветку достаточно высоко, чтобы сломать себе шею, если вдруг соскользнут ее верные британские говнодавы.
– Чего ты ждешь? – интересуется Кэйтлин.
Я поднимаю левую ногу к центральной развилке ствола, и моя задняя мышца бедра грозит порваться. Кэйтлин встает на ветке в полный рост и идет по ней, как гимнаст по бревну, прежде чем лечь, обняв на мгновение ветку, и самонадеянно протянуть ноги вниз, к коричневой стене, над которой та растет. Затем она находит ногами стену, приседает на ней и спускает ноги на ту сторону, опираясь животом на верх забора. Она оценивает свое возможное место приземления всего полсекунды, а потом разжимает руки и исчезает.
Я ползу вверх по ветке, далеко не так грациозно. Уже стемнело. Я прыгаю на стену и свешиваю ноги внутрь. Я молюсь, чтобы посадка была мягкой. Шмяк! Мои ноги находят землю, и я тут же падаю от удара. Я валюсь назад и жестко приземляюсь на свою костлявую задницу.
Двор погружен в темноту. Я вижу свет в особняке Титуса впереди, но не вижу Кэйтлин на темной лужайке.
– Кэйтлин? – шепчу я. – Кэйтлин!
Ее рука трогает меня за плечо.
– Минус десять баллов за соскок, – говорит она. – Пошли!
Она, пригнувшись, быстро несется через лужайку, огибая с левой стороны большой дом, через который мы проходили с Ханной всего лишь какие-то часы назад. Мы как бойцы спецназа. Как Чак Норрис в фильме «Октагон». Незаметные и суровые. За угол дома, на заднюю лужайку. Каменные фонтаны. Лабиринты живых изгородей. Цветочные садовые клумбы. Мы прорываемся через них и мчимся в направлении белой двери бункера, почти целиком скрытого вьюном, кустарником и травой. Кэйтлин останавливается возле двери. Мы оба наклоняемся вперед и упираем руки в колени, чтобы отдышаться. Журналистика и бег – это как мел и сыр, масло и вода, лейбористы и консерваторы.
Кэйтлин поворачивает серебристую ручку двери.
– Заперто, – говорит она.
Я втягиваю в себя побольше воздуха.
– Возможно, тебе лучше вернуться в машину, – произношу я.
– Почему?
– Лесенка правосудия.
– Чего?
– Лесенка правосудия, – повторяю я. – Сейчас мы, вероятно, на нижней ступеньке для вынесения приговора. Незаконное вторжение на частную территорию. Я собираюсь подняться на ступеньку выше.
– То есть как?
Я иду к небольшому сараю для инструментов, расположенному рядом с бункером.
– Взлом и проникновение, – говорю я.
В сарае пахнет маслом и бензином. Я протискиваюсь сбоку припаркованного трактора «Джон Дир». Вдоль задней стены сарая – ряд прислоненных к ней садовых инструментов. Мотыга. Грабли. Лопата. Ржавый топор. Топор достаточно большой, чтобы снести башку Дарту Вейдеру.
Я возвращаюсь обратно к двери бункера, держа топор в обеих руках.
Это ответ, Дрищ. Перед мальчиком встал вопрос. Мальчик нашел ответ.
Я поднимаю топор высоко над плечом, будущая траектория его тяжелого ржавого лезвия примерно попадает в пятисантиметровый промежуток между дверной ручкой и косяком.
– Я чувствую, что должен это сделать, – говорю я. – Но тебе не нужно этого делать, Кэйтлин. Тебе лучше вернуться в машину.
Она внимательно смотрит мне в глаза. Над нами луна. Кэйтлин отрицательно качает головой.
Я расслабляю плечо для лучшего удара. Я замахиваюсь.
– Илай, стой! – вдруг окликает меня Кэйтлин.
Я останавливаюсь.
– В чем дело?
– Мне просто пришла в голову одна мысль, – говорит она.
– Да?
– «А в конце – мертвый синий крапивник»?
– Да.
– Что, если имеется в виду не конец Титуса Броза? Что, если это означает твой конец? Твой конец, не его.
От этой мысли меня бросает в дрожь. Мне вдруг становится холодно возле этого мрачного бункера. Мы смотрим друг на друга долгий момент, и я благодарен за этот момент вместе с ней, даже если я в ужасе и знаю где-то глубоко внутри себя, что она права насчет такой возможности – что «а в конце» означает мой конец, а мой конец означает наш конец. Конец истории Кэйтлин и Илая.
И я обрушиваю лезвие на дверь, и топор вгрызается жестко и яростно в древесину, которая уже успела обветриться от непогоды. Деревянные щепки разлетаются в стороны, и я поднимаю лезвие обратно и снова вгоняю его в дверь, и если быть честным с самим собой, то мысленным взором я вижу, как топор погружается в старый череп Титуса Броза. Дверь бункера распахивается, открывая бетонную лестницу, круто спускающуюся в глубь земли. Лунный свет освещает лестницу только до шестой ступени, а все остальное – темнота.
Кэйтлин стоит за моим плечом, глядя вниз на лестницу.
– Что это за чертовщина, Илай? – спрашивает она серьезно.
Я качаю головой, спускаясь вниз по ступеням.
– Я не знаю.
Я считаю ступени. Шесть, семь, восемь… двенадцать, тринадцать, четырнадцать. Дальше начинается пол. Под моими ногами бетонная площадка.
– Ты чувствуешь этот запах? – спрашивает Кэйтлин.
Запах дезинфицирующего средства. Отбеливателя. Чистящих средств.
– Пахнет, как в больнице, – говорит Кэйтлин.
Я провожу в темноте руками по стенам. Стены из полых бетонных блоков по обе стороны коридора – прохода, тоннеля – возможно, метров двух в ширину.
– Где там твой фонарик? – спрашиваю я.
– О, точно! – спохватывается Кэйтлин.
Она лезет в карман. Щелкает по кнопке большим пальцем, и маленький кружок белого света освещает пространство на шаг перед нами. Достаточно, чтобы увидеть белую дверь, встроенную в левую сторону бетонного коридора. Достаточно, чтобы увидеть дверь с правой стороны, прямо напротив левой двери.
– Ооххххх, дерьмо, – бормочет Кэйтлин. – Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
– Ты хочешь выбраться отсюда? – спрашиваю я.
– Пока нет, – отвечает она.
Я иду дальше в темноту. Кэйтлин поворачивает ручки обеих дверей.
– Заперто! – сообщает она.
Гладкий бетонный пол. Коридор вызывает клаустрофобию. Грубые бетонные стены. Мертвый воздух и дезинфицирующее средство. Дрожащий свет фонарика Кэйтлин мечется по стенам. Пять метров в темноту. Десять метров в темноту. Затем слабый луч выхватывает из мрака еще две белые двери по сторонам коридора. Кэйтлин поворачивает их ручки.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Мальчик глотает Вселенную - Трент Далтон», после закрытия браузера.