- Не бойся, иди сюда, - кивнув нанебольшой черный диван, вместо ответа бросил Громов, - я не кусаюсь.
- Знаешь, видно, мы так и непоняли друг друга, - неуверенно выдавила Нина, отступая назад, - я, наверное,лучше пойду...
- Никуда ты не пойдешь! - в парушагов пересекая разделяющее их расстояние, выкрикнул Громов, резко хватая Нинуза запьястье, и пробежав по ней оценивающим взглядом, - раз ты пришла, то мыдоведем дело до конца! Поняла?
- Отпусти, мне больно! -вырываясь, прошипела девушка.
- Больно?! - закричал Антон, притянувНину ближе к себе, и всматриваясь в её глаза злостным взглядом, черных хищныхглаз, - а мне надоело, что вы все всегда выбираете его! Что в нём есть такого,чего нет у меня?! Деньги? У меня их больше! Власть? Да я могу проглотить твоегоАвдеева, не подавившись! Тогда что? - встряхивая девушку за плечи, кричалГромов.
- В отличие от тебя, он человек!Настоящий живой человек, которого возможно полюбить! А таких как ты, можнотолько ненавидеть! - выпалила, как на духу Нина.
Но заметив, как от её слов нащеках у мужчины заиграли желваки, глаза сощурившись до узких щелочек, потемнелидо неимоверности, а пальцы с еще большей силой впились в её плечи, успелапожалеть о своей опрометчивости и показной смелости. Причем именно показной!Потому, что за невозмутимой маской скрывался безумный животный страх перед этимчеловеком.
Несколько секунд Громов безмолвновсматривался в лицо Нины, а она, казалось, перестала дышать, боясь, что этимвызовет новый приступ гнева у мужчины. Но её даже этого делать не пришлось.Резко дернув Нину на себя, Антон неожиданно толкнул её на, неподалеку стоящийдиван, от чего девушка взвигнула.
- Ты что творишь? Отпусти! -возмутилась Нина, пытаясь подняться. Но её попытка была грубо отвергнута, и Белецкаяопять повалилась на диван.
- Замолчи, - выкрикнул мужчина,наваливаясь на Нину, при этом пытаясь грубо стащить из девушки кофточку, неособо реагируя на её попытки сопротивления. Напротив, чем сильнеесопротивлялась и вырывалась Нина, тем более настойчиво и нагло Громов шарил поеё телу, прикасаясь губами к её шее, пытаясь поймать губы девушки для поцелуя.
- Отпусти! Ты совсем что ли? -упираясь ладонями в широкую грудь, и ворочая головой со стороны в сторону, непозволяя Антону даже прикоснуться к её губам, кричала Нина, понимая, что самыйстрашный её кошмар осуществляется, - Ненавижу! Отпусти!!!
- Что не нравиться? - хриплопереспросил Антон, не отрываясь от Нины, покрывая её шею грубыми поцелуями,хотя, это и поцелуями назвать нельзя... скорее что-то среднее между ерзанием,терзанием и покусыванием, - ты у нас неженка, да? Привыкла к сладким ласкам ипоцелуям? Что же, будем, отучать...
- Отпусти! - стиснув зубы, Нинасо всей силы попыталась оттолкнуть мужчину от себя, или, по крайней мере,вырваться из его цепких рук. Но на это у Нины не было и малейшего шанса.Громов, крепко зажав ноги Нины между своих, одной рукой сдерживал её руки взапястьях, а другой бесцеремонно шарил по её телу. И как только девушкапыталась освободиться, лишь сильнее вдавливал её в диван.
Изначальный страх Нины давноперерос в нечто большее. Что-то похожее на желание не допустить в этот разповторения истории из прошлого. Но предательские слезы не могли не выдать еёстраха. Господи! Почему все это с ней происходит снова? Неужели на ней написано- 'Люблю экстремальные ситуации и грубый секс?'. Или, неужели она выглядитнастолько удручающе, низко? Или беззащитно? Но самое ужасное, что с каждымразом... в этот раз все больше походило на грубое насилие... Нет, тогда, тригода назад, было не лучше... Было больно, неприятно, страшно... Но, чертвозьми, это был Максим! Это был ЕЁ Максим, к которому она уже тогда, не смотряни на что, чувствовала что-то большее, нежели простой интерес, или ненависть...
А сейчас... Громов! Самыйстрашный и жестокий её кошмар! Человек, которого она ненавидела всем сердцем ивсей душой. Тот, кто не способен ни на что хорошее. Идиотка! Зачем она вообщесюда приперлась?! Нет, в этот раз она не должна, не может этого допустить!
- Пожалуйста, отпусти! - вновь ивновь кричала Нина, все еще надеясь достучаться до здравого смысла этогомужчины. Никакой реакции. Ничего, похожего на пощаду. И тогда девушка, решиввыложить последний козырь, с отчаянием выкрикнула - Да, Максим тебя за это убьет!
На мгновение застыв, Громов,затуманенным взглядом, уставился на Нину. В мыслях девушки успело пронестисьчто-то вроде облегченного вздоха, и только она хотела вырваться, как Антон,резким движением разорвал на Нине тоненькую футболочку, представляя взору еёгрудь, облаченную в один лишь бюстгальтер.
- Нет! - пытаясь закрытьсяруками, завизжала девушка, зажмурившись, - не надо! Пожалуйста!
Но крик Нины смешался с каким-тостранным грохотом, после которого, она почувствовала, как кто-то... Нет, некто-то, а... Максим? Со словами:
- Отстань от неё, животное! -отбросил от неё Громова.
Обхватив руками плечи, Нина,глазами, полными ужаса и страха, смотрела, как Макс, оттолкнув Громова,размахнувшись, со всей силы саданул тому кулаком по лицу. От этого Антон, неудержав, от неожиданности, равновесия, повалился на стол, сбивая собственнымтелом, со стола стоявшие на нем предметы и бумаги, которые тут же полетели напол.
- Опаньки, прекрасный принцприскакал на белом коне спасать свою принцессу, - поднимаясь, язвительнопробормотал Громов, - ты мне за это еще поплатишься, - потирая разбитую губу,добавил мужчина.
- Это ты поплатишься! - злостновыкрикнул Максим, помогая испуганной до смерти Нине подняться. Прикрывая однойрукой разорванную футболку, Нина другую подала любимому. Дрожа всем телом, лишьот одного прикосновения ладони Максима, волна тепла и спокойствия пронеслась потелу Нины. В этот момент стало плевать на все. Лишь бы он всегда был рядом. Воттак вот вытаскивал из передряг и всегда успокаивал, одним нежным и любящимвзглядом небесных глаз...
- Слушай, Авдеев, неужели онатебе так уж нужна? - кивнув небрежно в сторону Нины, словно она какая-то вещь,без эмоционально уточнил Громов, сунув руки в карманы.
- Нина, - мягко протянул Максим,повернувшись к любимой девушке, что спрятавшись немного за его спину, стояла наместе, - иди, я сейчас.
Недолго колеблясь, девушкавсе-таки обернулась и медленно направилась к выбитой двери, желая поскорееубраться отсюда.
И когда Макс, понял, что Нинапослушно уходит, быстро перевел взгляд на Громова, который стоял, как ни в чемне бывало и продолжал ухмыляться. Менее десятка секунд мужчины не сводили другс друга глаз, словно два боевых петуха, что готовились к важному бою. Толькоразница была в том, что Авдеев был действительно зол на человека, которыйкогда-то был для него лучшим другом, а теперь стал самым заклятым врагом. АГромов, напротив, был неимоверно доволен своими проделками, и казалось,нисколько не смущен тем, что за это ему уже перепало.
