— Не забудь. Корабль называется «Беллерофон». И поторопитесь!
Затем он повернулся и побежал к дому рабов.
— Давайте! — крикнул он напуганным людям, которые толпились там. — Бегите! Уносите ноги!
Они не тронулись с места.
— Убегайте! — снова крикнул он.
Они смотрели на него широко раскрытыми глазами, как напуганные животные. Услышав, как сломались ворота, а сразу за тем раздались громкие шаги и крики, он развернулся и побежал обратно к стене. Он залез на дерево и, спрыгнув в переулок, услышал, как солдаты ворвались в сад.
Траву вокруг нее охватило пламя, когда Селена пришла в себя. Она судорожно закашляла. Из глаз ее брызнули слезы. Она хотела прикрыть лицо, но ее палла куда-то подевалась. Она, качаясь, встала и оцепенело огляделась.
— Помогите! — крикнула она.
Тогда она посмотрела наверх и увидела, что статуя Венеры под порталом вот-вот обрушится.
— Помогите! — крикнула Селена.
Андреас услышал ее, когда был еще на мосту. Он увидел ее стоящей в кольце огня, и увидел прямо над ней статую, которая в любой момент могла упасть.
— Помогите! — снова закричала Селена.
Андреас заметил тогу, зацепившуюся за куст и оставленную кем-то из беглецов. Он схватил ее, намочил в пруду и побежал к Селене с этим мокрым куском ткани. Он накинул тогу себе на голову и бросился в огонь, схватил Селену за руку, бросил ей на голову и плечи другой конец влажной накидки и потащил за собой.
В тот же момент статуя с грохотом обрушилась вниз.
На мосту Селена потянула вдруг Андреаса обратно.
— Юлий! — крикнула она, громко плача. — Мы должны найти Юлия.
Андреас огляделся. Все здание полыхало огнем. Они потеряли остров.
— Нет смысла, Селена! — крикнул он. — Мы должны спасаться сами.
Он крепче сжал руку жены и потащил ее за собой через мост на берег.
67
Они бежали по темным улицам сквозь дымную завесу. Слева из облаков чада выступали массивные стены цирка Максима, арки ворот и колонны которого накалились в сиянии огня. Андреас крепко держал за талию Селену, которая уже несколько раз падала. Он знал, что солдаты, найдя пустым их дом, будут искать их теперь на острове и в городе. Он мог только надеяться, что поиски сосредоточатся сначала на улицах, ведущих из города.
Они добежали до небольшого парка, в центре которого стоял круглый храм — святыми божественного Юлия. Услышав на ходу лай собаки, они обернулись.
Фидо, собака Пиндара, бежала из парка. А следом появился Пимдар ребенком на руках.
— Пиндар! — крикнула Селена и побежала ему навстречу. Облегченно всхлипывая, она взяла Юлия на руки и прижала его к себе, пока Пиндар рассказывал, что собака раньше всех почуяла запах дыма и подняла тревогу.
А на плече Пиндара висел ящик с лекарствами. Свободной рукой Селена обняла Пиндара за шею и поцеловала его в щеку, мокрую от слез.
— Пойдемте, — сказал Андреас. — Нам надо торопиться.
В порту почти не было народа, так как все торопились вверх по реке, чтобы увидеть великий пожар. Андреас с облегчением увидел, что «Беллерофом» еще не ушел. Пока они поспешно заходили на борт, Насо грубо ворчал, что слишком стар, чтобы позволить обратить себя в бегство. Потом он отдал приказ поднять якоря.
Селена и Паулина бросились друг другу в объятия. Фидо через всю палубу бросился к Валерию и радостно лизнул его в лицо. Андреас стоял у поручней и смотрел на порт, который медленно удалялся.
Через несколько часов, вскоре после восхода, они наконец-то вышли в открытое море. Корабль, который вез вино в Мавританию, к далеким африканским берегам, был одним из последних кораблей, пересекавших Средиземное море перед наступлением зимы. Насо уверил своих пассажиров, что теперь, в империи Посейдона, они в безопасности.
Пока остальные стояли на корме и смотрели на небо над Римом, раскрашенное в красный цвет, Селена стояла на самом носу, устремив взгляд вперед. Она держала на руках Юлия, цепочка у нее на шее ласкала его маленькое тельце, цепь, на которой висели золотое кольцо ее деда и роза из слоновой кости с локоном Цезариона и маленьким клочком холста с покрывала брата-близнеца, которого, как казалось Селене, она так и не нашла.
Через некоторое время к ней присоединился Андреас, а потом и Пиндар. Валерий спал, положив голову на мягкую шкуру Фидо. Паулина подошла к нему и погладила по волосам, а потом и она присоединилась к компании на носу корабля.
Изможденные и потрясенные событиями этой ночи, они молча всматривались в черную даль. Они слышали скрип корабля и шорох воды и думали обо всем том, что им пришлось оставить.
Паулина беззвучно заплакала, а Пиндар робко обнял ее за плечи. Андреас нашел руку Селены. Видение горящего Домуса будет всегда сопровождать ее.
Позади них небо уже окрасила заря, первый луч нового дня упал на воду.
— Мы не должны терять мужества, — сказала Селена. — Мы должны быть благодарны, что ушли оттуда живыми и что мы вместе. Мы поедем туда, где Агриппина никогда не найдет нас. Мы построим себе новый дом и начнем все сначала. — Ее голос задрожал. — Мы найдем место, где наши дети будут расти в мире и спокойствии.
Она глубоко вздохнула.
— Мы построим новый дом, где будем лечить больных и ухаживать за ними, дом, который выдержит все испытания временем. Потому что таково наше общее предназначение.
Опершись на Андреаса, она смотрела вдаль и видела, что это всего лишь одно из множества начал, которые до сих пор определяли ее жизнь. Я была Фортуной в Магне, думала она, приносящей удачу, я была Уммой, матушкой, Перегриной, странницей, Клеопатрой Селеной, наследницей императрицы и Юлией Селеной, дочерью богов. Но в конце концов я опять та, кем и была с самого начала, — Селена, целительница.
Как бы ни была сильна боль от гибели Домуса, она знала, что мечта не погибла вместе с ним. Ее долгие странствия закончились, и она нашла, что искала — свои корни и свое предназначение.
Она стояла на борту, окруженная людьми, которых любила, и смотрела, как Венера медленно бледнела в лучах рождающегося нового дня.
ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА
Античность не знала слова «больница». Первое заведение такого рода было основано в 344 году в Риме христианкой-благодетельницей Фабиолой. Сейчас оно находится на острове на фундаменте старого храма Эскулапа, современная больница, которой руководят члены религиозного мужского ордена.
Император Клавдий действительно издал указ, согласно которому рабы, бежавшие туда или выброшенные своими хозяевами, должны были быть освобождены. Нынешний Кельн был назван «Колония Агриппиненсис» в честь его жены Агриппины, которую позже убил ее сын Нерон. Существует несколько теорий, объясняющих снижение рождаемости в верхних слоях римского общества во времена империи, что позже рассматривалось как одна из причин заката Римской империи. Современные историки придерживаются точки зрения, что представители верхних слоев населения Рима могли страдать от отравления свинцом; они получали свинец из воды, транспортируемой по свинцовым трубам, из кубков и котелков, изготовленных из материалов, содержащих свинец, из косметики, содержащей свинец, и из вина, которое варилось в кастрюлях, покрытых слоем свинца. Нижним слоям населения такая роскошь была недоступна, они готовили еду в глиняной посуде, и из глиняной же посуды они ели и пили.
