Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
Время и месть — хороший лекарь. Память о насилии изгладилась, ушла, как сошли синяки с тела. К сожалению, меня больше не передергивает от чужих прикосновений. Совсем наоборот. Я помню, что секс — это больно, гадко и унизительно. Но, видимо, я так порочна, что даже опыт не в силах избавить меня от постыдного вожделения.
Вожделение… оно приходит иногда, когда Элвин дотрагивается до меня — подсаживает в седло, подает руку, поправляет шарф, поглаживая шею кончиками пальцев.
Перехватывает дыхание, сладко ноет внизу живота, и я отшатываюсь в панике, испуганная даже не его прикосновениями, но своим ответным влечением.
Особенно тяжело было, когда он учил меня танцевать котильон. От близости наших тел, ощущения руки на талии — бережная, но сильная поддержка, от взгляда Элвина, в котором светился неприкрытый огонек желания, слабели ноги. Я ошибалась, путалась в движениях, уже совсем не думая о танце. Какие танцы, когда кожа так горит от возбуждения и по телу проходит жаркая дрожь похоти? Я мечтала и боялась, что он сейчас остановится, коснется своими губами моих губ… и тогда я уже не сумею сказать «Нет».
И даже знание, что приятны только поцелуи, что дальше будет больно, противно и стыдно, не сможет заглушить зов желания.
Это не любовь, о нет! Это просто наваждение. Магия гнусной удавки, будь она проклята! Не зря моя кошачья половина так млеет от хозяйских прикосновений.
Я помню, какая она — любовь. В ней почти нет плотского влечения, но есть забота и нежность. Да и как можно быть влюбленной в человека, который надел на тебя рабский ошейник? Надо совсем себя не уважать.
Это дурно, очень дурно кончится. Однажды я не сумею совладать с навязанной колдовством похотью. И уступлю. Добровольно стану его девкой.
Одной из многих.
А после такого — только в петлю.
После первого же урока я попросила Элвина найти мне другого учителя. Он отказался:
— Похоже, вы не так уж сильно хотите танцевать на весеннем балу, леди-кошка.
Хочу! Очень хочу!
Но это не важно. Ведь если мой план удастся, я никогда не станцую котильон на весеннем балу фэйри. И никогда больше не увижу своего хозяина.
* * *
У этого мага лицо крестьянина — круглое, рябое. И глаза чуть навыкате. Я смотрю, как он суетится, расставляя свечи, как достает огромную лупу на подставке с выписанными по краям алхимическими значками, как отливает багряной в золотых искрах жидкости из бронзового сосуда в чашу. Смотрю и гадаю: не зря ли я пришла сюда?
Предыдущие трое или ничего не смогли понять про ошейник, или побоялись связываться с Элвином. Последний даже от денег поначалу отказался, так испугался. Но потом не устоял перед видом золотых соверенов. И хорошо. Так спокойнее. Я платила не за работу, которую он не сделал, — за молчание.
Вот и сейчас туго набитый золотом Элвина кошелек висит у меня на поясе, ожидая своего часа.
От нечего делать я глазею по сторонам. Эта комната не похожа на лабораторию в башне. Здесь нет посуды тонкого марунского стекла — колб, реторт, горелок, нет аптекарских весов с крошечными медными гирьками и звездных карт, нет огромной коллекции кристаллов. Зато сушеные травы занимают целую стену, а мой хозяин травами не пользуется совсем…
— Ритуалы нужны человеческим магам, — сказал как-то Элвин, — все эти пентаграммы, травки, жертвы, руны… Моей силы хватает, чтобы обходиться без них.
— Леди, — маг прервался, не дочертив круг, и я вспоминаю его имя — Дориан. Дориан Таф.
Оно ему не подходит. Слишком величественное для простого, крестьянского лица. Но имя и внешность не выбирают.
— Нужно войти внутрь, пока я не закрыл фигуру.
Вхожу и наблюдаю за его работой. Он заканчивает чертить руны и теперь отходит к столу, чтобы смешать травяной сбор для курильницы. Запах жженых трав напоминает о неприятном — храме Черной Тары, где я впервые убила.
Там пахло иначе. А все равно похоже.
Томительная тишина, ожидание. Я бестолково мнусь с ноги на ногу, смотрю, как дым стелется по полу, собирается причудливыми фигурами. Раньше испугалась бы такого зрелища. Или изумилась. Смотрела бы во все глаза, не отрываясь.
Дым и дым. Подумаешь, чудо.
Маг наводит лупу и простирает руки в мою сторону. Свечи по краю круга разом вспыхивают зеленым.
Зря я пошла к человеческому магу. Он не справится, надо было сразу к фэйри.
Но если справится…
Сегодня ночь Большой игры, и Элвина не будет до утра. А дома все готово к побегу. Золото. Драгоценные камни. Собранные сумы с одеждой. Седой парик и грим — я наловчилась с его помощью рисовать морщины, не отличишь от настоящих.
И даже прощальное письмо. Я переписывала его дважды начисто, и каждый раз портила слезами. Сама не знаю, почему мне так важно было его оставить. И почему так больно было писать.
В письме я просила не преследовать меня. Знаю, что зря. Элвин не захочет терять игрушку. Все равно будет меня искать, но это не важно. Я все продумала. Завтра с постоялого двора «Последняя кружка» уходит купеческий обоз в Анварию, и у меня выкуплено место на подводе до Братсмута. Самая опасная часть пути, в ней я уповаю только на маскировку.
Из Братсмута идут корабли — вдоль побережья Анварии, огибают Эль-Нарабонн и через пролив Никкельхольм входят в Срединное море.
Разенна, Лувия или на юг, в Тамери? Или осесть в одном из мелких горных княжеств? А может, сменить корабль, пересечь море и отправиться дальше, через пролив Слез? Туда, где кожа людей смугла, словно хорошо пропеченный хлеб из ржаной муки…
Туда, где мой заботливый, мой деспотичный хозяин не найдет меня никогда.
Я буду ложиться спать, вспоминая голубой лед его глаз и насмешливое «сеньорита», и вздрагивать, услышав северный акцент. И, наверное, иногда плакать в подушку и думать, что свобода того не стоила.
Знаю, если все получится, я еще не раз пожалею об этом. Я не хочу уезжать!
Но я не согласна быть рабыней!
«Фамильяром», как он любит говорить.
Кем я могу стать в его жизни? Одной из многих женщин? О да, он хотел бы этого, никаких сомнений. Его настойчивые попытки и магия ошейника сводят меня с ума. А сплетницы из числа фэйри уже донесли, что у него репутация хорошего любовника.
…И бабника. Не пропустил ни одного смазливого личика.
…Что вообще такое «хороший любовник»? Разве от этой болезненной возни под одеялом можно получать удовольствие?
Не важно. Я слишком уважаю себя, чтобы становиться его игрушкой. Никогда не соглашусь на позорный статус любовницы, тем паче не соглашусь стать одной из многих женщин, домашним развлечением.
В Рондомионе у меня нет будущего. Элвин меня не отпустит и не научится всерьез принимать мои желания. Не позволит жить так, как я хочу.
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
