— Так, всё, ты достала меня! Ты не видишь, нам поговорить надо. Вали отсюда.
Он настойчиво подтолкнул Лиру к выходу. Она даже не сопротивлялась. Оказавшись в пустом коридоре, Лира еще раз растерянным взглядом посмотрела на вход в туалет. Она не знала, что делать дальше. Нужно было связаться с Тиллем — возможно, ему повезло больше. Лира достала манипулятор и попыталась вызвать друга, но связь не работала. Она побрела к ближайшему выходу на трибуны, лихорадочно соображая, что делать дальше. Вдруг её кто-то тронул за локоть:
— Извините, это выход к арене, сюда можно только сотрудникам турнира и спортсменам.
Молодой парень-волонтёр преградил Лире путь. Она заглянула ему за плечо, действительно там был ближайший проход к бортам. Через эти ворота конькобежцы проходили из раздевалок в разминочную зону. Лира уже развернулась, чтобы уйти, но парень вдруг сказал:
— Ой, извини, не заметил жилетку. А ты чего ее сняла, так сразу и не поймёшь. Надевай и проходи. Ты в какой зоне дежуришь?
Лира озадаченно посмотрела на жилетку Марии, которую всё ещё держала в руках. Сообразив, что к чему, она торопливо натянула ее.
— Я там, — Лира неопределённо махнула рукой прямо, — извини, мне нужно поторопиться, пока не заметили, что я ушла.
Она проскочила мимо «коллеги», и в ту же секунду её оглушил шум многотысячный толпы. Лира на мгновение растерялась от захватившего ее звукового вихря. Она окинула взглядом трибуны и поняла, что найти на них Тилля или преподавателя Штайна нереально. Тем не менее она упорно продолжала разглядывать нужный ярус, идя вдоль борта. В этот момент финишировала очередная группа конькобежцев, и на старт вышла следующая. На вираже, вжавшись в борт с внешней стороны, стояли тренеры. Когда спортсмены вошли в поворот, они неистово заорали. Каждый подгонял своего спортсмена. Лира обошла их, даже не посмотрев на лёд. Соревнования её никоим образом не интересовали, тем более, Трент уже, наверное, выступил в одной из первых групп. А впрочем, если и нет, ей все равно плевать на этого зазнайку с отвратительным характером. Весь в своего дядюшку Манэйха. Тот тоже считает себя пупом земли, вокруг которого должен вертеться мир. А сам даже не уследил за племянником, и тому поздно ввели лекарство от полиомиелита. Теперь у Трента такие чёрные глаза… Такие тёмные… Лира тряхнула головой, разозлившись сама на себя.
— Дура, — пробормотала она себе под нос.
В этот момент её манипулятор просигнализировал об уведомлении — несколько раз с ней пытался связаться Тилль. Лира вновь попробовала набрать его, но снова безрезультатно: сети были перегружены. «Весь город перегружен, — с бессильной яростью подумала она, — столько людей…» В этот момент трибуны панически охнули. Лира оторвалась от манипулятора и непроизвольно посмотрела на лед.
Она сразу же увидела его. Глаза Трента были скрыты за очками, но страшно искривлённое лицо, сжатые зубы, обескровленные губы и без того выдавали, что он чувствует. Прямо ему под ноги летел упавший соперник. Скорость, на которой Трент шёл к столкновению, была катастрофической. Лира задохнулась, на мгновение всё замерло перед ее глазами и вдруг вновь понеслось с бешеной скоростью. Она неожиданно поняла, что панический крик — ее собственный, а сама она крепко вцепилась в борт, частички которого забились ей глубоко под ногти. Понимание того, что многочисленные переломы — это меньшее, чем закончится столкновение, колюче вонзилось ей в мозг. Лицо Трента едва заметно дёрнулось в ее сторону, и вновь всё замерло. Тысячная доля секунды растянулась во времени и пространстве. Казалось, она даже видела пылинки, замершие в воздухе, настолько обострено в этот момент было ее восприятие. Она была уверена, что Трент её заметил. Полоснул по ней взглядом, дёрнулся, расправился, словно лопнувшая перетянутая струна… и взмыл. Каким-то невероятным образом он перемахнул через огромного соперника и понёсся дальше. Трибуны взвыли. Лира смотрела на удалявшуюся спину Трента, не веря своим глазам.
— Ты чего? — услышала она сквозь туман.
Лира обернулась, рядом стоял еще один волонтёр и смотрел на её руки. Лира всё ещё сжимала борт так, что костяшки её пальцев побелели. Она разжала руки, оставив на мягком податливом материале борта глубокие следы от ногтей.
— Ничего, — пробормотала Лира и, развернувшись, побрела в холл.
Связи по-прежнему не было. Что делать дальше, она не представляла…
* * *
— …Трент, ты равный.
Лайард молча оттолкнулся от борта и поехал к разминочному кругу. Макс наблюдал, как парень сел в посадку и покатил по прямой, ни на кого не оглядываясь. Больше он не мог оставаться здесь, он и так потерял слишком много времени. Однако, пробираясь обратно в холл, Макс совершенно не ощущал досады из-за потерянных минут, напротив, он ощущал некое удовлетворение, что сумел поговорить с Трентом до старта, сказать ему хоть что-то. Макс старался не думать о том, что душевное равновесие этого парня он сравнял с жизнями тысяч людей вокруг. Каждая минута разговора с Лайардом, каждая минута промедления могла оказаться решающей. Выбравшись в холл, Макс достал манипулятор, чтобы открыть схему рассадки и узнать, где сидела группа Тимо. Впрочем, он сомневался, что Тимо сейчас находился вместе со своей группой на трибунах, но других вариантов у него не было. Последние опаздывающие зрители промчались мимо Макса в сторону ближайшего выхода на зрительские ярусы. Кто-то, наоборот, пытался выйти, и его чуть не снесли.
— Смотри, куда прёшь! — недовольно вскрикнула женщина, но её даже не услышали.
Макс тут же убрал манипулятор — он узнал голос. Не заметив Макса, женщина пошла в противоположную сторону. Против обыкновения, её походка не выглядела уверенной, она торопливо семенила к выходу. Макс быстро ее догнал.
— Ирен, подожди. — Он ухватил ее за плечо, заставив остановиться.
Женщина резко обернулась и удивленно посмотрела на него. Глаза её были мокрыми и покрасневшими. Макс понял, что она плакала. Она делала это молча, пытаясь скрыть, то и дело промокая предательскую сырость носовым платком. Ирен тут же отвернулась. Ясно было, что она не пылала восторгом от того, что он застал её в таком виде.
— Чего тебе? — произнесла она, ещё раз промочив уголки глаз влажным платком.
— Ирен, мне нужен твой сын, — прямо сказал Макс.
Женщина молчала.
— Я всё знаю, — добавил Макс.
Ирен Клео медленно повернула к нему своё лицо. Больше она не пыталась сдерживаться. Слёзы быстро пробороздили толстый слой тонального крема, покрывавшего и без того гладкие и бархатистые щеки. Она всхлипнула:
— А что я могла поделать? Я была полностью в его власти. Я пыталась. — Она развела руками, глотая соленые капли.
