— А с какой стати присяжные вдруг поверят какому-то Андре?
— Они поверят, — с уверенностью произнес Кассиди. — Более того, они поверят Белль.
— Жене Петри? — воскликнул Краудер.
— Да. Я не удивлюсь, если окажется, что она знала об убийстве. До сих пор она покрывала все проступки Алистера, но мне почему-то кажется, что, если дело дойдет до обвинения в убийстве, она не станет рисковать своим положением.
— Я тоже так думаю, — тихо сказала Клэр. — Я встречалась с ней лишь несколько раз, да и то давно, но она произвела на меня впечатление женщины, которая слишком себя ценит.
Краудер уже изгрыз свою нижнюю губу.
— Петри может все это вывернуть наизнанку и заявить, что Уайлда убила Ясмин. У нее был мотив, и оружие принадлежало ей. Он даже может обвинить мисс Лоран.
— Может, — сказал Кассиди, ухмыльнувшись. — Но ему все равно придется ответить на вопрос о проведенной с любовницей ночи в отеле «Фэрмон». Другими словами, он связан по рукам и ногам. В любом случае он виновен хотя бы в том, что утаивал информацию, чрезвычайно важную для расследования дела об убийстве.
Кассиди склонился над столом Краудера.
— Мне нужно достать этого подонка, Тони. Я хочу провести доскональное расследование, но втайне от Петри. Он сейчас, вероятно, ломает голову над тем, почему призналась Клэр, и правильно полагает, что она стремится защитить либо Ясмин, либо Мэри Кэтрин. Как бы то ни было, он думает, что отвертелся. Но это не так.
Несколько мгновений Краудер молча выдерживал пристальный взгляд Кассиди, потом посмотрел на Клэр и вновь обратился к своему помощнику:
— Действуй, но осторожно и в строжайшей секретности. Надо пригвоздить сукина сына.
Ариэль Уайлд приветствовала визит Кассиди с сердечностью гремучей змеи, готовой к прыжку. Но, какие бы речи она ни готовила в его адрес, слова замерли на ее устах, стоило ей увидеть, с кем он пришел.
— Я думала, она уже за решеткой.
— Это я попросила мистера Кассиди устроить эту встречу, — сказала Клэр. — Можно войти?
С нескрываемой враждебностью вдова отступила от двери, пропуская их в свой номер. Час назад ей позвонил Кассиди и, не объяснив причины, попросил о встрече с ней и Джошуа наедине.
Джош, развалившийся на диване и всем своим видом выражавший явное неудовольствие от вынужденного присутствия в номере мачехи, тут же вскочил при появлении гостей. Со смешанным любопытством и недоверием он разглядывал обоих.
— Итак, я жду. — Ариэль скрестила руки на животе. — Сегодня я очень занята.
— Организацией новых демонстраций? — учтиво спросил Кассиди.
— Они ведь пошли на пользу, не так ли? Вынудили ее признаться в конце концов.
— Я не убивала вашего мужа, миссис Уайлд.
— Что?! — Ариэль обрушилась на Кассиди:
— Вы спите с ней, так ведь? Вот почему так халатно относитесь к ее признанию. Но подождите — как только все это станет известно прессе, вы…
— Миссис Уайлд, — произнесла Клэр тихо, но с такой решительностью, что Ариэль невольно замолчала. — Я призналась, потому что думала, что тем самым защищаю свою мать. Я думала, это она убила вашего мужа.
— Как вы могли такое вообразить? Ваша мать ведь полоумная.
Клэр напряглась как струна, но усилием воли постаралась сдержаться.
— У моей мамы действительно непорядок с психикой. Это возникло давно, более тридцати лет назад, когда она влюбилась в молодого уличного проповедника по имени Джек Коллинз, которого знали тогда под псевдонимом Дикий Джек. Он соблазнил ее, ограбил и бросил, в то время как она была беременна его ребенком. Дикий Джек Коллинз стал Джексоном Уайлдом. А ребенком была я.
Ариэль разразилась истеричным хохотом.
— Какого черта вы все это выдумали? Неужели вы…
— Заткнись, Ариэль. — Резкий окрик исходил от Джоша, который пристально вглядывался в Клэр. — Я чувствовал что-то… Когда я увидел вас, я… Вы ведь мне почти сестра.
— Да. Ну, здравствуй еще раз, Джош. — Улыбаясь, Клэр протянула ему руку. Он пожал ее, не отрывая взгляда от Клэр. — Надеюсь, ты простишь мне ту проверку, когда я предложила тебе взятку. Ты не разочаровал меня своим отказом.
— Все это очень трогательно, — язвительно произнесла Ариэль, — но я буду последней дурой, если поверю в этот бред.
— Я не собираюсь заявлять во всеуслышание о своем родстве с Джексоном Уайлдом. Откровенно говоря, я вовсе не горжусь этим, и, кроме того, такая огласка коснулась бы моей матери, а я этого не хочу и постараюсь ее избежать.
— Тогда что вам здесь нужно?
— Я пришла, чтобы предложить вам навсегда забыть о «Французском шелке» и о тех, кто с ним связан.
— А иначе…
— Иначе я открою миру настоящего Джексона Уайдда. Уверена, вы не захотите, чтобы ваш муж предстал как соблазнитель молоденьких девушек, обманщик, вор, мошенник, отец покинутых им детей. Это ведь не очень благоприятно отразится на вашем предприятии?
Ариэль часто заморгала своими голубыми глазами. Она была явно напугана, но еще не готова сдаться.
— Вы не можете этого доказать.
— А вы не можете опровергнуть. Люди же больше склонны верить худшему, не так ли, Ариэль? Вы ведь, собственно, именно на этом и строили свой расчет, склоняя мое имя в прессе.
Ариэль открыла рот, но слова словно застряли в горле.
— Я была уверена, что вы найдете убедительными мои аргументы, — сказала Клэр. — Думаю, для нас обеих будет лучше забыть всю эту историю. Мне ничего не нужно от Джексона Уайлда. Даже его ненавистного имени. Если я получу возможность спокойно жить и работать и избавлюсь в дальнейшем от вашего вмешательства, о деяниях вашего мужа никто не узнает. Однако, если вы продолжите свою кампанию против меня и «Французского шелка», я буду вынуждена пересмотреть свою позицию, — Клэр улыбнулась. — Но я уверена, что мне не придется этого делать. — Она посмотрела на Джоша — До свидания Скоро увидимся. — Повернувшись, Клэр направилась к двери.
Кассиди задержался, чтобы сказать несколько слов на прощание:
— Я продолжаю расследование обстоятельств убийства вашего мужа, миссис Уайлд. У меня есть новые факты, и, я уверен, они помогут мне изобличить убийцу. А пока я настоятельно рекомендую вам не вмешиваться в мою работу и уйти с моего пути. Отправляйтесь-ка лучше к себе в Нэшвилл и сосредоточьтесь на спасении заблудших душ.
— Я бы хотела помочь Джошу в его музыкальной карьере. У меня много знакомых в Нью-Йорке. Я могла бы его представить в соответствующих кругах. Надо дать ему возможность развивать свой талант, он ведь всегда мечтал об этом.
Клэр и Кассиди устроились, обнявшись, на диване-качалке во внутреннем дворике дома тети Лорель. Весть о том, что Клэр отказалась от сделанного ранее признания, облетела все информационные службы. Репортеры чуть ли не со всей страны жаждали услышать заявления от нее и от Кассиди. Краудер посоветовал обоим «убраться от греха подальше и затаиться где-нибудь на пару дней», доверив ему уладить все самому.
