— Мне бы не хотелось сейчас покидать город.
— Предчувствие? — подобрался Гардар.
— Возможно. Не знаю.
— Тогда смотри. Я полагал, что тебе же спокойнее станет. К тому же такие допросы — твой конек…
— Уговорил. Он в Альдомире?
— Естественно. Так что тебе даже не придется надолго исчезать.
— Надеюсь. Хотя и не думаю, что это будет так просто, как тебе кажется.
— Лентал был моим другом…
— То-то и оно, — усмехнулась Полина. — Так что я лучше посоветуюсь с господином тен Исиндиосом. Уж он-то, помнится, с Ленталом не дружил…
— Ну-ну, — пробормотал Гардар меркнущему изображению чародейки. — Посоветуйся.
И командор вновь положил руки на шар…
— Господин легат! Господин легат!
Он открыл глаза.
Поступок, достойный сожаления, — от склонившейся над ним физиономии легату впервые в жизни захотелось упасть в обморок. Вот была бы на его месте одна из альдомирских красавиц, она бы уже точно — раз, и готово! Интересно, как они это проделывают? Или их мамаши с детства тренируют?
— Что случилось? — недовольно пробормотал легат, будучи уверенным, что в любом случае ребята справились бы и без него.
— Послание от командора!
— Он хоть знает, который час?
Вид сирены, которую одновременно насиловали четверо бородатых здоровяков в волчьих шкурах (и как Акки сумел уместить такую толпу у себя на лбу?), вызывал легкую тошноту. Впрочем, определенный смысл в этом, несомненно, был: попадись маг настоящим дикарям, его бы убили не сразу. Первые недели три его бы рассматривали.
— Прикажете поинтересоваться, господин легат?
— Прикажу скрыться с моих глаз долой. На четверть часа.
А ведь такой сон был, рожа татуированная! И если бы только рожа…
Маг послушно вернулся к столу, а легат не спеша поднялся с койки и обернул вокруг пояса набедренную повязку. Повязка была настоящей — грязной, ветхой, источающей аромат потного горного козла.
— Ну, что там?
— Монсеньор Орис вернулся в столицу. — Уставившись в пространство, Акки читал как по писаному. — Круг ответит согласием на предложение Ордена. Отныне Госпожа распорядилась считать чародеев Круга нашими союзниками.
— И нас отзывают домой? — без особой надежды предположил легат.
— Что? — взгляд Акки стал осмысленным. — Мессир, я же просил не перебивать меня, когда я вещаю!
— Боги всемогущие! — Легат поднял глаза к низкому потолку землянки. — Что ж мне теперь остается — молча на тебя любоваться?
— Могли бы и полюбоваться, — обиженно пробурчал маг. — Зря я старался, что ли? Хоть сейчас иди вождем племени.
— Шаманом, — мстительно поправил легат. — Я бы даже сказал, помощником шамана. Моющим господину ноги перед сном, убирающим за его черным слюнявым котом…
— Почему это помощником? — возмутился Акки. — Можно подумать, мессир, вы знаете о дикарях больше нашего!
— Увы, — не стал спорить легат. — Эти суетливые чародеи отогнали их раньше, чем мы успели пообщаться. Но я знаю главное — дикари целомудренны, как лилии в королевском саду! И с таким ходячим домом терпимости не то что у одного костра не сядут…
— Представляю, сколько приходится видеть и слышать в королевском саду этим лилиям, — мечтательно пробормотал маг. — Мессир! Мало того что вы меня сбили, так еще и обзываетесь! Вот доложу командору — пришлет нам другого легата. Доброго, заботливого, вежливого…
— …И причисленного к лику святых всеми Орденами Двэлла, — закончил за него легат. — Девичьи грезы, право слово. Ладно, давай дальше.
— Что значит «ладно»! — взъерепенился Акки.
— Это значит, что я прошу глубокоуважаемого господина чародея соблаговолить продолжить…
Акки приосанился.
— …иначе я выкину его из лангера пинком под зад. Ну?
— Госпожа также приказывает, — монотонно забубнил маг, — пропустить в Нетерту нанятых колдунами архитекторов. Помимо этого, нам предписано не чинить более никаких препятствий Кругу в восстановлении города, ничем не обнаруживать свое присутствие и немедля докладывать обо всех изменениях, которые произойдут в лике вышеупомянутого…
Акки запнулся.
— Сбили! — заявил он, укоризненно глядя на легата.
— Вот и славно, — ничуть не расстроился тот. — Расскажи лучше по-человечески, а то токуешь, как эльф на колокольне!
Маг попытался представить себе токующего на колокольне эльфа — и не смог.
— По-человечески получается, что Гардар велел «татуировки смыть, кольца из носов вынуть, перевести дух и немного расслабиться». Если провороним выход талисс из Нетерты, вакансии полотеров в сельских дебокасских храмах к нашим услугам. Легата, так уж и быть, назначит старшим полотером.
— Другое дело! — удовлетворенно потянулся легат. — Стоило ради этого меня будить.
— Я надеялся, вы захотите и остальным передать послание командора, — вновь обиделся маг. — А то заиграются, пришибут кого-нибудь из чародеев, а мне потом отвечай.
— Мне, мне отвечай, — поправил легат. — Нет, определенно каждая коряга с татуировкой воображает здесь себя великим полководцем! То ли климат в Нетерте такой…
— У нас гости! — по лестнице тяжело спустился еще один «дикарь».
«Ни у одного вождя племени не поднялась бы рука послать в бой человека с такими ранами и увечьями, — подумал легат. — Его бы усадили на почетное место у костра, поили теплым молоком, а специально приставленный мальчишка жевал бы ему вечерком хлебушек и другие корнеплоды».
— Магов с сегодняшнего дня не трогаем, — обрадовал его легат.
— Давно бы так, — с намеком пробурчал Акки.
— Чужих, чужих магов не трогаем, — уточнил легат. — А своих трогаем, и еще как. Кто там по наши души?
— Лучше сами полюбуйтесь. — Тарш растянулся на еще теплой койке. — А то будете потом опять говорить: «эль в глаза стукнул», «эль в глаза стукнул»…
Натянув на голову снятый воином пышный зеленый куст, легат поднялся по лестнице и выглянул наружу.
Унылой толпой заблудившихся в лесу беженцев мимо их землянки тянулись люди. Тянулись маленькими группками, незримо отделенными друг от друга. Легат вгляделся: в центре ближайшей к нему группки тащился разжиревший явно не на казенных харчах мужик, надутый и важный от осознания собственной значимости, а за ним двое слуг несли уходящие в небо тубусы. Как же они через чащобу-то продирались?
Уже собравшись было обругать Тарша за ложную тревогу, легат сообразил, что тот никак не мог слышать послание Гардара, а для человека, привыкшего к редким визитам рабочих и воинов, эта процессия и впрямь должна была казаться горячечным бредом.
