— Я король по праву, — продолжал Амильтон. — Я стал бы королем, не узурпируй мой братец трон. — Принц медленно опустил корону себе на голову. — Айрик и Айрион да станут моими свидетелями, ибо я нарекаю себя королем Сакоридии.
Воцарилась тишина. Казалось, это молчание и общий ужас стали так же осязаемы, как и гранитные стены.
Амильтон яростно посмотрел на придворных, вынудив их захлопать в ладоши с показным рвением.
— Вам лучше тоже похлопать, — шепнул Стевик леди Эсторе.
— Я не могу аплодировать… этому, — ответила молодая женщина, указывая на Амильтона.
— Не стоит еще сильнее сердить его, — сказал купец.
Леди Эстора неохотно присоединилась к остальным.
Амильтон прохаживался среди знати, чтобы каждый посмотрел на него с короной на голове. Затем он вскарабкался на возвышение и горделиво выпрямился.
— Мой дорогой лорд Мирвелл, — начал он. — Вы верно мне служили. И я дарую вам, как вы и просили, провинции Адолинд и Л'Петри.
Лорд Нетан Л'Петри придушенно вскрикнул. В ответ Мирвелл только рассмеялся.
— Теперь мы и в самом деле обречены, — шепнул Севано Стевику.
«Один кошмар за другим», — подумал купец.
Амильтон казался доволен собой за такой щедрый дар. Видимо, больше всего принца радовала власть, позволяющая ему делать что заблагорассудится.
— Мастер Серый маг, — обратился он к другому гостю. — Я вижу, вы привезли мне еще один дар. Да, я хотел бы сам услышать крики моего умирающего брата, и все же вы хорошо потрудились.
Серый человек протянул корзину, и в тронной зале воцарилось молчание. Леди Эстора простонала, стоя рядом со Стевиком:
— Теперь надежда воистину потеряна.
Мирвелл засмеялся.
Амильтон резко поднял голову.
— Что такое?
— Давай, — сказал Мирвелл. — Загляни в корзину. Серый маг привез это для тебя издалека.
Амильтон неуверенно улыбнулся. Он отстегнул защелку корзины, открыл крышку и сунул руку внутрь. Леди Эстора уткнулась лицом в плечо Стевика.
— Я не могу смотреть на это. Просто не могу, и все.
Купец и сам был не в силах. «Становится все хуже и хуже», — подумал он. И все же, заметив озорную искорку во взгляде мирвеллского офицера, которым та обменялась с солдатом, и странное выражение, появившееся на лице Амильтона, Стевик не смог отвести глаза.
Самозванец вытащил наружу окровавленный комок.
— Что это за шутка? — прошипел он. В руке он держал обезглавленного цыпленка, с которого стекали алые капли.
Мирвелл снова рассмеялся, и Амильтон обратил огненный взгляд на старика. Цыпленок упал на пол с негромким хлюпающим звуком.
— Скажи мне, почему ты смеешься, Мирвелл.
— Где мой стул? — потребовал тот.
Амильтон моргнул, ничего не понимая.
«Что происходит, во имя Айрика?» — удивленно подумал Стевик.
— Идиот. — Глаза Мирвелла потемнели. — Я спрашиваю, где мой стул? Стражник, посланный за ним… куда он делся?
Амильтон затравленно огляделся по сторонам.
— Стража! — закричал он, но ушедший человек так и не вернулся. Оставшиеся нервно переминались с ноги на ногу.
— Не все здесь те, кем кажутся, — продолжал Мирвелл. — Ты думаешь, что победил, но твой противник перехитрил тебя. Он сделал неожиданный ход.
На лице Амильтона постепенно проступило понимание. У него нервно задергалась щека.
Все вокруг снова замерло. Не чувствовалось даже слабого дуновения ветерка, лампы перестали мерцать. Собравшиеся в зале невольно задержали дыхание, ожидая, что сделает узурпатор. Стевику казалось, что на него наложили какое-то заклятие и он скоро лопнет, если не предпримет что-нибудь.
Амильтон нарушил всеобщее оцепенение. Он подошел к Серому магу, все еще дергая щекой, и дрожащей рукой откинул капюшон своего былого союзника.
— Капитан Мэпстоун! — удивленно проговорил Стевик.
Зеленая Всадница скрестила руки на груди и ухмыльнулась.
Амильтон побледнел и отшатнулся назад, будто его ударили. Пораженные придворные что-то забормотали. У новоявленного короля задрожала нижняя губа.
— Стража! — снова закричал он, но появилась только половина солдат, не меньше его пораженных развитием событий.
— Дж-ж-жендара! — Молодая женщина не отозвалась. Она исчезла, да так ловко, что ее никто не заметил.
Амильтон схватился за черный камень, и тот, видимо, успокоил его. На лицо принца вернулась краска. Стража нерешительно переминалась вокруг него, обнажив мечи.
Гобелен недалеко от трона отлетел в сторону, и в залу вошли два Клинка, а за ними совершенно живой король Захарий. Правитель Сакоридии казался измученным до предела, и забинтованная рука явно причиняла ему боль.
— Да смилуются над нами Айрик и Айрион, — проговорила леди Эстора.
— Золото Брейана! — Ужас и тьма, душившие Стевика, рассеялись; на сердце у купца полегчало. — А я никогда не верил в чудеса…
Тишину нарушил звон тетивы и свист стрелы, выпущенной из арбалета. Та попала точно в цель, и король Захарий отшатнулся, но не упал. Он посмотрел на лубок вокруг руки, явно не веря своим глазам, — из него торчала стрела. Когда же все стали озираться, чтобы понять, кто выстрелил, владелец арбалета уже лежал на полу мертвым, с перерезанным горлом, а из тени у стены выступил третий Клинок.
Захарий выдернул стрелу из лубка, и придворные радостно закричали, приветствуя его. Король махнул рукой, призывая всех к молчанию, и повернулся к своему брату.
— Ты не годишься в короли. Сдавайся.
— Правильно! Правильно! — закричали дворяне. Они преисполнились радости и отваги, увидев короля и слыша его мужественные слова.
Захарий снова знаком призвал собравшихся к молчанию и сосредоточил свое внимание на брате.
— Мои солдаты и Клинки готовы захватить замок.
— Твои солдаты в плену или убиты.
— Другие занимаются их освобождением.
— Если тебе нужна моя корона, сними ее сам.
Амильтон скорее не говорил, а рычал, как затравленный волк. Глаза его превратились в щелочки. Принц погладил камень на груди, и его окружила черная аура. Узурпатор простер руку вперед.
Хлоп! Хлоп! Хлоп! Лампы померкли и замигали от потока воздуха — это закрылись огромные дубовые входные двери. Следом затворилась и потайная дверь, через которую в зал проник Захарий.
Амильтон закрыл глаза и глубоко вздохнул. Камень налился силой, и бывший принц широко раскрыл руки, словно принимая ее в свои объятия. Через несколько мгновений аура медленно померкла, обратившись в слабое сияние. Узурпатор опустил руки. Когда он открыл глаза, стоящие рядом люди изумленно вздохнули. Карие глаза Амильтона стали голубыми.
