— Ну и соответственно, кой-чего из вещичек порешил ему передать. Чтобы, по лесу летом в валенках не ходил, да меня, брата кровного, не позорил.
Все это, как, когда и по какому поводу получилось, Аристарх ей как умел, так и расписал. Может быть несколько эмоционально, да бестолково. Ну, так-то, людской фактор, от которого ты никуда и не денешься.
— Ты, Аристарх Витимович, удивительно чистой души человечище! Думала, не осталось уже, столь бесхитростных и доверчивых экспонатов. А поди ж ты, можно, всё ещё, кое-где повстречать этаких, не испорченных цивилизацией, человеков.
Видимо Марина Игнатьевна что-то знала про того рыжебородого старикашку.
— Не скудеет земля наша на бессребреников и юродивых, умом малость тронутых! И пока вот такие мужики по земле русской ходят, никому её одолеть не удастся. — Никогда, таких правильных слов не слыхал о себе до этого участковый. — Береги этот валенок Аристарх Витимович, дорогой! Ведь тебе его сам Дуболом Калиныч и подарил! С той поры и заимка наша, и ты сам, со своими коровами и собаками, у него под защитой находитесь. Ничего тут отныне не пропадёт и не потеряется никогда.
Знать не прост был тот старый пень, что корову ему помог тогда отыскать.
Вот такое, редко, но иногда случается …
Глава 36. Эпилог
Эпилог
Сказка — это когда женился на лягушке,
а она оказалась царевной.
А быль — это когда наоборот.
Фаина Раневская
Спустя полтора месяца после розыска пропавшей коровы, неподалеку от заимки разговаривали две солидные мужские фигуры. Один из них был небольшого роста, рыжеволосый, с пышной и окладистой бородой, а второй незабвенный Аристарх Витимович Косопузенко.
Полулежа на верблюжьем одеяле, защищающем от простуды и переохлаждения, спорящие не замечали ничего, что происходило вокруг, если это не относилось к предмету их обсуждения.
Одеяло, на котором располагались беседующие, было тёплое, мягкое и пушистое. Его, Аристарху Витимовичу, подарили когда он посетил братскую Монголию, потому как при Советском Союзе только это и была единственная доступная ему заграница.
Но не это привлекало внимание в их беседе, а ее эмоциональный фон. И хотя и выпивка, и закуска отсутствовали, разговор видимо был серьёзный и содержательный.
Ну, а в густых зарослях, два кота, рыжий и смолисто черного цвета, маялись, выжидая подходящего момента. Им всего-то и надо было, незаметно проскочить к себе на заимку не привлекая ничьё внимание.
— Не пойму, ты кого из них опасаешься? Того мелкого, с рыжей бородой, или этого милиционера на пенсии? И вообще, почему нам от них нужно прятаться, объясни? — Чёрный кот, которого Марина Игнатьевна ласково называла Угольком, обладал скверным нравом и вообще считал, что обращать на людей внимание, много чести.
По его мнению, прибегать к этому стоило только лишь только в крайних случаях, например, когда мальчишки камнями кидаются.
Вот большие собаки, те конечно заслуживали, чтобы к ним относились серьезно и с уважением. Но ещё больше следовало опасаться шакалов, волков, лис и других крупных хищников.
А вот эти два старика вряд ли стоили того, чтобы от них нужно было шкериться по кустам.
— Я тебе, кажется, уже говорил, что вот этот мелкий, рыжебородый дедушка, никакой не гном и не карла, а наш новый леший, из Тридевятого. Да ещё и не просто какой-нибудь захудалый, а сам Дуболом Калиныч! Легендарный дед Пихто, из Кудыкиных гор. — Рыжий кот,
