тут, какой же это к бесу Елисеюшка? Я потянулась к воде, создала плюху побольше и погорячее и обрушила на этого самозваного Елисеюшку, который уже тянул к нашей Ульянке свои угольно-чёрные лапы.
- Ульяна, стоять! Не трогать! – завопила я, схватила её за руки и не дала опуститься на колени возле чёрного.
Щупальце Северина добило тварь, на мгновение мелькнули в оскале зубы.
- Ой, - застонала Ульяна, прикрыв глаза. – А как похож-то был…
Следующим заругался Платон – на кого-то, кто, видимо, крепко досадил ему в прошлой, доссыльной жизни. И только что с кулаками на очередную тварь не полез. Его мы утихомирили вместе с Асканио, но это стоило пары пропущенных ударов, которые приняла моя защита, а если б не было её – то и мне бы там конец пришёл.
От Астафьева уже не было никакого толку. Но мы стояли или скакали и прыгали вокруг него, он был в центре – потому что ещё дышал, хрипло и тяжело. Ульяна и Платон одумались и закрыли образовавшуюся брешь, но в тот же миг с тяжёлым стоном осел на пол Асканио. Ну да, раненый же, толком ещё не восстановившийся. Наш круг стал ещё теснее – Анри, Платон, Ульяна и я. Двое зверей и некромант были нашим передовым отрядом, они здорово облегчали нашу жизнь, до нас в итоге добегали не все, но – нас не хватало. Я успела пожалеть и о том, что не взяли Жака Трюшона, и может, ещё бы кто сгодился, и без магии, просто руками… да что об этом говорить!
С рёвом осела на пол наша медведица, обхватив голову руками совсем не по-звериному. Я выскочила из-под защиты и успела разобрать несколько слов – что-то там про матушку, и про деточку малую ещё. Зажмурилась, надавала по её медвежьей морде.
- Дуня, очнись, нет тут никого! Твари и ещё раз твари, и всё! Не сходи с ума, нам без тебя никак!
Видимо, картины из прошлого показывали всем, кроме меня. А я не в обиде, нет, боже упаси. Но дёргать пришлось всех, и Северин, был момент, завис и стал кого-то звать тоненько и жалобно, и Анри нахмурился и заговорил с тварью вежливо, будто на прогулке в парке… не знаю, что они видели, и знать не хочу. Я вижу тварей, твари должны быть уничтожены.
Но как их уничтожить-то, если они прут и прут, всё новые и новые? Откуда их там столько? Может нужно того, закрыть кран? Горшочек, не вари?
Стоило мне подумать эту, несомненно, глупейшую мысль, как я увидела серебряную ниточку. На полу. Она светилась, и она шла от моих ног куда-то вниз по той паршивой лестнице. Я сделала шаг, другой, третий… побежала.
- Эжени, стоять! – услышала за спиной, но куда там!
Меня вело, нет, не вело, тащило. И тащило не куда-то там, а вниз. Ступенька, другая, третья… мне никто не препятствует, что странно само по себе, я иду, иду… и слышу грохот над головой.
Края люка в полу, которым заканчивалась та лестница, заколебались, сдвинулись… в последний оставшийся миг ко мне скатился сверху Анри, а потом словно плита сверху опустилась. Лестница теперь упиралась в ровный каменный потолок, Анри схватил меня за плечо, а впереди клубилась тьма, и в неё уходила та серебристая ниточка.
Ну что ж, хотя бы новые твари к нашим наверху не придут, подумала я.
27. Мы сделаем это вдвоём
Анри услышал грохот над головой – каменная плита опустилась точнёхонько в дыру, и перекрыла путь назад. Чёрт побери, что здесь вообще происходит? И что за глупость вытворила Эжени? Какой дьявол понёс её на эту лестницу?
Так, стоп. Эжени не имеет боевого опыта. Эжени не бывала в бою – ни в магическом, ни в каком другом. И для человека, который впервые в такой передряге, она действовала достаточно толково, и даже его амулет пригодился, всё к лучшему. Могла вообще запаниковать и добавить всем им сложностей.
Но что же теперь? Твари откатились вниз, за спиной сейчас чисто, но где-то там их гнездо, откуда-то оттуда они приходят.
- Прости, - Эжени смотрела виновато. – Я… не знала, что так будет. Мы не вернёмся к людям, да?
И так жалобно она это спросила, что… Анри обнял её со вздохом и промолвил:
- Если был вход, то и выход найдётся, - не то, чтобы он сам в это верил, но – это было бы хорошо и правильно. – Зачем тебя сюда понесло?
- Так зовут же, - вздохнула она. – Может, конечно, так же, как вас всех красноглазые звали, а вдруг нет?
Красноглазые отличились, это точно. К Анри явились и покойный отец, и столь же покойный брат, и ещё кое-кто. Он помнил, что всех их уже нет на этом свете, но всё равно – когда с тобой посреди боя где-то у чёрта в ступе заговаривает хорошо знакомый человек, ты его невольно хотя бы выслушаешь. И спасибо Эжени, что не поддалась и помогла.
Но теперь они с ней здесь, а остальные – там.
- Но ведь теперь новые твари не придут, правда? – спросила она.
- Мы можем надеяться, - вздохнул Анри.
Только лишь надеяться, потому что – точно они ничего не знают. Ничего.
- А кто тебя звал? – спросил он. – Тоже кто-то близкий?
- Нет. Просто звали. И путь показывали. Ниточка серебряная – да вот же она, - Эжени показывала куда-то на уходящие вниз ступени.
Анри не видел никакой ниточки, ни серебряной, ни какой-то другой. О чём честно и сказал.
- Тогда идём вместе, я вижу путь, ты помогаешь, да? – она взглянула на него, и он…
Он не смог не улыбнуться. Было что-то такое в Эжени, чего не было ни в ком. Что заставляло улыбаться даже в каком-то подземелье где-то на краю света. Даже если это всё же окажется путь в один конец. С берега озера ещё можно вернуться, а отсюда…
Но пути назад нет, значит – идём вперёд. Анри взял Эжени за руку, и они принялись спускаться вниз. Нужно найти гнездо тварей и уничтожить его. Это возможно – они попробовали. Да, всем вместе было бы сподручнее, но Асканио ранен, и мощь остальных не безгранична. Если смогут – пусть выходят наружу. А Анри цел, только устал, и Эжени тоже цела, и
